К лозунгам

При обращении к истории уличной политической борьбы, когда она была остра и массова (Европа 2-й половины XIX - 1-й половины XX в.), бросается в глаза полное отсутствие креатива. Лозунги информативны, но оттого и просты, как мычание. "Ура!", "Долой!", "Даешь!", "Позор!", "Да здравствует!", "Мы хотим кого-то и мы хотим чего-то". Никакой выдумки, и очевидно, что нулевые политтехнологические сметы. Кстати, и в 1990-91 гг., когда в России собирались стотысячные митинги, никакого креативного буйства не наблюдалось - "Долой КГБ!", "Ельцин - наш президент!", "Долой 6-ю статью!". Все по лаконичным европейским канонам. В странах, где и сегодня любят массово манифестировать, канон сохраняется. Лозунги краткие, выражающие суть чаяний и требований и оттого понятные даже заезжему иностранцу. Т.е. никакой тонкой и многоплановой игры ума, в которой креатив и заключается.<?xml:namespace prefix = o />

Такая скупость на выдумку (столь контрастирующая с художественной изощренностью наших нынешних уличных акций) легко объяснима. Массовая демонстрация есть демонстрация силы: "За нами сотни тысяч сторонников, мы не шутки пришли шутить", и главный креатив здесь - численность. Когда в порядке демонстрации проводят приграничные маневры, тем, до кого это относится, интересно число дивизий, а не мастерство участников армейской самодеятельности.

Когда есть внушительная сила, это впечатляет без всякого креатива. Когда на улицу выходит слабосильная команда числом в тысячу человек, это такая демонстрация слабости, которую никаким креативом не скроешь. Лишь дополнительно подчеркнешь.

Но число сторонников - величина переменная, сегодня меньше, завтра больше и наоборот. Способность же понимать природу уличной борьбы - либо она есть, либо ее нет. В случае с антифашистским креативом наблюдается второе. Причем здесь дело даже не в плане содержания - органично звучат призывы Г.К. Каспарова под звуки "Священной войны" или не слишком органично, - но прежде всего в плане выражения. Уж сколько лет приходило осознание того, что язык ТВ по природе своей примитивен, больше как на высказывание двух-трех лозунгов не тянет и по сравнению с ним даже язык газеты (тоже в общем-то не "Голубиная книга") - верх глубины и многоплановости. Но язык митинга (военизированное мероприятие, никуда от того не денешься) еще более примитивен, чем язык ТВ. В лучшем случае - на одном с ним уровне сложности. В этой связи не может не потрясать креативная идея оформить уличную антифашистскую агитацию в виде американского теста на IQ (или на ЕГЭ). Абитуриенту-антифашисту  предъявляют портреты Рюрика, Пушкина, Феофана Грека, матушки Екатерины, Багратиона, Лермонтова и Нахимова и спрашивают, что между ними общего. Правильный ответ заключается в том, что они все мигранты и в то же время слава России, ergo и все сегодняшние мигранты равночестны Пушкину и Рюрику.

Не будем уже говорить, что исходный пункт ответа неточен. Одни - точно мигранты, другие - лишь их потомки. Не будем говорить, что приглашенные мигранты - это званые гости, которые отличаются от незваных. Опять же и с оправданием в потомстве есть проблемы. В принципе можно было бы выставить портреты Карамзина и Тургенева, чтобы подчеркнуть большую пользу от татаро-монгольской миграции XIII в., ибо названные славные деятели русской культуры - потомки тех самых мигрантов. Если же цель теста была в указании на то, что дефицит русской крови - совсем не помеха в служении России, проще всего было бы выставить портреты последних Романовых, в которых была лишь 1/64 русской крови, а принимавшие участие в шествии педерасты могли бы нести портрет вел. кн. Сергея Александровича. Разве что до устроителей дошло, что огненно-демократическая публика, шествующая по улице с царскими портретами под звуки "Вставай, страна огромная!" - это уже чересчур.

Но до них не дошло другое. Заявка на внятную позицию, которая должна впечатлить иных участников политического процесса, осуществляемая посредством хитрых тестов на IQ, - это такой уровень эзотеричности, такой междусобойчик, с которым в политику влазить вряд ли стоит. Хороша демонстрация в смысле направления или нехороша, но хотя бы ответ на вопрос "С чем пришли-то?" должен быть даден. Это - conditio sine qua non. Тут даже и с кондицией ничего не получилось.