Кража из Эрмитажа: вынесли 70 килограммов серебра – и никто ничего не заметил?
На ЧП в Государственном Эрмитаже, из хранилища которого похищен 221 экспонат фонда "Русская культура", в четверг отреагировал президент Путин, поручив правительству комплексную ревизию музейного фонда страны. Между тем исчезли последние сомнения в виновности членов семьи умершей на рабочем месте хранительницы. Ее муж написал явку с повинной, в которой признался: он знал, что сбывает краденные из Эрмитажа вещи. При этом, как выяснили "Известия", за эту коллекцию в Эрмитаже отвечала не одна Лариса Завадская.
На создание специальной комиссии, в которую войдут, в частности, сотрудники правоохранительных органов и ФСБ, отведено три недели. Члены комиссии должны проверить хранилища всех музеев страны и выработать меры, которые помогут избежать того, что произошло в Эрмитаже.
К системе охраны ценностей в Эрмитаже у специалистов после случившегося очень много вопросов. В хранилище, где пребывание посторонних считается невозможным, говорят, заходили родные и близкие обеих женщин. Теперь это проверить невозможно.
— Проверить, кто и когда заходил в хранилище, можно было бы легко, если бы Эрмитаж об этом позаботился, — сказал "Известиям" эксперт Министерства культуры Валентин Скурлов. — В жилых домах сейчас устанавливают системы видеонаблюдения, можно прокрутить и узнать, кто и когда заходил в подъезд. Неужели нельзя было поставить подобные системы в музее, где хранятся вещи на сотни миллионов долларов? Ведь все это было предусмотрено еще в 1999 году, на все выделялись деньги! И что мы имеем? Вынесли 14 потиров, а каждый весит 5 килограммов, имеет 60 сантиметров в высоту! То есть на глазах охраны вынесли 70 килограммов серебра — и никто ничего не заметил!
Николай Завадский, муж хранительницы Ларисы Завадской, по словам его адвоката Людмилы Михайловой, написал явку с повинной. Это может смягчить наказание, к которому его приговорит суд. Что побудило его и членов его семьи совершить столь масштабную кражу, до сих пор непонятно. При этом, как выяснили "Известия", по сложившейся в музеях практике Лариса Завадская вообще не должна была работать хранителем.
Дело в том, что Лариса Завадская была назначена на должность хранителя в фонд "Русская культура" в 1997 году. Никто почему-то не заметил, что до прихода в фондохранилище она 12 лет работала в учетном отделе, то есть досконально знала систему контроля над сотрудниками Эрмитажа и меры по сохранности экспонатов.
— Это редчайший случай: в основной отдел назначили человека из контролирующего отдела! — удивляется известный питерский антиквар, не пожелавший быть названным по имени. — Во-первых, Завадская, с ее опытом по части контроля, могла знать все тонкости ухода от ревизий. Во-вторых, в проверках, которые проводит учетный отдел, главное — неожиданность, а у Завадской там наверняка оставались хорошие знакомые.
Так или иначе, после достаточно длительного приема коллекции хранителем де-факто Завадская, если верить ее коллегам, стала к концу 98-го. Вскоре она оказала протекцию сыну, и тот начал работать под маминым присмотром экспедитором. Говорят, забегал попить чаю и просто поговорить.
Любопытно и то, что, как утверждают источники "Известий", ценности в фонде "Русская культура" были закреплены не за одной Ларисой Завадской, а за тремя сотрудницами, две из которых расписывались за 30 из двухсот с лишним пропавших предметов. По словам Людмилы Михайловой, адвоката Николая Завадского-старшего, бок о бок с супругой ее клиента работала только одна дама. Сейчас этой сотруднице 76 лет, и она, по некоторым данным, находится на излечении в одной из нервных клиник Петербурга.
До сих пор не ясно, кто же физически выносил экспонаты из Эрмитажа — Лариса Завадская или ее сын Николай. Последний, по официальной версии, в 2004 году уволился из Эрмитажа из-за маленькой зарплаты. Коллега Завадского-старшего рассказал "Известиям", что в Эрмитаже Завадский-младший проработал дольше, чем где бы то ни было.
— По просьбе его отца я устроил Колю торговым агентом на "Вимм-Билль-Данн", но через 10 дней его выгнали, — рассказал "Известиям" коллега Завадского-старшего, — я снова пристроил его в одну компанию, но во время собеседования он открытым текстом сказал там, что работать не хочет, что этого хочет его папа. Он вообще очень инфантильный парень. В третий раз я отправил на фирму к нашему выпускнику, но фирма лопнула. Надеюсь, не из-за Коли. Потом он, по-моему, вообще нигде не работал.
По версии следствия, именно с уходом Николая Завадского-младшего из Эрмитажа кражи прекратились. Впрочем, следствие пока не объясняет, каким образом определено время "прекращения краж".
Пожалуй, главным аргументом в защиту Завадских был их образ жизни. Семья ждала очереди на квартиру в коммуналке, в старом доме, давно просящем капремонта. Николай Генрихович ездил на стареньких машинах. Ларису Завадскую коллеги вспоминают всегда в одних и тех же кофточках. Иными словами, если они крали и продавали раритеты — то где же признаки обогащения?
В 2005 году Лариса Завадская умирает. Проходит полгода — и у вдовца и сына появляются новые автомобили: 6-летние "Мерседес" и "Форд-Скорпио".
В мае этого года, по рассказу юной соседки Завадских, занимающей одну комнату в их коммуналке, отец и сын начали решать квартирный вопрос.
— Я всегда считала, что Николай Генрихович — человек мягкий, но я изменила свое мнение после разговора, который состоялся у нас в мае. Он требовал, чтобы я продала им комнату за 19 тысяч долларов. Намекал, что все равно меня выживут из квартиры... Откуда у него появились деньги — не представляю.
