За что я люблю метро

Когда в Москве стояли морозы и не заводилась моя черная  раздолбанная "Волга", я, дорогой читатель, ездил на метро. Хочешь -  верь, хочешь - не верь. Да и сейчас как-то по инерции продолжаю туда спускаться. <?xml:namespace prefix = o />

Надо сказать, что моя разлука с метро была невелика. Машину я не вожу и не люблю, а водитель у меня не так давно. Метро же я всегда любил за то, что оно мало со временем меняется и вызывает массу воспоминаний до мельчайших подробностей.

Я помню свою первую взрослую поездку. Самостоятельную. Когда мы с семьей переехали из коммуналки в центре Москвы в хрущевку на ее окраине, меня, семилетнего мальчика, вдруг охватила дикая тоска по малой родине. Это была зима. Никому ничего не сказав, со станции метро "Проспект Вернадского" я отправился на станцию "Красные Ворота". Я гулял в своем родном дворе, забыв, что живу теперь уже в другом месте, точнее, мире. Спохватился я, когда уже стемнело. В метро валенки без галош, как губки, впитывали лужи. Дома была паника. Меня наказали, но именно с этого момента я почувствовал себя значительно взрослее.

В метро проходила огромная часть жизни. Чтение толстых литературных журналов и обернутого в газету самиздата. Метро было разным. Нарядное метро в майские праздники, когда демонстранты несли огромные бумажные цветы, шарики и флажки. Бабушки продавали глиняных с пружинными ручками-ножками обезьянок на резиночке. Пьяное и веселое метро было после субботников. После смерти Брежнева оно было пьяное, но мрачное. Я не сразу понял, в чем дело, а потом догадался. Граждане поминали генсека на работе. Был повод. Цветочное метро - это 8 Марта. В один из международных женских дней я утром рано, съездив в центр Москвы за мимозой для мамы и бабушки, возвращался обратно в пустом вагоне. На сиденье, которое для троих, но на котором три пассажира практически никогда не помещаются, спал гражданин. Когда он успел выпить - загадка. Огромный букет тюльпанов, который он кому-то хотел подарить, рассыпался, и цветы обрамляли его тело. Они лежали у него в ногах, на груди и животе, на полу. Видимо, в таком виде - "спи спокойно, дорогой товарищ" - он сделал не одну ездку.

Про метро у меня много историй, но одну, дорогой читатель, я не могу тебе не рассказать.

Когда я возвращался из маленькой психиатрической больницы (ну наконец-то), я вошел в вагон на станции метро "Ленинский проспект" и сразу ощутил, что в вагоне что-то происходит. Пассажиры переглядывались. А одна девушка держала перед собой раскрытую книгу, но периодически смотрела вверх, заливаясь красной краской. Так в первой датской шариковой ручке голые девушки заливались чернилами, когда ручку переворачивали, и тут же оказывались в купальнике. Потом юная читательница опускала свой взгляд в книгу, бледнела так же быстро, думаю, что в книге она видела... но точно не текст. Я проследил за ее взглядом. На поручне висел длинный использованный презерватив. Ситуация в вагоне была напряженной, я, как психиатр и наблюдатель, затаился. Около ближайшей от презерватива двери стоял полковник в папахе, с мужественным и, как сказала бы моя бабушка, открытым лицом. Я понял: ситуация под надежным контролем. Когда поезд подошел к конечной тогда станции "Беляево", все вышли из вагона. Я спрятался за колонну и следил. Последним выходил полковник. Он двумя пальцами военной трикотажной перчатки взял презерватив и, держа его в вытянутой руке, торжественно вышел из вагона. Дальше он быстро сориентировался на местности и опустил неприятный предмет в урну.

Настоящий полковник! А кто-то ругает нашу армию. Зря! Ведь есть место подвигу в мирное время. Будьте здоровы и держите себя в руках.