От мыла до Уголовного кодекса
От мыла до Уголовного кодекса
2017-05-14T23:04:33+03:00
2004-07-10T14:32:00+04:00
Партийный переулок, д. 1, к. 57, с. 3
115093
Москва, Россия
info@iz.ru
15 лет назад на шахте Шевякова началось рабочее движение новейшей России. Терпение шахтеров лопнуло, через несколько дней бастовала треть страны. Это было требование к власти начать реформы, которые она объявила, но так и не провела. Первыми "политическими" требованиями были: "провести досрочные выборы членов горкома и горисполкома", отдать персональные машины "скорой помощи", закрыть спецмагазины. После бурных 1990-х начало нового века с горняцкой точки зрения было спокойным. И вот - снова. С начала года протестные голодовки прошли в Ростовской, Челябинской областях, Приморье, Республике Коми...
20
Рабочие забастовки в новейшей истории России (фото: М.Климентьев)
В субботу - 15 лет рабочему движению новейшей России. Все началось на шахте Шевякова 10 июля 1989 года. Терпение шахтеров лопнуло, через несколько дней бастовала треть страны. Ветераны вспоминают: это не было антикоммунистической стачкой или попыткой захватить власть (хотя чуть позже политические лозунги появились). Это было требование к власти начать реформы, которые она объявила, но так и не провела.
...Семьдесят семь горняков шахты Шевякова в Междуреченске после окончания ночной смены отказались переодеваться. Слово за слово, возникло собрание, к ночной смене присоединилась утренняя. Чумазые, в робах шахтеры вышли на площадь. О забастовке быстро узнали, к горнякам присоединились водители, рабочие заводов, шахтеры всего Кузбасса. Затем полыхнуло в Инте, Воркуте, Донбассе.
- Власть пыталась приуменьшить значение забастовки, писали, что люди взбунтовались из-за отсутствия мыла. Много чего тогда не хватало, но смешно предполагать, что из-за этого поднялись все угольные регионы, - вспоминают ветераны движения. - Причина была в другом: народ хотел свободы, добрых перемен. Наверху много говорили о реформах и ничего не делали, люди устали ждать.
Документы тех дней свидетельствуют: если забастовки возникли и не из-за мыла, то оно все же играло в них роль. Вот "требования трудящихся г. Ленинска-Кузнецкого, 14 июля 1989 года: увеличить районный коэффициент... пересмотреть нормы на спецодежду, мыло". Первыми "политическими" требованиями были: "провести досрочные выборы членов горкома и горисполкома", отдать персональные машины "скорой помощи", закрыть спецмагазины.
Но получилось не так, как задумывалось. Некоторые полагают: из-за того что "не пошли до конца", как "Солидарность" в Польше. В начале 90-х шахтеров втянули в политику, впрочем, тогда в нее была втянута вся страна. А уже после, к середине 90-х, чиновники научились не только заигрывать с рабочими, но и использовать их в своих целях - например, чтобы выбить из бюджета дополнительные деньги, лишь часть из которых доходила до шахт. Порой сами госорганы участвовали в создании разных "альтернативных" профсоюзов и стачкомов, чтобы расколоть ряды бастующих.
Потом и это прошло - наступила долгожданная приватизация шахт и разрезов. Много говорили о том, что не быть горнякам прибыльными и успешными, пока шахты не обретут хозяев. Со скрипом, с уворовыванием активов, закрытием части предприятий и невыплатами уволенным, но приватизация все же прошла.
Но оказалось, и этого недостаточно. Сама по себе шахта - частная или государственная - расцвести не может. Выжили те, кто наладил устойчивый сбыт, имел нормальную технологию, приличные запасы и кто встроился в холдинги. Например, в металлургические или энергетические. Там тоже были разные "недружественные поглощения", смены хозяев, войны, но в итоге многие компании сегодня работают, и неплохо: "Южсибуголь", "Кузбассразрезуголь", "Востсибуголь". Другие - неизвестно кому нужны, непонятно кому принадлежат и т.д. Особенно много таких в Донбассе - умирающем шахтерском крае, в Приморье, на Урале.
После бурных 1990-х начало нового века с горняцкой точки зрения было спокойным. "Горбатый" мостик у Дома правительства отдыхал несколько лет. И вот - снова. С начала года протестные голодовки прошли в Ростовской, Челябинской областях, Приморье, Республике Коми. И это - на фоне политической стабильности, экономического роста, огромного количества денег в стране, выстроенной вертикали власти, "приведенных в чувство" губернаторов и предпринимателей.
- Шахту "Енисейская" в Хакасии собственник сдал в аренду на полгода. Зачем такому краткосрочному арендатору думать о перспективе, модернизировать производство? - говорит Альберт Сперанский, председатель совета общероссийской общественной организации "Рабочая инициатива". - Чтобы получить больше прибыли, он даже перестал платить людям зарплату. А когда голодовка закончилась, виноватыми признали самих шахтеров. Прокуратура завела против них уголовное дело... Профсоюзы молчат. Против кого им протестовать? Против директора? Он сам член профсоюза. Против власти? ФНПР теперь входит в "Единую Россию". В итоге потеряли смысл коллективные договора, трехсторонняя комиссия, потому что работодатели договариваются как бы сами с собой.
- Думаю, нынешние забастовки все же не перерастут во всероссийские. Голодовки идут в тех регионах, где не прошла нормальная приватизация, где администрации тянули с ликвидацией убыточных предприятий, - говорит Виктор Бродский, бывший чиновник Минэкономики, курировавший угольную отрасль. - Сегодня уже нет людей, которые пытались цивилизованно реструктурировать отрасль, не работают механизмы компенсаций. Что касается собственников, то в большинстве случаев они известны: Зюзин, Абрамов, Мордашов... все ясно и с организационно-правовой формой.
- Ни в одной стране люди не сидят без зарплаты, особенно если они произвели и продали продукцию, как у нас, - говорит руководитель профсоюза угольщиков Иван Мохначук. - Необходимы изменения в Трудовом, Уголовном кодексах, руководители должны привлекаться к уголовной ответственности на срок до 1 года и с запретом на занятие профильных должностей, скажем, на 5 лет. Думаю, с учетом сегодняшнего состояния Думы для правительства не составит труда добиться принятия таких поправок. Причем руководители должны нести ответственность независимо от того, умышленный ли характер носили задержки зарплаты или нет. Потому что умысел, как показывает практика, доказать крайне сложно: директор всегда найдет тысячу объяснений, почему деньги не могут быть выплачены в срок. Много вопросов остается и к судопроизводству. Мне известны случаи, когда суд принимал решение о принудительном взыскании с предприятия всех положенных человеку денег, а директор клал исполнительный лист в стол, и все. Ни судебные приставы, ни прокуратура не проявляли никакого интереса к исполнению судебного решения. Я - противник голодовок, это крайний способ защиты своих прав. Но то, что люди - и не только в угольном секторе - все чаще стали прибегать именно к голодовкам как единственному способу получить заработанное, должно заставить правительство задуматься и принять меры. Значит, в экономике не работают иные механизмы защиты своих прав.
P.S. Сегодня шахтеры проводят два съезда - под эгидой Конфедерации профсоюзов и недавно образованного Профцентра экс-губернатора Кузбасса Михаила Кислюка.
В 1990-х на шахте Шевякова произошел пожар. Потушили его, затопив шахту. Сегодня две крупные компании ведут судебные тяжбы за шахту, у которой остались большие запасы коксующегося угля...
...Семьдесят семь горняков шахты Шевякова в Междуреченске после окончания ночной смены отказались переодеваться. Слово за слово, возникло собрание, к ночной смене присоединилась утренняя. Чумазые, в робах шахтеры вышли на площадь. О забастовке быстро узнали, к горнякам присоединились водители, рабочие заводов, шахтеры всего Кузбасса. Затем полыхнуло в Инте, Воркуте, Донбассе.
- Власть пыталась приуменьшить значение забастовки, писали, что люди взбунтовались из-за отсутствия мыла. Много чего тогда не хватало, но смешно предполагать, что из-за этого поднялись все угольные регионы, - вспоминают ветераны движения. - Причина была в другом: народ хотел свободы, добрых перемен. Наверху много говорили о реформах и ничего не делали, люди устали ждать.
Документы тех дней свидетельствуют: если забастовки возникли и не из-за мыла, то оно все же играло в них роль. Вот "требования трудящихся г. Ленинска-Кузнецкого, 14 июля 1989 года: увеличить районный коэффициент... пересмотреть нормы на спецодежду, мыло". Первыми "политическими" требованиями были: "провести досрочные выборы членов горкома и горисполкома", отдать персональные машины "скорой помощи", закрыть спецмагазины.
Но получилось не так, как задумывалось. Некоторые полагают: из-за того что "не пошли до конца", как "Солидарность" в Польше. В начале 90-х шахтеров втянули в политику, впрочем, тогда в нее была втянута вся страна. А уже после, к середине 90-х, чиновники научились не только заигрывать с рабочими, но и использовать их в своих целях - например, чтобы выбить из бюджета дополнительные деньги, лишь часть из которых доходила до шахт. Порой сами госорганы участвовали в создании разных "альтернативных" профсоюзов и стачкомов, чтобы расколоть ряды бастующих.
Потом и это прошло - наступила долгожданная приватизация шахт и разрезов. Много говорили о том, что не быть горнякам прибыльными и успешными, пока шахты не обретут хозяев. Со скрипом, с уворовыванием активов, закрытием части предприятий и невыплатами уволенным, но приватизация все же прошла.
Но оказалось, и этого недостаточно. Сама по себе шахта - частная или государственная - расцвести не может. Выжили те, кто наладил устойчивый сбыт, имел нормальную технологию, приличные запасы и кто встроился в холдинги. Например, в металлургические или энергетические. Там тоже были разные "недружественные поглощения", смены хозяев, войны, но в итоге многие компании сегодня работают, и неплохо: "Южсибуголь", "Кузбассразрезуголь", "Востсибуголь". Другие - неизвестно кому нужны, непонятно кому принадлежат и т.д. Особенно много таких в Донбассе - умирающем шахтерском крае, в Приморье, на Урале.
После бурных 1990-х начало нового века с горняцкой точки зрения было спокойным. "Горбатый" мостик у Дома правительства отдыхал несколько лет. И вот - снова. С начала года протестные голодовки прошли в Ростовской, Челябинской областях, Приморье, Республике Коми. И это - на фоне политической стабильности, экономического роста, огромного количества денег в стране, выстроенной вертикали власти, "приведенных в чувство" губернаторов и предпринимателей.
- Шахту "Енисейская" в Хакасии собственник сдал в аренду на полгода. Зачем такому краткосрочному арендатору думать о перспективе, модернизировать производство? - говорит Альберт Сперанский, председатель совета общероссийской общественной организации "Рабочая инициатива". - Чтобы получить больше прибыли, он даже перестал платить людям зарплату. А когда голодовка закончилась, виноватыми признали самих шахтеров. Прокуратура завела против них уголовное дело... Профсоюзы молчат. Против кого им протестовать? Против директора? Он сам член профсоюза. Против власти? ФНПР теперь входит в "Единую Россию". В итоге потеряли смысл коллективные договора, трехсторонняя комиссия, потому что работодатели договариваются как бы сами с собой.
- Думаю, нынешние забастовки все же не перерастут во всероссийские. Голодовки идут в тех регионах, где не прошла нормальная приватизация, где администрации тянули с ликвидацией убыточных предприятий, - говорит Виктор Бродский, бывший чиновник Минэкономики, курировавший угольную отрасль. - Сегодня уже нет людей, которые пытались цивилизованно реструктурировать отрасль, не работают механизмы компенсаций. Что касается собственников, то в большинстве случаев они известны: Зюзин, Абрамов, Мордашов... все ясно и с организационно-правовой формой.
- Ни в одной стране люди не сидят без зарплаты, особенно если они произвели и продали продукцию, как у нас, - говорит руководитель профсоюза угольщиков Иван Мохначук. - Необходимы изменения в Трудовом, Уголовном кодексах, руководители должны привлекаться к уголовной ответственности на срок до 1 года и с запретом на занятие профильных должностей, скажем, на 5 лет. Думаю, с учетом сегодняшнего состояния Думы для правительства не составит труда добиться принятия таких поправок. Причем руководители должны нести ответственность независимо от того, умышленный ли характер носили задержки зарплаты или нет. Потому что умысел, как показывает практика, доказать крайне сложно: директор всегда найдет тысячу объяснений, почему деньги не могут быть выплачены в срок. Много вопросов остается и к судопроизводству. Мне известны случаи, когда суд принимал решение о принудительном взыскании с предприятия всех положенных человеку денег, а директор клал исполнительный лист в стол, и все. Ни судебные приставы, ни прокуратура не проявляли никакого интереса к исполнению судебного решения. Я - противник голодовок, это крайний способ защиты своих прав. Но то, что люди - и не только в угольном секторе - все чаще стали прибегать именно к голодовкам как единственному способу получить заработанное, должно заставить правительство задуматься и принять меры. Значит, в экономике не работают иные механизмы защиты своих прав.
P.S. Сегодня шахтеры проводят два съезда - под эгидой Конфедерации профсоюзов и недавно образованного Профцентра экс-губернатора Кузбасса Михаила Кислюка.
В 1990-х на шахте Шевякова произошел пожар. Потушили его, затопив шахту. Сегодня две крупные компании ведут судебные тяжбы за шахту, у которой остались большие запасы коксующегося угля...
Читайте также
Комментарии
Поделиться:
Прямой эфир
Подпишитесь и получайте новости первыми
