Пятидолларовый выстрел
Похоже, Сергею Максимишину не свойственно позевывать лениво от безделья, он не мается от нехватки тем и идей. Ездит по неспокойным точкам (был в Афганистане, Ираке, Чечне, Северной Корее), проникает в труднодоступные экзотические места (за счет командировочных кормил духов в Туве), с одинаковым азартом профессионала фотографирует корейских пограничников, бездомных детей, питерский интернат, где живут люди с болезнью Дауна. Причем рассказывает и пишет он так же талантливо, как и снимает (обладатель двух первых премий самого престижного международного фотоконкурса WorldPressPhoto). Скоро выходит его книга-альбом "Последняя империя. Двадцать лет спустя". Она о той стране, которой уже нет, — о бывшем СССР. По просьбе "Известий" наш коллега рассказал — как родилась одна из его фотографий 2001 года, в разгар войны в Афганистане.
Сергей Максимишин, фотокорреспондент "Известий" с 1999 по 2003 год: В Афганистане встретил знакомого португальского журналиста.
— Карлош, ты-то что здесь забыл?! Ладно русские — Афганистан нам почти что родина, американцы — тоже понятно — они здесь воевать собираются.
— Не могу пропустить этот медиа-фестиваль! — шутит мой португальский приятель.
За неделю до начала американских бомбардировок в Ходжи-Багауддине собралось четыре сотни журналистов со всех концов света. Им нужно где-то жить, что-то есть, на чем-то передвигаться. Крохотный городок просто ошалел от потока журналистских денег, курс доллара за неделю упал со 180 тысяч афгани до 55 тысяч за доллар. А корреспонденты все едут и едут.
Все эти дни главная новость в мире: "Северный альянс готовится к наступлению". Наступления все нет и нет, а сотни агентств, редакций и телекомпаний требуют новых репортажей, сюжетов, фотографий.
Снимать, по большому счету, нечего — на передовой затишье, стрельба идет почти исключительно для журналистов (есть такое понятие в профессиональном сленге — "пятидолларовый выстрел"). Снять реальный бой практически невозможно, и большинство телевизионных сюжетов со стрельбой снимается в минуты передышки по дружбе, а чаще за деньги. Все полевые командиры Альянса уже дали не по одному десятку интервью. Просматривая фотографии коллег, узнаю почти каждого изображенного на них солдата. Те, кому удается найти свежий сюжет, держат находку в строжайшем секрете, однако через водителей и переводчиков информация распространяется мгновенно.
Ташты-Кала — последний из кишлаков, контролируемых Северным альянсом. Мы идем по гребню изрытого ходами сообщения холма, на котором расположился передний край обороны Альянса. Мы — это корреспонденты казахского телевидения "Хабар" Гриша и Вася, наш переводчик Садык, афганский офицер — сопровождающий и я. Мы с Гришей и Васей, экономя скудные редакционные командировочные, снимаем комнату и путешествуем вместе, деля расходы на жилье, машину и переводчика на троих. Гриша сильно хромает — снимая учения казахской армии, он попал под гусеницу БТР, пришлось ампутировать ногу, с тех пор передвигается на протезе.
До талибов 600 метров, их позиции просматриваются сквозь дымку. Впереди слышен треск крупнокалиберного пулемета. "Не волнуйтесь, — успокаивает нас офицер, — это для прессы стреляют". На последнем (точнее, первом) оборонительном рубеже обнаруживаем телевизионную группу из Южной Африки. Записывается очередной героический стенд-ап: чернокожий оператор снимает говорящую голову белого корреспондента на фоне стреляющего афганского пулеметчика. За работой телевизионщиков, посмеиваясь, наблюдают солдатики. Не обращая внимания на испепеляющие взгляды африканцев, — платили-то за стрельбу они, а не казахи! — Гриша с Васей пристраиваются сбоку и на том же фоне берут интервью у приведшего нас офицера. Офицер, глядя в камеру, говорит казахским телезрителям о том, что не сомневается в скорой победе, что моральный дух талибов сломлен, и что не за горами тот день, когда львы Альянса с помощью американских друзей и русского оружия вышвырнут талибов из Кабула. Пронзительный свист заглушает привычный уже стрекот пулемета. Падаем на землю. Нас оглушает взрывом и осыпает землей. Похоже, талибы с помощью миномета решили приструнить распоясавшегося стрелка. Офицер велит немедленно уходить. Немедленно не получается — неловко бежать впереди хромающего Гриши. Наконец, скатываемся в траншею. Слышим еще два взрыва. Что-то крича по-таджикски, бегут солдаты. Успеваю снять, как один из них перепрыгивает через нашу траншею.
