"Мы все живем под гос...страхом"
У Рыклина особая биография. Долгие годы он был завлитом Театра сатиры, дружил с Качаловым и Михаилом Кольцовым, десять лет (1938-1948) возглавлял "Крокодил". Но всю жизнь был предан нашей газете.
...Однажды Рыклину сказали, что утром следующего дня Максим Горький поедет в Болшево, в трудовую коммуну для перевоспитания бывших правонарушителей. Утром Рыклин пришел в приемную Горького. Секретарь писателя встретил его грубо, начал кричать. В этот момент распахнулась дверь, и на пороге появился Горький.
Чего вы здесь шумите, молодой человек? спросил он, а узнав, в чем дело, пригласил Рыклина позавтракать. Затем они вместе поехали в трудовую коммуну. Рыклин поздно вернулся в редакцию, рассказал о поездке редактору газеты И. Скворцову-Степанову. Тот немедленно усадил его за стол: "Сейчас же пишите в номер, батенька".
Фельетон Рыклина "В чекистских лапах" так понравился Максиму Горькому, что тот, уехав за границу, почти каждую неделю присылал в Москву Рыклину вырезки из западных газет и журналов, на полях была неизменная горьковская строка: "Не пригодится ли?"
А однажды я разговаривал со Сталиным, вспоминал Григорий Ефимович. В те годы убежал за рубеж один из помощников вождя, и я решил написать фельетон дать достойную отповедь перебежчику.
С этим предложением Рыклин отправился к ответственному редактору Н.И. Бухарину. Тот сказал:
Вот тебе "кремлевка", звони.
Фельетонист набрал номер. Трубку снял сам Иосиф Виссарионович.
Товарищ Сталин, это говорит Рыклин.
Слушаю вас, товарищ Рыклин.
Григорий Ефимович повторил свою идею. Сталин помолчал какое-то мгновение и потом как отрезал:
Много чести будет, товарищ Рыклин, и положил трубку. Осталось непонятным кому много чести: перебежчику или фельетонисту?
Рыклин часто печатался и в "Правде". Как-то, когда он был в кабинете у главного редактора Мехлиса, туда заявились Куприянов, Крылов и Соколов, знаменитые Кукрыниксы. Они пришли с недоуменным вопросом, почему их уволили. Оказалось, новый управделами подсунул приказ на подпись Мехлису и тут только выяснилось, что он посчитал, будто трое художников зря получают зарплату, "не то что Кукрыниксы, который печатается очень часто"...
Меня, молодого ленинградского корреспондента "Известий", познакомили с Григорием Рыклиным его давние друзья Татьяна Тэсс и Лев Кассиль. Я помню лукавый прищур его глаз сквозь огромные очки в роговой оправе и взъерошенную копну седых волос. Потом, когда я переехал в Москву, он часто появлялся у меня в кабинете либо с фельетоном, либо с новым анекдотом или очередной книгой.
Как-то под вечер мы вышли из подъезда редакции, и на наших глазах вспыхнула неоновая реклама на крыше здания на другой стороне Пушкинской площади. Огромные буквы "ГОССТРАХ".
Взгляните, и вы все поймете. Мы все живем, он умолк на минуту и многозначительно повторил: Мы все живем под гос...страхом...
В 1969 году в серии "Библиотека "Известий" вышла его книга "Семьдесят пять". В предисловии Григорий Ефимович написал:
"Прошел слух. Приходят к концу мои юные годы. В феврале 1969-го в первый раз в жизни мне исполнилось 75 лет... Уже пятьдесят лет я работаю в советской печати. Из них свыше 40 лет в "Известиях". Еще будет много дружеских рукопожатий, много улыбок, много смеха. Все это будет пока не состарюсь".
E-mail: istclub@izvestia.ru
Станиславу Сергееву
