Признание Александра Литвиненко сыну за три недели до отравления: "У меня большие проблемы. Надо искать работу, желательно в другой стране"
- Статьи
- Общество
- Признание Александра Литвиненко сыну за три недели до отравления: "У меня большие проблемы. Надо искать работу, желательно в другой стране"
В прошлом номере мы начали публиковать материал о жизни первой супруги Александра Литвиненко Наталии. В первой части мы рассказали, как Саша и Наташа вместе росли, потом поженились. У них была прекрасная семья, пока Литвиненко не вскружили голову работа в центральном аппарате ФСБ и знакомство с Березовским. В понедельник - о том, как бывший чекист перебрался в Лондон, и о его последних днях.
Окончание. Начало в номере от 16 марта 2007 года
"У нас своя страна в стране"
После расставания Литвиненко не видел семью 6 лет. Он не звонил, не писал и не платил алиментов. Через знакомых Наталия узнала, что Саша и его новая подруга Марина сыграли свадьбу и что у них родился сын.
Дети выросли без отца, но похожими на него. Характером больше Саша - его вспыльчивость и увлеченность доставили матери немало хлопот. Она вспоминает, как он вдребезги разбил новенький, купленный в кредит "Мицубиси Лансер". Участвовал в уличных гонках и догонялся. Да еще на месте аварии чуть не избил до полусмерти того, кто его подрезал.
Соня же мягче, более рассудительная. Легче находит контакт с людьми. В Лондон к отцу ездила, потому что научилась не ссориться с Мариной. Было у них с отцом общее увлечение. Верховая езда. Любимый конь Бриллиант, на котором в секции ездит Соня, - лучшее средство от депрессии и грусти.
В конце 1998 года Наталия узнала, что Александр ушел из ФСБ к Березовскому. Увидела бывшего мужа по телевидению, когда показывали скандальную пресс-конференцию. Позвонила ему, и они снова встретились.
Наталия Литвиненко:
- Саша нам стал показывать, что он большой человек. Он и раньше любил рисоваться, но теперь мог это делать постоянно. При Березовском находиться было в тот момент престижно. Саша, помню, все повторял: "За нами большие деньги. У нас своя страна в стране. Свои суды, свои органы управления. У нас есть все". А он там якобы имеет большую власть и второй человек после Березовского. Поэтому мне, простому человеку, было просто страшно к нему соваться. У него такой полет, куда мне! Я, честно говоря, очень много лет надеялась, что он все же одумается. Но тогда его обуяла жажда власти, денег. Все у него было: квартира, дачу построил, семью обеспечивал и ездил на крутых машинах. Сейчас говорят, что он предал систему, поменял все. Да не было у него таких мыслей. Ему главное, чтобы у него лично все было хорошо и чтобы он всегда мог красоваться на белом коне. А уж какая система это ему может дать - там он и будет. И он всегда подчеркивал свою близость с олигархом. Приезжает к нам и первым делом звонит Борис Абрамовичу. И так смешно это было: "Борис Абрамыч, здравствуйте! А, извините, извините...".
Как-то раз Литвиненко-старший пришел в бывшую семью с младшим сыном Толей. Сказал ему, что Наталия - его вторая мама. Она очень сильно удивилась, но промолчала. С тех пор Литвиненко возобновил общение с Сашкой и Сонечкой. Но
делал это нечасто и, по словам Наталии, как-то поверхностно, будто "для галочки".
Помогать не помогал, но детям нужен отец, поэтому за деньги она его не упрекала...
"В такой кабале он был до конца своих дней"
Переезд в Лондон стал для Саши-большого таким же роковым, как и переход на Лубянку. Странно, но именно оттуда он стал больше общаться с детьми. И сын с дочкой чувствовали, как ему трудно и одиноко.
Соня приезжала к отцу в Лондон несколько раз.
- Папа жил в трехэтажном доме с чердаком, - вспоминает она, - в очень красивом новом районе, хоть и на окраине. Мебель новая, техника вся очень хорошая. По всему дому развешаны фотографии. Марина, Толя, я, Саня - вся семья, в общем. Мне очень нравилась кухня. Большое окно на балкон. Внизу маленький садик. Папа любил готовить устрицы. В гостиной у них стоял большой красный диван, как у нас. На третьем этаже кабинет папин и спальня. Большую часть времени дома проводил в кабинете. Там у него компьютер. Он на нем фильмы смотрел. Иногда писал что-то. А на первом этаже был гараж, но папа его переделал, и там у него было что-то типа спортзала. А машину ставил возле дома.
С Сашей-маленьким он часами разговаривал по телефону, поскольку Марина не разрешала его привозить в Лондон. Мальчик не скрывал своей неприязни к мачехе.
Саша Литвиненко-младший:
- Отец звонил и каждый раз говорил одно и то же. Он повторял все время: "Путин не даст вам жить нормально". Я пытался с ним спорить, но он только повторял это как заведенный.
Наталия Литвиненко:
- Он просто мучил Саню этими звонками. Ни одного вопроса про то, как дела у детей, какие успехи, чем живете... Только Путин и Путин. Только в последние месяцы стал спрашивать у Сани, почему он не женится. Мне кажется, он очень тосковал в Лондоне. В чужой стране, без гражданства, деньги он получать мог только у Березовского. Дом не его, это Березовский его для Саши снимал. Если бы он перестал платить, то вообще непонятно, где и на что жить. В такой кабале он был до конца своих дней. Мы вообще считаем, что в последнее время Саша был болен и неадекватен. Даже мама его говорила об этом. Она специально Марине звонила, просила и заклинала отвести Сашу к врачу. У него всегда плохо было с головой, он человек очень внушаемый, его можно было направить в любую сторону. Но Марина ни в какую.
Соня Литвиненко:
- Бывало, что сидим с папой, пьем чай, болтаем ни о чем, просто так. И вдруг его как переклинивает, и он начинает про Путина. Он постоянно жил в этой теме. Они друг друга там накручивают. Рядом Закаев живет, Березовский, Яша еще - это все друзья их. А в офисе у Березовского очень смешно. От входа длинный коридор. А на стене висят портреты российских президентов, чиновников - иконостас такой. Может быть, дротики в них кидают?
В свою последнюю поездку (это было за год до смерти Литвиненко-старшего) Соня почувствовала, что у отца серьезные финансовые проблемы. Он даже не купил ей мобильный телефон, сославшись, что это дорого. Было видно, насколько он зависит от Березовского.
- Однажды мы пол-Лондона оббегали, когда папа хотел с Березовским встретиться, - вспоминает Соня. - Борис Абрамович ему сказал, чтобы он приходил туда-то, потом перенес в другое место, и в результате мы целый день бегали, ждали его, а он так и не появился. Березовский его вообще в узде держал. Может вызвать, может не вызвать, а может вызвать и не принять.
Но самым знаковым стал телефонный разговор отца с сыном примерно за три недели до смерти Саши-старшего:
- Он позвонил и, как обычно, говорил про Путина, а потом я спрашиваю: "Как у тебя дела вообще?" А отец был очень подавлен и сказал: "У меня большие проблемы. Мне надо искать работу. Желательно не в этой стране". Я спросил, в чем дело. Но он не ответил.
Березовский извинялся и матерился
Литвиненко больше нет, а его детям еще жить и жить. Вспоминает его первая семья про деньги, которые он забрал много лет назад. "Хоть квартира бы сейчас была у детей", - вздыхает Наталия. А Березовский обещал не оставить близких своего соратника. Впрочем, из обещаний Бориса Абрамыча шубу не сошьешь...
Наталия Литвиненко:
- Березовский, правда, оплатил нам билеты и гостиницу. Но это все, хотя Саша говорил, когда жив был: "Если со мной что-то случится, Борис Абрамович будет помогать моим семьям". Но на похоронах нас сначала даже не заметили. Прошли мимо. Было безумное количество людей. Фотографы сидели по заборам, журналисты бегали. И Борис Абрамович подошел к нам ближе к концу. Он принес свои соболезнования, а я ответила, что мы - Сашина настоящая семья. Березовский ничего не сказал.
Саша Литвиненко-младший:
- Потом Березовский мне 40 минут на похоронах рассказывал, за какую идею умер мой отец. Извинялся и матерился. Но говорил все то же - про Путина.
Наталия Литвиненко:
- Рядом стоял Ахмед Закаев, я у него спросила: "Что ж вы не уберегли Сашу?" Он только строго посмотрел. Ответил Вальтер (отец Литвиненко. - "Известия"). Прокричал, что это Россия убила Сашу. А Гольдфарб вообще пришел на похороны с синим шнурком в ботинке. Даже не шнурок, а проволока какая-то синяя. Он сказал, что никогда не знал до конца Сашу Литвиненко. То есть моего мужа. И это единственное, в чем я с ним согласна. Потому что сама его никогда толком не знала. И никто не знал.
P.S. Удивительно, но где-то в глубине души все они не верят, что Литвиненко, отца и мужа, больше нет. Робко обмолвившись: хоронили-то его в закрытом гробу и никто его не видел, Наталия смутилась. И ничего больше не объяснила. Как не объяснила и того, где в их семье заканчивается обида на бросившего их Александра и продолжается болезненная любовь к нему.
Наталия, позвонив после шести лет молчания, сказала мужу: как можешь ты рассуждать о честности и чести, если ты сам предатель. Меня предал, детей... Кто мог тогда знать, что Александр Литвиненко столько всего еще запутает в своей жизни. А потом кто-то предаст его и распутает все одним махом.
