Арктические конвои 1941-1944 гг.: В шлюпках сидели плечом к плечу живые и мертвецы

29 сентября - 1 октября 1941 года США, Великобритания и СССР заключили соглашение о поставках в Советский Союз по системе ленд-лиза вооружения, боеприпасов, продовольствия, за которые предстояло расплачиваться стратегическим сырьем, необходимым союзникам, золотом, валютой. Считается - официальная цифра давних времен, - что помощь, доставленная морскими конвоями, составила 4 процента от объема военной продукции СССР за военные годы. Однако гораздо важнее другое: что поставлялось, в какой момент пришла помощь. Советская промышленность еще не переведена на военные рельсы. Враг быстро продвигается внутрь страны. Тяжело воюющей армии катастрофически не хватает всего - от танков до тушенки... В результате: каждый шестой истребитель на Восточном фронте, каждый пятый бомбардировщик - ленд-лизовские. Три четверти автоперевозок - на американских грузовиках.
Несколько конвойщиков поделились воспоминаниями с нашим корреспондентом Эллой Максимовой. А бывший ленинградский корреспондент "Известий" Владимир Невельский рассказывает об одной давней истории, которой занималась газета.
Необходимое предисловие
Кроме северного маршрута действовали еще два: тихоокеанский и иранский. Арктический - 2000 миль от Исландии до Архангельска и Мурманска - самый короткий, 10-14 суток. И самый опасный, самый доступный для врага. Непрерывные боевые действия на пути конвоев стали главными морскими сражениями Второй мировой войны, мужество и братство моряков и летчиков стран-союзниц - легендой.
Конвои получили код PQ (обратные QP). PQ-1 вышел из Исландии 28 сентября 1941 года. Всего конвоев было 42 (722 английских, американских и советских транспорта), шли они с боевым прикрытием - линкор, крейсеры, эсминцы, подлодки, самолеты. Под их защитой были легко уязвимые торговые суда, а скорость конвоя не могла быть больше, чем у самого тихоходного из них.
Моряки, товарищи по конвоям, продолжают встречаться по сей день. Их встречи называются по имени первого - "Дервиш". Последний "Дервиш" состоялся в прошлом году. Впрочем, англичане и американцы прилетают в Мурманск и без праздничного повода, просто потому, что невозможно забыть пережитое здесь. На одном из сборов бывший рулевой сторожевика, отставной контр-адмирал Радий Зубков живописал приход конвоя в порт:
- Это было похоже на фантасмагорию. Из-за горизонта, в сумеречном свете полярного солнца, выплывали, покачиваясь на черных волнах, в окружении боевого ордера, огромные транспортники. Над ними висели аэростаты заграждения. Выше барражировали штурмовики и торпедоносцы. Все это вползало в Кольский залив, и казалось, бухта лопнет от втекающих в нее судов и кораблей.
Они засыпали, чтобы не проснуться
Владимир Невельский: Летом 1985 года "Известия" получили письмо из Шотландии. Инженер-механик с потопленного транспорта "Индуна" Уильям Шорт писал, что в сентябре будет в Мурманске и с помощью "Известий" надеется найти хоть кого-нибудь из тех, кто вернул его к жизни.
...29 марта 42-го года немецкие эсминцы и подводные лодки начали охоту с раннего утра. В 85-м я читал в архиве оперативные донесения за 2 апреля. Вот отрывок из сводки за один час:
19.00 - МО-142 (морской охотник. - В.Н.) обнаружил шлюпку с людьми.
19.30 - тральщик ТШ-36... подобрал 19 англичан.
19.35 - ТШ-36 атакован самолетом противника...
19.45 - МО-161 нашел шлюпку с людьми.
19.51 - командир дивизиона на МО донес: людей снял.
20.17 - командующий флотом приказал всех найденных пересадить на ТШ-36.
Среди них был Шорт. Он рассказал мне при встрече в Мурманске: "Нас торпедировала подлодка. Когда мы уже отплыли чуть в сторону, выпустила по судну вторую торпеду. Там еще оставалась часть экипажа. Все погибли. После взрыва я прыгнул в море. Думал, не продержусь и нескольких минут. В это время матросам удалось спустить бот. Мы сидели прямо в воде. Огромные волны швыряли бот словно щепку, нас окатывала ледяная вода. Люди стали замерзать. Они засыпали, чтобы никогда не проснуться. Это было страшно. Потом страх притупился. Умерших мы переваливали в море через бортик. Темень, мороз, снег... Белый ад. Из 34 человек через трое суток в живых оставались 17. 3 апреля мы уже ни на что не надеялись. И вдруг - советский самолет..."
Я нашел командира тральщика Сергея Антропова и комиссара Ивана Богданенко.
Антропов: "Утром отправились на расчистку от мин. Вдруг появился "Харрикейн", летит навстречу, покачивает крыльями: свой! Облетел нас, снова вернулся. Летчик рукой показывает направление норд-ост. Пошли в ту сторону. Видим, впереди маячит вроде как рубка подлодки и перископ. Подходим, а это шлюпка с мачтой. Кричу в мегафон: "Инглиш мэн?" - "Иес, иес". Бросаем конец. Никто из шлюпки даже руку не протягивает. Подошли вплотную, пришвартовали шлюпку к борту. Показываем знаками: "Поднимайтесь на борт!" Сидят. Трап спущен, а никто не идет... Вот оно что! Не могут пошевельнуться. Пришлось брать каждого на руки. Подхватил матрос очередного моряка, а это мертвец".
Богданенко: "В шлюпке еще один труп, вмерзший в лед. Говорю командиру: "Слушай, нехорошо получается, давай поднимем на борт со шлюпкой". Пока возились, налетел "Юнкерс"... Жутко было смотреть на ребят. Куртки и свитера превратились в ледяной панцирь, перчатки - в куски льда, они же воду вычерпывали пригоршнями. Мы с фельдшером разрезали сапоги и ботинки ножом и снимали вместе с кожей, отводя глаза в сторону. Напоили спиртом, переодели во все свое. Кому не хватило, матросы сняли все теплое с себя".
Антропов: "Туман до того сгустился, что идем на ощупь. Ко мне помощник поднялся: "Нельзя побыстрей? Англичане оттаивать начали, очень мучаются". А как тут быстрее?! Не успели отправить в госпиталь, такая началась бомбежка, мурашки по спине..."
В Военно-медицинском архиве среди 22 миллионов госпитальных историй болезни нашли мне Шорта. 14 апреля ему ампутировали обе ноги. Он показал мне пожелтевшие листочки - копию письма русским медикам: "Дорогой доктор Кожиков, не уверен, запомнили ли Вы нас, но мы, пока живы, Вас не забудем. Мы - из тех обмороженных британских моряков, которых Вы оперировали... Мы покидали Вашу страну со слезами на глазах. Там остались друзья, чьей доброте мы обязаны всем. Гордимся, что получили раны, помогая замечательному народу. Надеемся, что сможем увидеться после войны".
Через 43 года Шорт сказал мне: "Я чувствую душевную, органическую связь с русскими. Это время не может так просто кануть в вечность".
"Старый большевик" вышел из огня
Николай Дитятев: Мне было 19 лет, кочегарил, пароход назывался "Аркос". В Англию пошли с пиломатериалами. Вышли в составе PQ-16 из Исландии, 35 транспортов. Через сутки появился немецкий разведчик, с пятого дня - бомбежка без передышки. Вы уж простите, может, совру в названиях. Первая жертва - пароход "Аламар", следом американец - бомба буквально распорола его по сварным швам.
Недалеко от нас шел "Старый большевик". Спикировал на них бомбардировщик, бомба попала на полубак, вспыхнул сильный пожар, а у них в трюмах - взрывчатка. Команда кинулась выбрасывать боезапас, чтобы не взорвался, не дал детонацию. Подошел помочь корвет "Розалис". Вообще, военные корабли действовали бесстрашно, спасали экипажи при очень сильной плотности огня. Второй корвет предложил команде покинуть судно. Когда мы вернулись, узнал, что капитан Афанасьев отказался: не для того, мол, мы такой груз тянули из Бостона! В общем, конвой двинулся дальше без них. А они с пожаром справились и догнали конвой. Англичане не верили своим глазам. По флажной связи флагман конвоя передал, что восхищен мужеством команды.
Так решил Сталин
Михаил Головко: Мой отец адмирал Арсений Головко всю войну командовал Северным флотом. Его книгу, вышедшую в 1960 г., варварски изуродовала цензура. Несколько цитируемых в газете отрывков из востановленных мной дневников требуют разъяснения.
Первые конвои разгружались в Архангельске. Но в ноябре 41-го Белое море стало замерзать, для проводки судов нужны мощные ледоколы. А единственный наш большой не замерзающий северный порт - мурманский - в плачевном состоянии. Не хватало ни рабочей силы, ни кранов. Часть причалов разрушена. Надежной системы ПВО нет. Отец вспоминал: "Я еще в августе предполагал, что корабли зимой в Архангельск заходить не смогут, докладывал командованию, что нужно сделать". Ответа он не получил. Адмирал Головко не знал, что еще летом "мудрый" Сталин утвердил Архангельск единственным портом приема транспортов, и никто не посмел возразить. За "ошибку" пришлось платить человеческими жизнями, гибелью кораблей.
"13.12.41... С нервами совсем плохо. Не сплю вторую ночь".
"20.12.41... Завтра утром намереваюсь вылететь в Архангельск. Степанов (командующий Беломорской военной флотилией. - М.Г.) жалуется на обстановку, которая у него там сложилась. Все зажато льдами. Папанин (уполномоченный Государственного комитета обороны. - М.Г.) ледоколов не дает. Больше десятка кораблей и транспортов разбросано во льдах..."
"22-25.12.41... Если бы не английский флот, то немцы, ясно, двинули бы сюда все свои морские силы".
"17.01.42... Конвои, как и следовало ожидать, пошли на Мурманск. 9 транспортов из первого до сих пор разгружаются. Оборудование из Мурманска утащили. Подготовки никакой".
"07.07.42... 04.07 началась история. Первое сообщение от англичан: 17-й конвой обнаружен немецкими самолетами".
"13.09.42... В 15 ч 30 мин 37 торпедоносцев ударили по конвою (PQ-18). Потоплены 10 судов. Это большое несчастье. Мы своей радиоразведкой вылета торпедоносцев не обнаружили... Если не нанести авиации противника чувствительных ударов, она за два-три дня уничтожит весь конвой".
Приказ: бросить транспорты и удирать
Валентин Дремлюг: PQ-17 был хорошо подготовлен. Сильное дальнее прикрытие. Ближний эскорт - 23 корабля. Этого конвоя ждал Сталинград. Вез 297 самолетов, 495 танков, 4246 грузовиков и еще 15 600 тонн груза. Стоил баснословно - 700 миллионов долларов.
Они вышли из Исландии 27 июня 42-го. А в ночь на 5 июля из Лондона поступило чудовищное распоряжение, погубившее конвой. Между островом Медвежий и мысом Норд-Кап немцы хозяйничали особенно уверенно. Там у них на аэродромах стояли сотни машин, по 40-50 одновременно поднимались на бомбежку. И вот, получив развединформацию, позже оказавшуюся ошибочной, что в море выходит немецкая эскадра со знаменитым сверхмощным линкором "Тирпиц", Британское адмиралтейство направило командиру эскорта приказ: "Ввиду угрозы со стороны надводных кораблей противника необходимо срочно рассредоточиться". Конвою - рассеять строй. Крейсерам, эсминцам - на полной скорости отойти. Транспортам - самостоятельно идти к русским портам. Эскорт развернулся на 180 градусов. Брошенные транспорты остались в открытом море отличной мишенью. Сами военные моряки были потрясены, американцы до сих пор не простили союзнику PQ-17.
Из 35 транспортов дошли 11. Три недели немцы остервенело приканчивали суда. Некоторые решили попытаться укрыться в заливах Новой Земли, но до нее оставалось 600 миль.
Наш "Мурманец" - гидрографическое суденышко постройки 1898 года. 27 человек экипажа, 2 крупнокалиберных пулемета. Моя должность - гидрограф-навигатор. Мы встречали конвои в Баренцевом море, обеспечивали погодой, ледовыми условиями. На этот раз приказано было искать у Новой Земли людей с PQ-17.
13-го подошли к Гусиной Земле, вахтенный заметил костер на берегу. Американцы, остатки экипажа "Олапаны", везли танки. Оказалось, что ее несколько дней назад утопила здесь подлодка. Среди спасенных обмороженные, умирающие, а мы - без врача. Более или менее живых уложили на палубе, остальных - по каютам, в радиорубке... Через 3-4 часа увидели страшную картину. Горит нефть, плавают сотни мешков с мукой, между ними - люди в оранжевых нагрудниках... Удивительную историю рассказали моряки с "Алкоа Рейнджер": добив его, подлодка U-255 подошла к шлюпкам удостовериться, что у спасшихся есть запас воды и пищи, а командир лодки указал направление к Новой Земле.
15 июля взяли на борт людей с "Паулус Поттер", мотались они в море десять суток. Уже 71 человек оказался на борту, за неделю ушел весь месячный запас продовольствия. Мертвецов свозили в Белушью Губу. Живых передавали на чудом укрывшийся от подлодок английский транспорт "Эмпайр Тайд". Самых тяжелых сперва доставляли на берег в Белушью, там лазарет был. А всего спасли 147 человек.
Отдельная история с американцем "Уинстон Салем", который вез вооружение. Стоит на мели. Капитан выбросил в воду замки от орудий, секретные документы, команду высадил в палатки. Мы говорим: стащим вас с мели. Он ни в какую: вызывайте самолет в Архангельск! А судно? Бог с ним - что будет, то будет. Прислали нам на помощь тральщики, убедили мы команду вернуться на борт и вместе дотащили транспорт до Архангельска. Капитана потом судили на родине судом чести.
Конечно, Малые Кармакулы на Новой Земле были небезопасным местечком. Стоим там на якоре. Моя вахта ночная, "собачья" называется. Вдруг всплывает подлодка и начинает артогнем сжигать полярную станцию. Выскочил наш капитан Петр Иванович Котцов и приказал из пулеметов жахнуть по команде на палубе подлодки. И что вы думаете? Сдрейфили. Быстренько ушли, а маленький "Мурманец" прославился - испугал лодку!..
30 послевоенных лет невоенные участники конвоев не считались участниками Отечественной войны. Только потом, после 75-го года. Каждый должен был сам добывать архивные справки, судовые журналы. Это в Мурманске слово "конвой" - святое. На кладбище всегда цветы на могилах тех, кто умер здесь.
Все эти годы получаю письма из Лондона. Вот, к примеру:
"Дорогой Валентин Валентинович, мне доставляет большое удовольствие передать Вам, как я тронут описанием того, как "Мурманец" спасал моряков из PQ-17. Весь наш клуб отдает честь Вашим бессмертным товарищам и Вам... По-моему, у вас мало знают о тех событиях. Хорошо, что мы можем говорить о них, о нашей дружбе вместе, без железного занавеса. Ваш искренний друг Коля (Колин МакМиллан, секретарь клуба "Русский конвой")".
По кровавой воде
Евграф Яковлев: Служил на танкере "Михаил Фрунзе". Нас прямо из школы юнг - на корабли, по две вахты в день. А мне было 15 лет. Ходили вдоль побережья, пристраивались к конвоям по дороге. Я и горел, и ранен. Как ихние летчики "работали", знаю. И вот через 60 лет встретился с одним. И где - на Новой Земле!
Дело такое. В Санкт-Петербурге есть общество "Полярный конвой". Они организовали поход "В поисках погибших кораблей PQ-17" на гидрографическом судне "Сенеж". Пригласили несколько человек: русские, канадцы, англичанин. И, представьте, немец Хайно Херманн. Нашли мы на дне транспорт "Олапану" и американский "Алкоа Рейнджер", на снимках даже видны танки на палубе. Отнеслись мы поначалу к Херманну недружелюбно. Немец-то - знаменитый фашистский ас. В послужном списке война в Испании, Африка, Франция, Лондон. Русские конвои бомбил уже полковником, командиром эскадрильи. И Мурманск наш бомбил. Кстати, потом Геринг, опасаясь за него, перевел дружка в истребительную авиацию. Он как раз и PQ-17 уничтожал, "Сенеж" по смертельной, кровавой воде шел. После войны Херманна отправили на 10 лет в Воркуту, в шахты. Сказал, что в лагере изменил отношение к русским. Помнит, как женщины в голодной Воркуте его подкармливали - то кусок хлеба сунут, то картошки. Постепенно мы и оттаяли. Здесь расклад непростой. Война есть война. Мы все - бывшие солдаты, понимаем, что такое воинский приказ. И мы, и они ему подчинялись. Только право на победу было за нами. С другой стороны, он за свое расплатился. С третьей - 60 с лишним лет прошло. Хайно - 90. С нами спускал на воду венки в память и наших, и союзников, и немцев, которые там вместе лежат.
P.S. Только что мы разыскали в Шотландии Шорта. Слава богу! Он сказал Невельскому:
- Из 62 моряков "Индуны" в живых я один. Среди памятных дней рождения - тот, что устроили мне однажды русские в Мурманске. Самое великое событие в жизни? Второе рождение в том же Мурманске в апреле 42-го.