Голубой экран

Вот и показали главный русский фильм Берлинале-07 - "Московскую гордость-06" из внеконкурсной программы "Панорама". Перед оглашением вердикта жюри, которое состоится в субботу, становится ясно, что на Берлинском фестивале окончательно восторжествовали тематические и конъюнктурные принципы: там ценят фильмы за социальную прогрессивность, но не за художественность.

Берлинская гордость-07. Перед официальным показом "Московской гордости-06" (так именовался гей-парад, который в прошлом году хотели провести в Александровском саду и попытались провести, несмотря на запрет московских властей) на сцену переполненного зала вышел Владимир Иванов. Его представили как режиссера, хотя - это выяснилось из фестивального каталога - до "Гордости" в свои 61 он в сущности не снял ни одной картины. С дрожью в голосе режиссер рассказал, что вынужден был делать фильм тайно. Что российские коллеги, узнав о приглашении картины в Берлин, от него отвернулись, а один из операторов потребовал убрать свое имя из титров.

Оператора понять можно: "Московская гордость" - вообще не кино. Из 84 минут примерно 70 - дилетантски снятый отчет о московской международной конференции и пресс-конференции секс-меньшинств. По творческому уровню сей отчет напоминает съемки свадьбы, сотворенные соседом, у которого в четверг появилась видеокамера. Этот говорит о мировых проблемах секс-меньшинств, тот говорит. В зале, кстати, на изумление мало людей, почти все иностранцы, включая депутата бундестага, политиков из Франции и англичанина - правнука Оскара Уайльда.

Почему фильм пришлось делать тайно, загадка из загадок. Режиссеру грозил ГУЛАГ? Но конференция секс-меньшинств, судя по всему, прошла в Москве легально. То, что при попытке провести-таки гей-парад, возникла легкая потасовка, отнюдь не секрет ФСБ. Сидишь и отчаянно ждешь - когда же фильм наконец ее покажет? Может, там что-то страшное? Наконец, дождались! Фильм показывает потасовку минут десять - тут на экране возникают первые живые кадры, и ясно почему: потому что эта съемка - профессиональная - от CNN и РЕН TВ. Парад, оказывается, свелся к тому, что несколько человек вместе с правнуком Уайльда и депутатом бундестага попытались возложить цветы к могиле Неизвестного солдата. Их с воплями протеста встретили бритоголовые и кликуши - городские сумасшедшие старухи и ряженые казаки с иконами, распевающие псалмы. Нью-Уайльд и компания, благодаря нехитрому использованию закадровой музыки, выглядят в "Московской гордости" борцами за демократию, кликуши - символом тоталитарной ксенофобской России.

Ну да, терпимость по отношению к меньшинствам - первый признак демократии. Но кликуши-то - далеко не Россия. Вот я, например, Россия. Что до российских организаторов акции меньшинств, то, извините, даже по такому тупому фильму видно, что они политиканы, специально нарывающиеся на выгодный им скандал и умеющие пиарить себя без застенчивости. Их ориентир не Оскар Уайльд, а Владимир Вольфович начала 1990-х. Хотя Владимир Иванов и плохой режиссер, но сообразил, что идеология фильма буксует. Тогда он решил сделать главным символом российского антидемократизма ОМОН, вставший между парадирующими и кликушествующими. Экран демонстрирует стоп-кадры: ОМОН тащит одного участника гей-парада, другого... Но отчетливо видно, что омоновцы тащат их от греха подальше, что на лицах ОМОНа нарисован ужас: не дай бог с кем-нибудь из этих что-нибудь случится (а ведь и разбили лицо депутату бундестага). Кого омоновцы мочат - так это бритоголовых. И опять подстава: с этих кадров фильм и начинается, но они без комментариев выглядят так, будто ОМОН мочил участников парада... Бр-р!.. Ну его к черту, этот якобы фильм.

Берлинская конъюнктура. Тематический принцип приводит к тому, что несложно просчитать картину, которая непременно будет отобрана в Берлинскую программу. Даже конкурсную. Вот два примера из числа хороших. Потому что в данном случае речь о фильмах, имеющих отношение к искусству.

Бразильский конкурсный "Год, когда мои родители были в отпуске" режиссера с негромким, но запоминающимся именем Чао Гамбургер. Бразилия 1970-го - времени, с одной стороны, диктатуры, а с другой - легендарного чемпионата мира по футболу в Мексике, когда бразильцы, в составе которых были Пеле, Тостао и Жаирзиньо, первыми стали трехкратными триумфаторами мировых первенств. Мальчик - футбольный фанат, чьи родители вроде бы в отпуске (а на деле арестованы за левые убеждения), попадает к дедушке - правоверному еврею. Идеальный фильм для директора Берлинале Дитера Косслика. Наша оценка - *** по пятибалльной системе.

Французский конкурсный фильм "Очевидцы" мэтра Андрэ Тешине с Мишелем Бланом и все еще способной сниматься совсем не одетой Эммануэль Беар. Франция 1984 года. Появление смазливого провинциального юноши, гея и, как потом выяснится, наполовину араба, путает карты в компании друзей, состоящей из доктора-гея, араба-полицейского и его жены-Беар, которая давно не ощущает ласк мачо-мужа, потому что тот тоже, оказывается, скрытый гей. Психологическая драма превращается в своей второй половине в фильм о том, как мир отреагировал на известие о СПИДе. Идеальный фильм для Дитера Косслика. Наша оценка - ***.

Прогрессивная тематика, безусловно, почитается гостями Берлинале, но отчасти утомила и их. В ежедневно выходящем тут английском киножурнале Screen International, где выставляют оценки конкурсным фильмам критики из разных стран, ни один из фильмов не набрал в среднем и трех баллов (по четырехбалльной шкале). Две трети - не набрали и двух, что скандал. Но это не значит, что в Берлине нет настоящего кино. Ставки делаются на новый фильм модного француза Франсуа Озона "Ангел", который будет показан в субботу и стоит в конкурсной программе примечательно последним.

Председатель жюри Берлинале-2007 Пол Шредер: "Много поводов взгрустнуть по старым недобрым временам"

Жюри Берлинского кинофестиваля возглавляет в этот раз легендарный американский сценарист и режиссер Пол Шредер, автор литературных основ таких знаменитых фильмов классика Мартина Скорсезе, как "Таксист", "Бешеный бык" и "Последнее искушение Христа", а также режиссер фильмов "Американский жиголо", "Мисима: Жизнь в четырех частях" и др. Президенты жюри не дают интервью прессе - им запрещено. Но у Пола Шредера фильм во внеконкурсной программе - The Walker, который выйдет у нас под названием "Эскорт для дам-с" - с Вуди Харрельсоном, Кристин Скотт Томас, Лорен Бэколл и Морицем Бляйбтроем. Поэтому он согласился ответить на вопросы кинообозревателя "Известий" Юрия Гладильщикова.

вопрос: Что сложнее - снимать самому или судить фильмы других?

ответ: Наверное, я должен ответить, что судить фильмы других. Но для меня своего рода забава - быть президентом жюри. Тем более что я уже побывал в жюри Берлинале. Это был 1987-й, фактически последний год "холодной войны". В конкурсную программу был включен фильм "Взвод" Оливера Стоуна. И он вызвал такие страсти, что члены жюри при обсуждении итогов орали друг на друга, готовясь, кажется, убить противника. Западные люди кричали, что лента гениальная. А представитель России, фамилию которого вспомнить не могу, - что она фашистская. Это было, на мой взгляд, так забавно! Проявления эмоций выглядели столь откровенными! В нынешнем жюри подобные страсти невозможны. Право, есть много поводов взгрустнуть по старым, пусть и недобрым, временам.

в: Жаль, что в Берлинском конкурсе давно нет российских картин.

о: Я здесь ни при чем. Я рассматриваю фильмы, которые отобрал фестиваль, а с новейшим российским кино знаком плохо.

в: Вас не смущает, что на Берлинском фестивале торжествует тематический принцип, то есть фильмы отобраны в конкурс прежде всего за социальную значимость, а их качество словно бы не берется в расчет?

о: Я с вами не согласен. Я видел здесь много хороших картин, в частности немецких, но прояснить свою позицию пока не имею права. Тем более что видел еще не все. Но хочу заметить, что я сам ведь всегда делал картины с социальным и политическим подтекстом.

в: Ну да, в вашем новом фильме, главный герой которого - гей-аристократ, работающий эскортом для богатых женщин при походах, например, в оперу, тоже есть политический подтекст. Политики - любовники и мужья - выглядят в нем омерзительными. Особенно в ситуации детектива, когда один из этих любовников был найден мертвым. Вы хотели сделать этакое антиреспубликанское высказывание, учитывая, что у власти в Америке пока республиканцы?

о: Вовсе нет. Я, скорее, хотел показать, что случилось бы с героем моих прежних фильмов - бунтарем-одиночкой, - когда он достиг бы возраста за пятьдесят. Ну или чуть больше. Интересно, правда, задуматься о том, как вел бы себя сейчас персонаж, скажем, Де Ниро из "Таксиста". Мне кажется, он стал бы более самодовольным, поверхностным, но при этом не утратил бы дух бунтарства. Что и заставило бы его рискнуть и своей репутацией, и карьерой, если бы он понял, что от него зависит судьба близкого ему человека. В данном случае - высокопоставленной женщины, которую могут обвинить в убийстве высокопоставленного любовника. Да и просто могут обвинить в связи с ним. Другое дело, что герой моего нового фильма, в отличие от прежних, является геем.