Зачем распечатали Стабфонд?

"Сокровищница российского государства", которую глава Минфина Алексей Кудрин зорко хранил все последние годы, вскрыта. Первые 138 миллиардов рублей из Стабфонда направлены на финансирование перспективных проектов. Деньги получили Банк развития, Инвестфонд и Корпорация нанотехнологий. Потеря для Стабфонда небольшая, в нем еще осталось 3,5 триллиона. И он продолжает расти за счет нефтедолларов. Но для тех, кто отчаянно спорил о судьбе "госзаначки" все последние годы, случилось очень важное событие. В четверг в Экономическом клубе "Известий" эксперты рассуждают о том, стоит ли нашей стране "над златом чахнуть".

С мечтой о халяве

- На эти деньги все граждане нашей страны смогут три года отдыхать на Канарах. Переговоры с кенарами уже ведутся.

Когда "президент" Говорухин в фильме "Ширли-мырли" сказал эту фразу, он совершенно четко поразил миллионы зрителей в самое уязвимое место. "Халява" как одно из воплощений нашей национальной идеи в голодные 1990-е представлялась как гигантский алмаз, продав который можно накормить и напоить всю страну.

Мечты сбываются. И в 2000-х роль гигантского алмаза сыграла дорогая нефть, "накачавшая" наш Стабфонд десятками миллиардов долларов. И хотя на четыре года отправить россиян на Канары на эти деньги нельзя, но на неделю - вполне. Да и пару "пятизвездочных" недель в Турции каждый из нас на средства Стабфонда вполне мог бы провести. Это если все взять и поделить. Ведь за последние три года у нас скопилось почти 150 миллиардов долларов (более 3 трлн рублей).

Еще год назад не было у наших политиков темы для споров милее, чем "на что потратить Стабфонд". Минфин в лице Алексея Кудрина стоял насмерть: Стабфонд учтен и к разбазариванию запрещен. Постепенно история затихла - появились новые темы для споров. Неужели никто больше не считает, что эти деньги должны работать? Что их нужно вкладывать в реальные экономические проекты, а не полумифические ценные бумаги? Что пора довести зарплаты бюджетников до достойного уровня? И построить, наконец, автотрассу Москва-Владивосток? Давайте разберемся - на что реально или в мечтах будет или может быть потрачена "госзаначка".

Есть куда потратить...

На прошлой неделе Госдума приняла поправки в бюджет на этот год, которые узаконили траты денег Стабфонда на институты развития - Банк развития, Инвестиционный фонд, Российская венчурная компания, Корпорация нанотехнологий. Уже в этом году они получат 300 млрд рублей. Это решение уже принято. Но денег остается немало, и к статьям расходов можно добавить много других важных проектов.

Например, дороги. Самый что ни на есть проект для денег Стабфонда - строительство магистральных автодорог. Это признанный всеми эффективнейший способ госрасходов, когда речь идет о необходимости мощного толчка для экономики - наш случай. В стране до сих пор нет трассы "от края и до края" - от Москвы и до Владивостока. С Югом России Центр соединяет разбитая однополосная "нитка". Да что там, даже между Москвой и Петербургом нет нормальной дороги! Все это знают, но дела нет.

Или вот - компенсация "сгоревших" вкладов. По некоторым подсчетам, чтобы достойно, в реальных деньгах, возместить все потери по сберкнижкам, нужно до $8 млрд. Это был бы сильный предвыборный ход для любой партии и любого кандидата.

Фундаментальная наука, которая в России почти вымерла, но еще могла бы хотя бы частично возродиться - было бы желание. Авиапром, который еще мог бы составить конкуренцию иностранцам... Перечислять можно долго. Но что же мешает распечатать всероссийскую "кубышку"? "Известия" спросили об этом известных экономистов - и вот что услышали в ответ.

...но страшно, что разворуют

Большинство твердо стоит на том, что пока все и так у нас неплохо. А в России, как известно, попытаешься "как лучше", а получится "как всегда". И самое главное, что останавливает известных и умных людей от рекомендаций вкладывать деньги в реальную экономику, - это коррупция в государственных органах власти.

- Сейчас не имеет смысла тратить эти деньги еще и потому, что расходы будут неэффективны. Нужно сначала добиться повышения качества управления госрасходами. Не то чтобы сейчас чиновникам совсем нельзя доверять, но надо продолжать административную реформу, - сказал нам Евсей Гурвич, глава Экономической экспертной группы.

- Вы помните хоть один пример успешного вложения денег государством? - согласен Юрий Данилов, старший советник Центра развития фондового рынка. - Нет, потому что их не существует. Пример госинвестиций - это котлован в Питере, на месте, где должен был быть Московский вокзал. А вместо этого огромная дыра стоимостью десятки миллиардов долларов.

Монетаристы не решаются критиковать идею изъятия денег из экономики. В лучшем случае они советуют подумать над перенаправлением новых средств, которые направляются в Стабфонд, напрямую в бюджет.

Больше всего экспертов пугает инфляция, которая непременно наступит, если вдруг начать тратить деньги Стабфонда. Причем кажется, что даже не важно, на что тратить эти деньги.

- Как только начнем строительство, - напоминает нам Павел Медведев, зампред банковского комитета Госдумы, - купим песок, щебень, асфальт - деньги попадут в основном в карманы тех, кто их добыл, произвел, доставил. Заплатим тем, кто все это уложит в полотно дороги. Куда они пойдут с заработанными деньгами? Ясное дело - в магазин. Что они там купят? Уж точно не свою дорогу! Значит, в магазине товаров останется столько же, сколько было до строительства, а денег будет предъявлено больше. Последствия описываются термином "инфляция".

Так что же, дороги вообще не строить? - спросили мы Павла Медведева. Известный экономист ответил, что строить, но немного.

- К счастью, каждый год среднестатистический российский пирожник печет немного больше пирогов, а сапожник тачает немного больше сапог, чем в предыдущий. - В этот прирост можно безболезненно вписывать строительство дорог, - говорит эко-номист.

Наши компании получают средства Стабфонда... у иностранцев

Впрочем, далеко не все экономисты согласны с тем, что Стабфонд должен оставаться в "кубышке". Например, Руслан Гринберг, глава Института экономики РАН, не согласен.

- Вместо того чтобы покупать ценные бумаги западных стран, нужно предложить вариант дополнительной капитализации Банка развития, - предлагает Гринберг. - Это позволит нарастить размер "длинных" кредитов, выдавать их хозяйствующим субъектам под более низкие процентные ставки. А иначе что получается? Мы держим средства в ценных бумагах США, они потом попадают в крупнейшие мировые банки, которые, в свою очередь, кредитуют наши компании, причем все больше государственные. Иначе говоря, наши госпредприятия получают кредиты за рубежом за счет средств российского государства. Но зачем нам посредники при кредитовании наших же компаний? И потом, разве эти "заграничные" деньги менее инфляционны, чем те, что мы получаем от продажи нефти?!

По поводу возможной инфляции у главы Института экономики РАН тоже есть что возразить монетаристам:

- По их утверждению, массовый приток валюты в страну является чуть ли не единственной причиной инфляции. Но и это нелепо, что стало особенно ясно в последние недели. Резкий всплеск цен на продукты первой необходимости происходит на фоне мощных "стерилизационных" усилий.

Официальный диагноз нашей инфляции ошибочен. Она, несомненно, имеет многофакторную природу. Это - отраслевые и локальные картели, ценовые всплески на рынках с доминированием импортной продукции, злоупотребления в цено- и тарифообразовании в секторе так называемых естественных монополий - десятки причин. Пора бы осознать, что теперешняя российская инфляция - результат не только и даже не столько увеличения денежного предложения. Это даже не главная причина. Главное заключается в узости товарного предложения на российском рынке. До чего же мы дошли: у ста миллионов небогатых россиян заметно сокращается и без того скудный рацион питания из-за удорожания китайского молочного порошка и сокращения субсидий на молоко в ЕС. И при чем же здесь, хочется спросить, величина "денежного предложения" или "скачок бюджетных расходов"?

Имеем ли мы право на деньги Стабфонда?

Чтобы ответить на этот вопрос, давайте разберемся в его экономической природе. Стабфонд - это денежное выражение того самого добавочного продукта, который производят все трудящиеся и который, по Марксу, изымают капиталисты, за счет чего и зарабатывают. У нас же его изымает государство. Доля заработной платы в российском ВВП - всего треть, это в два с лишним раза меньше, чем доля в США, Японии и странах ЕС. Что это значит? Это значит, что компании недоплачивают своим работникам и получают на этом сверхприбыли, которые затем "конфискует" у них государство.

Можно возразить, что эти деньги - сверхдоходы нефтяных компаний и вряд ли они "обижают" своих. Верно. Но если бы эти деньги шли в бюджет государства и расходовались по обычным статьям, то стало бы возможным повысить зарплату бюджетникам или снизить единый социальный налог, чтобы частные компании могли больше тратить на зарплату своих сотрудников.

Евсей Гурвич:

"Не имеет смысла тратить эти деньги потому, что расходы будут неэффективны. Нужно сначала добиться повышения качества управления госрасходами"

Павел Медведев:

"Как только начнем строительство, купим песок, щебень, асфальт - деньги попадут в карманы тех, кто их произвел. Последствия описываются термином "инфляция"

Руслан Гринберг:

"Мы держим средства в ценных бумагах США, они попадают в мировые банки, которые кредитуют наши компании. Разве эти "заграничные" деньги менее инфляционны?!"

Нужно ли его тратить на нужды экономики?

CONTRA

Евгений Ясин,
доктор экономических наук, профессор, научный руководитель ГУ-ВШЭ:

"Потратить эти деньги - верный способ загубить страну"

К созданию Стабфонда я отношусь исключительно положительно. Если есть успехи в борьбе с инфляцией от потока нефтедолларов, то они достигнуты только благодаря действиям по изъятию избыточной денежной массы и направлению ее в Стабилизационный фонд.

Другой фактор, который мог бы помочь сдержать инфляцию, - наращивание деловой активности и производства - работает пока вполсилы. Поэтому за Стабфонд нужно держаться. А в дальнейшем действительно есть смысл создать Резервный фонд, примерно равный или чуть больше нынешнего Стабилизационного, - до $150 млрд. Остальное накапливать в Фонд национального благосостояния. И вот его нужно инвестировать в Пенсионный фонд.

Потратить эти деньги на госинвестиции - верный способ загубить страну. Нужно не делать новые железки, а создавать новые институты. Для всего остального есть бюджет - дороги, зарплата бюджетников - планируйте его.

PRO

Георгий Цаголов,
доктор экономических наук, профессор Международного университета в Москве:

"Зачем вкладывать средствав экономику Запада?"

Очевидна нелепость одной лишь стерилизации трех с половиной триллионов рублей в целях борьбы с инфляцией. Нелепо также запрещать использовать эти накопления внутри страны кроме как на восполнение недостач в бюджете в случае неблагоприятной конъюнктуры. Ведь сосредоточение огромных финансовых ресурсов в золотовалютных резервах и Стабфонде происходит на фоне явного денежного дефицита в ряде важнейших отраслей, определяющих экономическую динамику России. Наши предприятия и банки вынуждены прибегать к масштабным заимствованиям капитала за рубежом под 8 и более процентов. В то время как Стабфонд вкладывает в покупку ценных бумаг иностранных государств - то есть в экономику Запада - с доходностью в 4-5%. С учетом обесценения доллара такое размещение означает, по сути, нулевой результат. А если принять во внимание нынешний кризис ликвидности в стране, то ситуация выглядит совсем уж гро-тескно.

Создать - создали, почему - не знали

Биография Стабфонда на-чалась в 2000 году. Тогда советник президента Андрей Илларионов высказал предложение о создании в стране специального накопительного фонда. Во-первых, для недопущения излишнего количества денег и инфляции, которую они могут вызвать. Во-вторых, как копилку на черный день. Через год эту идею публично поддержал президент. И в 2002 году два профильных министерства - финансов и экономического развития и торговли - взялись разрабатывать "программное обеспечение" этой идеи.

Первоначально задумка МЭРТа была в следующем. Стабфонд должен был пригодиться, когда в ходе налоговой реформы поступления в бюджет могли сократиться. Минфин был категорически против. То есть он был против самой идеи снижения налогового бремени. Зато очень боялся, как бы не упали цены на нефть - вот здесь бы и пригодился резерв, считали в мини-стерстве.

В итоге невооруженным глазом можно увидеть, чья точка зрения победила. Налоги так и остались на месте, а в Стабфонде временно "замораживают" излишки нефтяных денег. На тот случай, когда бюджет вдруг станет дефицитным.

Почему же случилось то, что случилось, и почему это произошло именно тогда? Дело в том, что в 2001 году в России был принят первый профицитный бюджет. То есть в стране появились деньги, которые было некуда потратить. А монетаристской фантазии руководителей экономического блока не хватило, чтобы придумать, как их потратить. Хотя, если бы дискуссия закончилась в пользу МЭРТа, возможно, все сложилось бы иначе.

Но в результате 1 января 2004 года в стране появилась гигантская копилка, гордо именуемая Стабилизационный фонд. Уже через год там скопился минимум, свыше которого деньги теоретически можно было тратить. В 2005-2006 годах часть денег выделили для погашения внешнего долга государства. А потом посчитали, что за то время, что деньги лежали мертвым грузом, они потеряли в цене от 60 до 120 млрд рублей, по разным оценкам.

Минфину, который управляет фондом, пришлось признать недоработки. Исправило их министерство, положив деньги на валютные счета в Центробанке, доходность которых привязана к доходности определенного набора ценных бумаг.

И сейчас мы имеем в копилке 3517 млрд рублей.