Никому не дозволено заниматься убийством

История с покушением на А.Б. Чубайса продемонстрировала большое легкомыслие наших сограждан, которые увидели в происшедшем все больше повод для злорадства, а некоторые даже и для сожаления, что убийцы оказались такими неловкими. "Национальный аллерген" - какой же тут повод для сочувствия, ниже негодования. Такое отношение к попытке убийства крупного политика (пусть кому-то по той или иной причине нелюбезного) говорит о неспособности соотнести свои пристрастия с началами общего блага и общей безопасности. Веселья добавило высказывание спикера Думы Б.В. Грызлова, который назвал покушение "кощунством" - андроид из "Единой России", да еще и объявляет Чубайса священным объектом. Между тем один только андроид сумел по первым следам явить пусть стилистически немного корявую, но по сути полностью верную реакцию. Чубайс не является сакральным существом, но порядок ведения дел, при котором пуля и бомба безусловно не приемлются в качестве допустимых средств полемики, - такой порядок является если и не священным, но безусловно необходимым для выживания общества и государства. Тот, кто своими действиями или же благожелательной реакцией на такие действия отвергает табу, - тот кощунственно относится к вопросам жизни и смерти родной страны. В 1922 г. народным мстителем был застрелен министр иностранных дел Германии и по совместительству "ноябрьский предатель" (он же - "национальный аллерген") Вальтер Ратенау. Его убийство не потрясло Германию, и политическое насилие пошло раскручиваться далее, покуда в 1934 г. в "ночь длинных ножей" не поубивали немало высших членов политического класса. А потом был еще и 1945 год.

Проблема не в А.Б. Чубайсе. Автор этих строк с давних пор относится с симпатией к А.Б., но тут не в симпатиях дело. Будь объектом покушения менее симпатичные автору Г.А. Зюганов или Д.О. Рогозин, реакция была бы точно такой же. Когда в верхушке политического класса отношения начинают выясняться посредством фугасов и АКМ - это распад государства. Со всеми вытекающими.

Речь не идет о противопоставлении идеально-либеральной демократии и фугасов. Жизнь сложнее, и правила политической игры могут быть не столь благостными, включая в себя и управляемую демократию, и придворные интриги, и царские опалы, оформляемые под видом правоохранительных мероприятий. Красивого тут немного, но самые некрасивые правила ставят предел войне всех против всех. Введение в оборот пули и бомбы этот предел убирает, устанавливая беспредел.

Если к пуле и бомбе прибегает оппозиция - хоть открыто, объявляя это казнью высших сановников, хоть тайно, стремясь произвести общую дестабилизацию, - это значит, что оппозиции больше нет, а есть лишь политические преступники, допрашивающиеся военно-полевых судов. Если к пуле и бомбе прибегают агенты власти - дело еще хуже. Это значит, что власть не в состоянии осуществлять свою первичную функцию легитимного насилия. Уровень его может быть весьма высок, но требование легитимности никто и никогда не отменял. Устроение же засад и постановка фугасов ни в какие легитимные рамки не вмещается. Если так шалят агенты власти, это значит, что власти в общепринятом смысле больше нет. "Remota iustitia quid sunt regna, si non latrocinia magna" - "Вне справедливости (уж точно включающей в себя легитимность насилия. - М.С.) что такое государства, как не большие разбойничьи шайки?".

Прочность нашей политической системы невелика. Случись в Германии покушение на деятелей ХДС/ХСС, самыми последними, на кого бы подумали, были бы Г. Шредер и Й. Фишер. В силу ряда дурных традиций и дурных действий агенты власти, к нашему позору, оказались не последними, на кого стали думать. Чему они сами немало способствовали. Когда робкие попытки номенклатурной оппозиции были поименованы пропагандой как чуть ли не пришествие антихриста (против которого, очевидно, все средства хороши), очень трудно добиться того, чтобы люди не думали черт знает что.

И все же добиться трудно, но можно. Прецедент столь грозный, что шалуны - кем бы они ни были - должны быть извлечены и выставлены на свет Божий. Ибо никому не дозволено заниматься убийством. Это вопрос выживания нашего политического класса, а с ним - и государства вообще. Спустив дело на тормозах, власть может прийти к тому, что постановка фугасов станет основным методом политической конкуренции. Перед нами тот случай, когда сторонники пули и бомбы должны быть объявлены врагами народа и государства. В сегодняшнем контексте это ужасное слово уместно.