Игра на деньги
С нового года петербургские театры начнут жить по-новому. О сути культурно-финансовой революции актеры узнают на осенних сборах трупп. Штатная численность театров городского подчинения усекается на 10 процентов. А три из них — Мюзик-холл, "Балтийский дом" и Большой театр кукол — выводят всех артистов за штат и начинают работать по принципу: сколько играешь, столько и зарабатываешь.
Толчком к таким кардинальным мерам стало июльское постановление городского правительства, утвердившее каждому театру предельную штатную численность. Поначалу полностью перейти на контрактную систему хотели около десятка учреждений культуры. Но потом некоторые осознали, что при этом артисты балета, духовики потеряют профессиональный стаж (а в результате и возможность получать пенсию после 35), и пошли на попятную.
В принципе специфика "тройки смелых" позволяет им перейти на западные принципы существования с меньшими жертвами.
— По большому счету, мы первыми запустили этот процесс и имеем уже соответствующий опыт, — объясняет директор Мюзик-холла Александр Платунов. — Главный плюс заключается в том, что при такой системе удастся платить актерам в зависимости от того, сколько они работают. А не держать всех на усредненной зарплате. Чего лукавить — у нас есть те, кто "пашет", а есть те, кто числится. Кроме того, это позволяет больше привлекать актеров со стороны. Вот сейчас готовимся к репетициям "Гарема" — это будет балет-буфф. И там у нас султана играет Семен Фурман. В другом спектакле занята балерина Юлия Махалина. Я считаю: все артисты, которые участвуют в спектакле, должны быть в равном положении — на контрактах. А не так, что кого-то мы пригласили на контракт, с кем-то есть договор, а кто-то в штате числится — выходит и лениво помахивает левой ногой.
По принципам театра-фестиваля уже давно живет "Балтийский дом", что позволило ему решиться на крутой поворот. За штат здесь выведут всех 70 артистов.
— Конечно, они получали разную зарплату, но разница не столь существенна. Кто-то играет один спектакль в месяц, а кто-то — 25. А зарабатывали явно не в соответствии с количеством труда, — объясняет гендиректор "Балтийского дома" Сергей Шуб. — По сути, теперь все люди переводятся на так называемые гражданско-правовые договоры. С точки зрения актерской профессии, это авторский договор: на создание роли и, условно говоря, на ее эксплуатацию.
Вариантов здесь несколько. С человеком, который приглашается играть Гамлета, Ричарда Третьего и Тартюфа, заключается один договор. И за каждый спектакль он получает, допустим, тысячу рублей. А за репетицию нового спектакля — например, 50 процентов от этой суммы. Другой путь: у артиста столько договоров, сколько он ролей играет.
— Главное преимущество в том, что мы платим за конкретную работу: покрасил забор — получил деньги. Не покрасил — не получил. В этом смысле новый закон подходит нашему театру — мы не только создаем собственные спектакли, но и занимаемся фестивалями, гастролями, — рассуждает Сергей Шуб. — У нас есть основания считать, что кто-то будет получать достаточно серьезные деньги. А кто-то — намного меньше. Жалобы на то, что вот, наш режиссер меня не видит, а на самом деле я — гений, в нашем театре не актуальны. У нас работают разные режиссеры, и нет одного режиссера-узурпатора, который якобы кого-то гнобит.
Но театры-экспериментаторы не ждут от новой жизни сплошной манны небесной. Общая законодательная база не гибкая, она не приспособлена к такой форме договоров. Например, не совсем ясно — что делать с трудовой книжкой, которая пока еще не потеряла роли первой скрипки в биографии человека. Решили при новой системе книжки не отменять, а оплату отпускных закладывать в сумму гонорара.
— Это, конечно, наши лояльные, легальные выходы из положения. На Западе, где эта система существует давно, есть актерские профсоюзы, у нас пока в этом смысле актер не защищен, — продолжает Сергей Шуб. — Имеем то, что имеем. Со всеми артистами договоры заключим — никого не уволим. А потом будем смотреть, и люди сами поймут — востребованы ли они. Они же будут вертеться и думать — не поискать ли счастья в другом месте. Но, в любом случае, перестаем быть собесом. В целом, мне кажется, это движение по общему алгоритму должно каким-то образом спасти наш репертуарный театр, придать ему более энергичную форму жизни.
Люди, которые посчитают себя обиженными, будут — в этом "революционеры" не сомневаются. И сразу отрываться от принципов социального равенства опасно. В "Балтдоме", например, уволившимся актерам-пенсионерам намерены платить каждый месяц некую сумму. А более молодым, обделенным ролями, придется искать себе другое место под актерским солнцем.
