Публицист Генрих Боровик: "Мы находим утешение в детях Артема"

9 марта 2000 года в аэропорту "Шереметьево-1" при взлете упал и разбился самолет Як-40. В этой авиакатастрофе погибли девять человек, среди которых был известный журналист, руководитель холдинга "Совершенно секретно" Артем Боровик. Накануне трагической годовщины специальный корреспондент "Известий" побеседовала с отцом Артема - знаменитым журналистом-международником, писателем Генрихом Боровиком.

"Сын рано почувствовал себя частью целого"

вопрос: Когда вы вспоминаете Артема, что приходит вам на ум?

ответ: Всплывает сразу вся жизнь. Глаза, улыбка. Что бы я ни делал, о чем бы ни думал, Артем присутствует всегда. То же самое чувствуют и моя жена и дочь. Ну а конкретных эпизодов, связанных с ним неисчислимое множество. Мы жили в Пахре, в писательском поселке. Рядом с нами жил замечательный писатель Сергей Антонов ("Дело было в Пенькове" одна из его вещей). Пятилетний Артем грызет яблоко и спрашивает озабоченно: "Папа, а почему все говорят, что самые лучшие яблоки - антоновские? У Семенова (Юлиан тоже был нашим соседом) - тоже вкусные". Или вот еще. Нью-Йорк, аэропорт Джона Кеннеди. Артему - пять с небольшим. Вокруг огромное скопище людей. Такого он еще не видел. "Папа, а сколько всего людей на земле?" Отвечаю: три с половиной миллиарда. Тема поднимает на меня серьезные глаза: "Считая и меня?" Он рано осознал себя частью целого, считался с этим целым и хотел, чтобы считались с ним.

в: Артем долго прожил с вами в Америке. Это как-то повлияло на него?

о: Мы жили в Нью-Йорке с 1966 по 1972 год. Шла война во Вьетнаме. Я брал детей Маришу и Тему на антивоенные демонстрации. Мариша до сих пор смеется: "папа вел среди нас политическую работу". Я просто хотел, чтобы они видели не только благополучную Америку. В Нью-Йорке на Таймс-сквере несколько лет по выходным стояли люди с плакатом "Остановите войну во Вьетнаме!". На мой вопрос, зачем ему это, один из протестующих ответил: "Я хожу сюда для того, чтобы им не удалось изменить меня". Эти слова Тема запомнил навсегда.

"Фамилия мешала ему на первом этапе"

в: Когда Артем выбрал профессию журналиста, вы не возражали?

о: Нет. Журналистика проникла в его нутро очень рано. Ему, бедняге, довольно часто приходилось слушать, как я диктовал по телефону свои очерки из США. И еще большую роль в воспитании Артема сыграли наши друзья. На даче мы жили по соседству с Константином Симоновым, Романом Карменом, Юрием Нагибиным, Григорием Баклановым, Юрием Бондаревым, Виктором Розовым, Цезарем Солодарем и многими другими писателями, кинематографистами, прошедшими войну. Тема и Марина смотрели на них с восхищением. Вот поэтому сын решил идти только в журналистику. И хотя он очень хорошо учился в МГИМО и его распределили на работу в МИД - это считалось "по высшему разряду", - он отказался и пошел в газету. Но уже начиная свою журналистику, он смотрел на мир как писатель.

в: Он успел реализоваться как писатель?

о: И да, и нет. Грэм Грин, прочтя в переводе на английский очерки Артема о войне в Афганистане, написал: "это не журналистика, это - настоящая литература". А когда вышла книга "Спрятанная война", Юрий Нагибин ничего не говоря нам, написал Артему рекомендацию в Союз писателей. Очерки Артема о войне в Афганистане произвели фурор. Но были и угрозы. Даже мне звонили и шипели: "Убери своего сына с телевидения, иначе ему не поздоровится!"

в: Фамилия не помогала ему в работе?

о: На первом этапе она просто мешала ему. У Артема даже появилось что-то вроде комплекса. Он сказал мне как-то с улыбкой: "Ну, батяня, не повезло мне с тобой - что бы я ни сделал, все говорят, ну, конечно, ему отец помогает...". А я ответил: придет время, когда будут говорить - смотрите, вон идет отец "самого Боровика". Несколько дней назад я был в Манеже, на ярмарке меда. Ко мне подошел один человек и спросил очень вежливо: "Простите, я не обознался? Вы папа Артема?"

"После Афганистана он пришел к вере"

в: Афганистан стал вехой в жизни Артема, как и Вьетнам в вашей?

о: Похоже на то. Когда Артем собрался в Афганистан, мы договорились, что маме говорить об этом не будем. Но он добился приема у Ахромеева, начальника Ген-штаба, и попросил официального разрешения для участия в боевых операциях. Тот спросил - а отец знает? Артем сказал: да, конечно. А мне ни-че-го не сказал. Когда выводили войска из Афганистана, Артем хотел пойти на самое опасное направление, а военное начальство решило его не пускать. Тогда Артем пошел к моему другу Юлию Воронцову, который был в Афганистане послом, и попросил помочь. Тот сказал, что не может брать на себя такую ответственность, позвонил мне. А разве я имел право не пускать Артема? Вся моя журналистика - горячие точки.

в: Тяжело Артем приходил в себя после этих командировок?

о: Он видел там столько смерти, причем, случайной, непредсказуемой! Этот вопрос - почему я остался жив, а он упал? - не давал покоя. После Афгана Артем пришел к вере, крестился.

"Он подумывал о литературе"

в: В ваших судьбах столько пересечений...

о: Когда Тема привез первые очерки из Афганистана, главный редактор потребовал от него "изменить акценты". Тогда Артем забрал очерки и отнес их в "Огонек" Виталию Коротичу. Тот их сразу напечатал. В "Огоньке" когда-то начинал и я. Более того, свои первые книги мы с ним напечатали в 27 лет в одном и том же издательстве, они вышли в серии "Библиотека "Огонька". И даже номер книжки у нас совпал - 45.

в: Артем заложил основы расследовательской журналистики в нашей стране. Но у меня сложилось впечатление, что бунтарем он не был.

о: Он не был против власти как таковой. Он выступал против коррупции и преступлений. Но все чаще подумывал о литературе. Мечтал написать нечто вроде "Саги о Форсайтах" - о нашей семье.

в: Расскажите про сыновей Артема.

о: Максимилиану двенадцать, Кристиану - десять. Они уже давно задумываются, кем станут: журналистами были, космонавтами были... Но однажды Максик позвонил моей жене и сказал: "Галюша, мы наконец решили, кем будем". - "Кем же?" - "Хакерами. Мы хотим научиться взламывать время. Вернемся в 2000 год и предупредим папочку, чтобы он не летел тем самолетом".

в: Артем пошел по вашим стопам, а получилось, что вы продолжили его дело и возглавили "Фонд имени Артема Боровика"...

о: Он хотел создать фонд помощи журналистам, работающим в жанре расследований. Но, к несчастью, это удалось только нам. Нам очень помогает правительство Москвы, лично Юрий Лужков. В своем последнем интервью Артем говорил с горечью, что "антигерои", о которых писали журналисты "Совершенно секретно", почти все остались на своих постах, а кое-кто даже пошел на повышение. Во время передачи на пейджер пришел вопрос: "Если вы такой честный, то почему вы до сих пор живы?" Через двое суток Артема не стало...

в: Прошло восемь лет... Время лечит?

о: Нет, абсолютно. Боль его отсутствия для всех нас - для Гали, Марины, ее мужа Дмитрия, для их сына, нашего любимого внука Ивана, для Вероники, для любимых наших внуков - существует каждую минуту. Утешение находим только в его детях. Ну и в сочувствии простых, часто незнакомых людей. Спасибо им за это...

Благотворительный фонд имени Артема Боровика объявляет о приеме работ на соискание премии Боровика за 2008 год в жанре журналистского расследования. Подробности на www.fondartema.ru.