"Не надо, Федя, не надо"

Завершающаяся кампания по выборам в Мосгордуму произвела не то чтобы очень громкий, но довольно неприятный звоночек. В открытую стали появляться тексты и высказывания почтенных и умеренных людей на тему "Почему я не пойду на выборы". То есть, разумеется, и прежде не больно-то ходили. МГД где-то еще в 1994 г. конституировалась как простой департамент мэрии, отчего интерес к ней был соответствующий - чуть больше 30% официальной явки на выборы 1997 и 2001 г. (при том, что цифры скорее всего завышены). Ходить не ходили, но при этом откровенных высказываний о том, что и не надо, все-таки себе не позволяли. Очень сильна была убежденность (и автор этих строк ей много отдавал дань) в том, что есть такая вещь, как гражданский долг, что политическая позиция должна быть конструктивна и выражаться в каком-то положительном выборе, а варианты на тему "назло бабушке отморожу уши" ("против всех", испорчу бюллетень, унесу с собой, вовсе не явлюсь на участок) представляют собой чистое отрицание и потому не годятся.

Однако следует потреблять, но не злоупотреблять, а наши политические силы - причем все и дружно, разницы между зловещей партией власти и смелыми оппозиционерами тут нет никакой - предпочли сильно злоупотреблять гражданским идеализмом той части избирателей, у которых он еще по инерции сохранился.

Дело в том, что столичный мегаполис развивается бесконтрольно и хаотично и оттого быстро идет к системному кризису. Сообщение А.Б. Чубайса о том, что Москва, ставшая энергодефицитной, в случае сильных морозов не выдержит пиковых перегрузок - не "дикость" ((С) Ю.М. Лужков), а всего лишь неприятная правда, тем более что на прошлой неделе сходную дикость насчет своего хозяйства произносил начальник метро Д.В. Гаев. От компетентных транспортников вообще ничего, кроме дикости, в качестве прогнозов не услышишь. Между тем в ходе избирательной кампании ее участники занимались чем угодно, только не проблемами города. Они-то решали свои проблемы (кому-то надо сохранить место у кормушки, кому-то, новому и голодному, - потеснить уже наевшуюся лужковскую клиентеллу, кому-то получить трибуну для обличения Кремля, кому-то - просто засветиться), но делали это столь откровенно и простодушно, что вчуже создавалось впечатление, будто они исповедуют принцип, согласно которому не партии для избирателей, а избиратели для партий. Но даже если этот цинический принцип фактически оказывается верным, открыто демонстрировать его на людях не очень разумно. Особенно в ходе избирательной кампании. Credo наших партийцев "Все равно проголосуете за нас, куда вы денетесь", если им злоупотреблять, способно вызвать отказ от всякого гражданского идеализма и поворот к протестному поведению. К чему дело, похоже, и идет.

Но звонки такого рода бывали и в прошлом, причем достаточно недавнем. Наши демократы находятся ныне в столь незавидном месте, в частности, еще и потому, что они в упор не желали видеть, как на глазах теряют прежде сочувственную к ним прессу, а вослед - и электорат. Теряют, потому что всякое сочувствие и всякий кредит имеют свои пределы. Когда выданный в последний раз и скрепя сердце кредит доверия рассматривается получателями не как обязательство, которое надо тяжким трудом отрабатывать, а как возможность гулять дальше, у кредиторов лопается терпение, что мы видели на примере демократической катастрофы 2003 г. Все предпосылки для нее были заложены отказом от отработки кредита 1999 г., и будь в Кремле В.В. Путин или кто иной, при таких предпосылках это мало бы что изменило.

На сегодняшних же выборах в МГД мы наблюдаем сходную картину. Объявив (никто за язык не тянул) о чрезвычайной важности выборов и оказавшись перед в самом деле реальной альтернативой "do or die" - либо совершить прорыв к избирателям, либо окончательно отвалиться в утильсырье, партийцы всю кампанию занимались Бог знает чем. Это при том, что все средства для прорыва были в их распоряжении: всего-то и нужно было, что говорить о реальных проблемах города - и все бы шло на ура. Они не пожелали. Немудрено, что после такой кампании у многих нет душевной силы, как встарь, со словами "Надо, Федя, надо!" призывать сограждан, чтобы они, плюясь от омерзения, тем не менее гражданственно шли на участки.