В поисках родимых пятен социализма
Использование советской эстетики сослужило партии власти плохую службу - критики стали искать (и находить) признаки советской реставрации в любой инициативе "Единой России". Законопроект (согласимся, довольно сомнительный) о регистрации и учете пишущих компьютерных дисководов тут же был сопоставлен с советской практикой строгого учета и контроля множительной аппаратуры. Уполномоченный при учрежденческом ксероксе, взятие образцов шрифта со всех пишущих машинок, чтобы определять, кто антисоветчину печатал etc.
В разоблачительном порыве не приходило в голову, что законопроект, возможно, и странный, но вряд ли связанный с давней советской практикой. Есть куда более действенная и актуальная практика, называемая копирайтом и защитой интеллектуальной собственности. Неумолимую борьбу за копирайт ведут не в Кремле, а все больше за океаном, и в ходе этой борьбы выдвигаются все более дикие требования и создаются все более дикие прецеденты. Поскольку требования всемерно защищать интеллектуальную собственность постоянно выдвигаются американской стороной на переговорах о вступлении России в ВТО, а равно и на иных переговорах, легко догадаться, в чем смысл законопроекта - ублажить партнера по переговорам. Можно утверждать, что они там за океаном в рьяной защите интеллектуальной собственности скоро до Большого Брата дозащищаются и негоже так под них прогибаться, но к реставрации советской системы это никакого прямого касательства не имеет. Тут весточка не из прошлого, а из будущего.
Другой случай поиска советских корней - реакция на поправки к закону о референдуме, возбраняющие выносить на всенародное голосование вопросы, находящиеся в ведении действующей исполнительной и законодательной власти и тем крайне ограничивающие возможности плебисцитарной демократии. Какая именно логика руководила внесшими законопроект думцами-"единороссами" В.В. Гребенниковым, В.С. Груздевым и А.П. Москальцом, мы не знаем, депутатская душа - потемки, однако традиция довольно скептического отношения к плебисцитарной демократии существует давно и имеет совершенно не советское и даже не авторитаристское происхождение.
Скепсис связан с тем, что сутью демократии почитается компромисс - учет того, что с одной стороны, и того, что с другой стороны. Если посмотреть на парламентскую продукцию, она практически всегда несет на себе печать компромисса и согласования. Плебисцит же по определению бескомпромиссен - только "да" или "нет". Поскольку дьявол обыкновенно кроется в деталях, бескомпромиссным решением вопросов можно много чего наворотить. Причем расхлебывать будет достаточно сложно - за плебисцитарными решениями признается высшая сила, парламент отменить их не в состоянии.
Не то чтобы эта скептическая политико-правовая традиция была универсальной - в романских странах отношение к плебисциту куда более безбоязненное, однако есть англосаксонская традиция, где отношение к этому делу весьма осторожное, есть и Германия, где в свое время, обжегшись на молоке, теперь дуют на воду. В любом случае принцип, согласно которому представительная демократия существенно безопаснее прямой демократии, восходит к либеральной, а никак не к советской традиции.
Из этой констатации никак не следует, что дальнейшее ограничение права на референдум вообще не подлежит критике. Инициатива достаточно уязвима с точки зрения как раз либеральной традиции. Если действенной альтернативой опасным плебисцитарным играм, не ведающим компромисса, является эффективный парламентский компромисс, то, наверное, хорошо было бы предъявлять многочисленные примеры такого компромиссного согласования в работе нынешней Государственной думы. При виде того, как большинство и меньшинство в продуктивной дискуссии приходят к взвешенным решениям, граждане поймут, что плебисцит им и без надобности. С другой стороны, когда представители одной и той же партии разом и вносят поправки, ограничивающие право на плебисцит, и говорят о плебисцитарном характере грядущих думских выборов, это производит странное впечатление. Простора для критики довольно, вот только покойный СССР тут совсем ни при чем.
