Политика чистых четвергов
Политика чистых четвергов
2017-05-14T23:00:04+03:00
2004-04-15T22:21:00+04:00
Партийный переулок, д. 1, к. 57, с. 3
115093
Москва, Россия
info@iz.ru
"Я еще раз убедился, что нам совершенно необходим открытый диалог в обществе, - ласково глядя на членов своего кабинета, произнес Михаил Фрадков. - Поэтому я вношу предложение - перейти к практике прямой трансляции наших заседаний для журналистов, которые обслуживают правительство". До четверга было так: в десять ноль-ноль собравшимся в специально отведенном пресс-центре включали на мониторах зал заседаний правительства: собравшиеся видели министров и депутатов, переговаривающихся между собой, входящего премьера. Слушали его вступительное слово, после чего экран гас. Правительство продолжало работать, а журналисты - ждать, когда после окончания заседания к ним выйдет кто-то из докладчиков и сообщит об итогах. И вот появляется человек, фамилию которого многие обыватели до сих пор еще не запомнили, явно не претендующий на звание либерала, и предлагает вернуться к открытым заседаниям. Надолго ли?
0
- Я еще раз убедился, что нам совершенно необходим открытый диалог в обществе, - ласково глядя на членов своего кабинета, произнес Михаил Фрадков. - Поэтому я вношу предложение - перейти к практике прямой трансляции наших заседаний для журналистов, которые обслуживают правительство. И вот представители СМИ впервые за 4 года увидели, как министры и гости правительства бьются за сохранение полномочий, денег и лица.
Открытые, веселые, мрачные, технические
До четверга было так: в десять ноль-ноль собравшимся в специально отведенном пресс-центре включали на мониторах зал заседаний правительства: собравшиеся видели министров и депутатов, переговаривающихся между собой, входящего премьера. Слушали его вступительное слово (от 2 до 5 минут), после чего экран гас. Правительство продолжало работать, а журналисты - ждать, когда после окончания заседания к ним выйдет кто-то из докладчиков и сообщит об итогах. Остальное - либо в приватных беседах с участниками, либо - с сайта правительства (кстати, весьма неплохого и оперативного).
До 1999-го было не так. При Черномырдине представителей СМИ приглашали в зал как "взрослых", давали возможность общаться с членами кабинета, все заседание (обычно 2-3 часа) старательно конспектировалось, прессу просили удалиться только на закрытых вопросах, иногда даже удавалось "слямзить" самое ценное - бумаги к заседанию. Там могли быть схемы, предложения, которые представлены, но не озвучены при всех, проекты протокольных решений (главное ведь - не что скажут, а что запишут).
При Кириенко было живо, но уже малосодержательно - премьер говорил, как все будет хорошо, потому что он столько делает вместе со своим правительством. К осени "хорошо" стало всем...
При Примакове вместе с "закручиванием" разгулявшихся либералов-экономистов закрутили и СМИ. Журналистов не то чтобы вовсе изгнали из храма заседаний, но сильно урезали в возможностях. Впрочем, такой курс не совпадал с линией на самом деле тогда правившей партии, и Белый дом "тек", как старая дырявая бочка, Примакова пинали едва не за каждую, еще даже непринятую бумагу, Кремль за этим наблюдал и хихикал, а иногда даже помогал. Не Примакову.
При Степашине было весело, но недолго. Он любил шутить, вел себя не как предшественник, что сначала всех сильно радовало. Потом возник вопрос: а он еще что-то делать умеет, кроме как шутить? Позже выяснилось: умеет руководить Счетной палатой.
При Путине было тяжело - он все время куда-то ездил, поездок по стране было столько, что народ, сопровождавший премьера-преемника, уже в буквальном смысле падал как загнанная лошадь. Впрочем, скоро он перешел в Кремль, и падать начали там.
При Касьянове был Волин, которой порой, как многорукий Шива, успевал сообщить всем о работе, ведущейся в правительстве, расставить акценты и еще родить бесценный афоризм. Правда, к этому времени Белый дом уже старательно пытался выглядеть "техническим", заниматься только экономикой и не претендовать на покорение политических высот.
Любитель существительных
И вот появляется человек, фамилию которого многие обыватели до сих пор еще не запомнили, явно не претендующий на звание либерала или локомотива транспарентности, и предлагает вернуться к прежним временам. Надолго ли? Неизвестно. Повальная открытость нынче не очень в моде. К тому же за годы закрытости выяснилось, что многие министры, хоть и стали политическими назначенцами с расширенными полномочиями, остались столь косноязычны, что понять, чего они хотят, довольно трудно. Стало быть, и слушать их таких народу вовсе не надобно.
Не отличается красноречием, правда, и сам премьер. Когда он старается говорить округлыми правильными фразами, смысл теряется за бесконечными "-ениями" (почему-то он очень любит употреблять существительные с такими окончаниями).
Правда, когда он переходит на нормальный разговорный русский (но не подумайте - не как у Черномырдина), кажется, становится легче и ему, и окружающим. Пару раз он прибегнул к остроумным оборотам, от которых все загоготали ("индикаторы в глазах должны щелкать", "министры среди ночи должны знать свои бюджетные лимиты"), вообще специально, чтобы осадить тех, кто подверг сомнению необходимость бюджетной реформы, которой и было посвящено заседание кабинета. Собственно, именно так поступают искушенные лекторы, с регулярностью раз в 20 минут вставляющие в серьезную материю какой-нибудь анекдот или прибаутку.
Свой вклад в обогащение правительственного лексикона внес и глава Минэкономразвития Герман Греф: "Надо осметить тысячу учреждений". Перевод: "осметить" - значит составить сметы для многочисленных бюджетных организаций.
С правильным, понятным русским языком оказался один - Александр Жуков:
- В Англии, когда принимается бюджет, к нему прикладывается 10-страничная брошюра - для чего все это делается. А то принимаем 5 тысяч страниц, а никто понять не может, для чего все это. Мы должны идти по тому пути, по которому идут все страны.
Обычно флегматичный Жуков говорил довольно зло. Похоже, его "достало":
- Мы знаем, что есть огромное число научных учреждений с неясными целями и задачами. Я допускаю, что они вносят огромный вклад в науку и экономику в целом. Но это придется доказать и показать.
"Как бы расходы на как бы результаты"
Правительство пытается совершить революцию, о которой так долго говорили экономисты-либералы: перевести все бюджетное финансирование на новые принципы. Плясать от задач, а не от денег. Не "дайте мне столько-то миллиардов, я знаю, как их распределить", а "мне нужно столько-то миллиардов, я их распределю так, и это даст вот такие результаты для экономики, страны, граждан".
Новая "доктрина Кудрина", который сколько работает в правительстве, столько борется - с разной степенью проработанности темы - за повышение эффективности бюджетной сети, принята в четверг за основу. В перспективе она должна обернуться изменением принципов финансирования всех бюджетных учреждений. Затем - сместиться на уровень субъектов и муниципалитетов, "в рамках федеративной реформы и реформы местного самоуправления", как сказал Фрадков.
Что пытается сделать с бюджетниками Минфин уже с 2005 года? Заставить министров не просто обосновывать получение денег, а сопровождать это записочкой о том, что будет сделано с помощью этих денег и кому от сделанного станет лучше жить. А то, заметил Кудрин, получаются "как бы расходы, которые обслуживают как бы результаты".
"Известия" подробно писали о предложениях Минфина в четверг. Коротко они выглядят так: деньги следуют за потребителем; вводится новая бюджетная классификация, еще не международная, но уже приближенная к мировым принципам; 3-летний переходный период, а с 2007 года бюджеты всех уровней формируются не по сметному принципу, а на основе программно-целевого планирования; со следующего года будет формироваться 3-летний бюджет (год - базовый, два последующих - просто корректировки цифр и задач); с 2005 года ведомствам доводятся не поквартальные лимиты, а годовые; вводятся индикаторы эффективности расходования средств, в том числе промежуточные; к 1 июня будут пересмотрены все 143 федеральные целевые программы; часть бюджетных учреждений, где финансирование в основном уже давно не бюджетное, из бюджетной сети выведут вовсе. Затем - распределение полномочий, функций, денег и собственности по уровням власти (вот она, федеративная реформа Дмитрия Козака); полный отказ от нефинансируемых мандатов; реформа оплаты труда госслужащим (неважно сколько работает людей, вот деньги, вот задачи - решайте сами, сколько чиновников нанять).
Финансы и пар
Некоторые забили тревогу прямо на заседании правительства. И правильно - страна должна знать своих героев.
- Настораживает излишняя формализация и особенно в плане отчетов о результатах, - задумчиво произнес президент Российской академии наук Юрий Осипов.
Академик долго и размеренно говорил о том, что в отношении фундаментальной науки "такая задача не имеет решения", и вообще, они всегда отчитывались президенту, ну в крайнем случае - правительству. А теперь что же, в Минфин академикам бегать?
- Мне непонятно, почему доклад о фундаментальной научной деятельности должен поступать в Минфин при всем уважении к его работникам? - заключил академик-президент.
К академику как-то неудачно присоединился министр науки и образования Андрей Фурсенко, хотя по сути с ним не очень соглашался. Потом - недавний губернатор, ныне министр Юрий Трутнев, затем еще один, действующий губернатор Анатолий Лисицын, сопроводив скепсис удивительным аргументом:
- Последние 3 года правительство ни разу не собирало всех руководителей регионов, чтобы посоветоваться, обсудить или просто выпустить пар.
"Пароиспускающего" Госсовета с участием президента и премьера губернаторам, стало быть, мало...
Тут Жуков и ответил им, что поквартальных результатов от фундаментальной науки никто не требует, но, в общем, хотелось бы понимать, кто, как и над чем вообще работает. Присоединился к своему заместителю и Фрадков. Он, когда начинает язвить, делает такое "невинное-невинное" выражение глаз. Ну он и ответил, что, конечно, прорывов в науке страна ждет, это для нас приоритет, как, в общем, и большинство остальных направлений, что, конечно, программно-целевое планирование - всего лишь инструмент, а не самоцель, но все-таки правительству хотелось бы понимать.
Итог: до 27 июня ведомства представляют в правительство денежные запросы плюс пояснения, для чего им все это. К концу августа новый бюджет поступает в Думу, затем вносятся поправки в Бюджетный кодекс. С 2006 года бюджет будет приниматься Думой не в 4 чтениях, как сейчас, а в трех.
Множество вопросов еще не прояснено. Например, какими будут индикаторы эффективности в образовании или военном ведомстве? Как будут координироваться министры, доказывая свои цели, если, скажем, вузы, поликлиники или те же научные учреждения находятся в ведении разных ведомств? Четкого ответа на это Минфин пока не дал. Впрочем, финансисты сами признали, что у них еще нет ответов на все вопросы. Но, не убоявшись телекамер, обещали найти.
Новая перестройка
Кремль совместно с правительством пытается реализовать гигантскую комплексную задачу. В идеале она выглядит весьма оптимистично. Вот что должно примерно получиться, если за основу брать озвученные за последний месяц планы и наработки и уже принятые документы: выстраивается новая структура исполнительной власти, где часть функций уходит в службы и агентства. Через 2 года часть из них ликвидируется, "выпавшие" функции либо отдаются на откуп экономике, либо передаются саморегулирующимся организациям (возможно, отчасти этим можно объяснить тот факт, что агентства и службы замкнули все же на министерства - так яснее, кто чего стоит, а потом подотчетную структуру будет легче "сковыривать"). Ревизию обещали и многочисленным расплодившимся ФГУПам. Параллельно идет работа по повышению "понимания" у министров и других федеральных и региональных чиновников: что вообще они делают и для чего. Часть госучреждений снимается с финансирования, теряет госстатус и становится обычной коммерческой конторой без госпреференций, часть - отдается в субъекты и муниципалитеты, которым скоро также порекомендуют заняться ревизией (недаром на региональные финансы и зарплаты чиновников на местах уже обращают внимание не только экономисты, но и правоохранительные органы). Параллельно готовятся новые законы о видах госслужбы, чиновников ставят в жесткие рамки, одновременно стараясь повысить им зарплату. Реформируется силовой блок, где также выделяются задачи федеральные и сугубо местные. А через 2-2,5 года Путин посмотрит, что у него получается из всего этого на выходе.
Что получится на самом деле? Фрадков, рисуя планы административного и финансового переустройства госмашины, говорил: "Не получиться не может". Постоянно на разных встречах к этим темам возвращается и сам Путин. Все, как всегда, упрется в другое: в вековые традиции исключений, в нежелание (а подчас и неумение) многих чиновников перестроить работу. Ну как маститый ученый сможет избавиться от принципов, по которым работал 50 лет? Как гарнизонный полковник сможет начать оперировать понятиями современной армии, если его учили на примерах танковых сражений, а его солдат подчас - ничему не научили вовсе, потому что у них неполное среднее образование? Как среднерусский губернатор, которому еще, не дай бог, скоро переизбираться, сможет отказаться от многолетней привычки получать из Москвы деньги, шантажируя потопами, невыплатами пенсий, низкой явкой на выборы и т.д.? Как - как? Перефразируя того же Фрадкова - не отказаться не сможет.
Открытые, веселые, мрачные, технические
До четверга было так: в десять ноль-ноль собравшимся в специально отведенном пресс-центре включали на мониторах зал заседаний правительства: собравшиеся видели министров и депутатов, переговаривающихся между собой, входящего премьера. Слушали его вступительное слово (от 2 до 5 минут), после чего экран гас. Правительство продолжало работать, а журналисты - ждать, когда после окончания заседания к ним выйдет кто-то из докладчиков и сообщит об итогах. Остальное - либо в приватных беседах с участниками, либо - с сайта правительства (кстати, весьма неплохого и оперативного).
До 1999-го было не так. При Черномырдине представителей СМИ приглашали в зал как "взрослых", давали возможность общаться с членами кабинета, все заседание (обычно 2-3 часа) старательно конспектировалось, прессу просили удалиться только на закрытых вопросах, иногда даже удавалось "слямзить" самое ценное - бумаги к заседанию. Там могли быть схемы, предложения, которые представлены, но не озвучены при всех, проекты протокольных решений (главное ведь - не что скажут, а что запишут).
При Кириенко было живо, но уже малосодержательно - премьер говорил, как все будет хорошо, потому что он столько делает вместе со своим правительством. К осени "хорошо" стало всем...
При Примакове вместе с "закручиванием" разгулявшихся либералов-экономистов закрутили и СМИ. Журналистов не то чтобы вовсе изгнали из храма заседаний, но сильно урезали в возможностях. Впрочем, такой курс не совпадал с линией на самом деле тогда правившей партии, и Белый дом "тек", как старая дырявая бочка, Примакова пинали едва не за каждую, еще даже непринятую бумагу, Кремль за этим наблюдал и хихикал, а иногда даже помогал. Не Примакову.
При Степашине было весело, но недолго. Он любил шутить, вел себя не как предшественник, что сначала всех сильно радовало. Потом возник вопрос: а он еще что-то делать умеет, кроме как шутить? Позже выяснилось: умеет руководить Счетной палатой.
При Путине было тяжело - он все время куда-то ездил, поездок по стране было столько, что народ, сопровождавший премьера-преемника, уже в буквальном смысле падал как загнанная лошадь. Впрочем, скоро он перешел в Кремль, и падать начали там.
При Касьянове был Волин, которой порой, как многорукий Шива, успевал сообщить всем о работе, ведущейся в правительстве, расставить акценты и еще родить бесценный афоризм. Правда, к этому времени Белый дом уже старательно пытался выглядеть "техническим", заниматься только экономикой и не претендовать на покорение политических высот.
Любитель существительных
И вот появляется человек, фамилию которого многие обыватели до сих пор еще не запомнили, явно не претендующий на звание либерала или локомотива транспарентности, и предлагает вернуться к прежним временам. Надолго ли? Неизвестно. Повальная открытость нынче не очень в моде. К тому же за годы закрытости выяснилось, что многие министры, хоть и стали политическими назначенцами с расширенными полномочиями, остались столь косноязычны, что понять, чего они хотят, довольно трудно. Стало быть, и слушать их таких народу вовсе не надобно.
Не отличается красноречием, правда, и сам премьер. Когда он старается говорить округлыми правильными фразами, смысл теряется за бесконечными "-ениями" (почему-то он очень любит употреблять существительные с такими окончаниями).
Правда, когда он переходит на нормальный разговорный русский (но не подумайте - не как у Черномырдина), кажется, становится легче и ему, и окружающим. Пару раз он прибегнул к остроумным оборотам, от которых все загоготали ("индикаторы в глазах должны щелкать", "министры среди ночи должны знать свои бюджетные лимиты"), вообще специально, чтобы осадить тех, кто подверг сомнению необходимость бюджетной реформы, которой и было посвящено заседание кабинета. Собственно, именно так поступают искушенные лекторы, с регулярностью раз в 20 минут вставляющие в серьезную материю какой-нибудь анекдот или прибаутку.
Свой вклад в обогащение правительственного лексикона внес и глава Минэкономразвития Герман Греф: "Надо осметить тысячу учреждений". Перевод: "осметить" - значит составить сметы для многочисленных бюджетных организаций.
С правильным, понятным русским языком оказался один - Александр Жуков:
- В Англии, когда принимается бюджет, к нему прикладывается 10-страничная брошюра - для чего все это делается. А то принимаем 5 тысяч страниц, а никто понять не может, для чего все это. Мы должны идти по тому пути, по которому идут все страны.
Обычно флегматичный Жуков говорил довольно зло. Похоже, его "достало":
- Мы знаем, что есть огромное число научных учреждений с неясными целями и задачами. Я допускаю, что они вносят огромный вклад в науку и экономику в целом. Но это придется доказать и показать.
"Как бы расходы на как бы результаты"
Правительство пытается совершить революцию, о которой так долго говорили экономисты-либералы: перевести все бюджетное финансирование на новые принципы. Плясать от задач, а не от денег. Не "дайте мне столько-то миллиардов, я знаю, как их распределить", а "мне нужно столько-то миллиардов, я их распределю так, и это даст вот такие результаты для экономики, страны, граждан".
Новая "доктрина Кудрина", который сколько работает в правительстве, столько борется - с разной степенью проработанности темы - за повышение эффективности бюджетной сети, принята в четверг за основу. В перспективе она должна обернуться изменением принципов финансирования всех бюджетных учреждений. Затем - сместиться на уровень субъектов и муниципалитетов, "в рамках федеративной реформы и реформы местного самоуправления", как сказал Фрадков.
Что пытается сделать с бюджетниками Минфин уже с 2005 года? Заставить министров не просто обосновывать получение денег, а сопровождать это записочкой о том, что будет сделано с помощью этих денег и кому от сделанного станет лучше жить. А то, заметил Кудрин, получаются "как бы расходы, которые обслуживают как бы результаты".
"Известия" подробно писали о предложениях Минфина в четверг. Коротко они выглядят так: деньги следуют за потребителем; вводится новая бюджетная классификация, еще не международная, но уже приближенная к мировым принципам; 3-летний переходный период, а с 2007 года бюджеты всех уровней формируются не по сметному принципу, а на основе программно-целевого планирования; со следующего года будет формироваться 3-летний бюджет (год - базовый, два последующих - просто корректировки цифр и задач); с 2005 года ведомствам доводятся не поквартальные лимиты, а годовые; вводятся индикаторы эффективности расходования средств, в том числе промежуточные; к 1 июня будут пересмотрены все 143 федеральные целевые программы; часть бюджетных учреждений, где финансирование в основном уже давно не бюджетное, из бюджетной сети выведут вовсе. Затем - распределение полномочий, функций, денег и собственности по уровням власти (вот она, федеративная реформа Дмитрия Козака); полный отказ от нефинансируемых мандатов; реформа оплаты труда госслужащим (неважно сколько работает людей, вот деньги, вот задачи - решайте сами, сколько чиновников нанять).
Финансы и пар
Некоторые забили тревогу прямо на заседании правительства. И правильно - страна должна знать своих героев.
- Настораживает излишняя формализация и особенно в плане отчетов о результатах, - задумчиво произнес президент Российской академии наук Юрий Осипов.
Академик долго и размеренно говорил о том, что в отношении фундаментальной науки "такая задача не имеет решения", и вообще, они всегда отчитывались президенту, ну в крайнем случае - правительству. А теперь что же, в Минфин академикам бегать?
- Мне непонятно, почему доклад о фундаментальной научной деятельности должен поступать в Минфин при всем уважении к его работникам? - заключил академик-президент.
К академику как-то неудачно присоединился министр науки и образования Андрей Фурсенко, хотя по сути с ним не очень соглашался. Потом - недавний губернатор, ныне министр Юрий Трутнев, затем еще один, действующий губернатор Анатолий Лисицын, сопроводив скепсис удивительным аргументом:
- Последние 3 года правительство ни разу не собирало всех руководителей регионов, чтобы посоветоваться, обсудить или просто выпустить пар.
"Пароиспускающего" Госсовета с участием президента и премьера губернаторам, стало быть, мало...
Тут Жуков и ответил им, что поквартальных результатов от фундаментальной науки никто не требует, но, в общем, хотелось бы понимать, кто, как и над чем вообще работает. Присоединился к своему заместителю и Фрадков. Он, когда начинает язвить, делает такое "невинное-невинное" выражение глаз. Ну он и ответил, что, конечно, прорывов в науке страна ждет, это для нас приоритет, как, в общем, и большинство остальных направлений, что, конечно, программно-целевое планирование - всего лишь инструмент, а не самоцель, но все-таки правительству хотелось бы понимать.
Итог: до 27 июня ведомства представляют в правительство денежные запросы плюс пояснения, для чего им все это. К концу августа новый бюджет поступает в Думу, затем вносятся поправки в Бюджетный кодекс. С 2006 года бюджет будет приниматься Думой не в 4 чтениях, как сейчас, а в трех.
Множество вопросов еще не прояснено. Например, какими будут индикаторы эффективности в образовании или военном ведомстве? Как будут координироваться министры, доказывая свои цели, если, скажем, вузы, поликлиники или те же научные учреждения находятся в ведении разных ведомств? Четкого ответа на это Минфин пока не дал. Впрочем, финансисты сами признали, что у них еще нет ответов на все вопросы. Но, не убоявшись телекамер, обещали найти.
Новая перестройка
Кремль совместно с правительством пытается реализовать гигантскую комплексную задачу. В идеале она выглядит весьма оптимистично. Вот что должно примерно получиться, если за основу брать озвученные за последний месяц планы и наработки и уже принятые документы: выстраивается новая структура исполнительной власти, где часть функций уходит в службы и агентства. Через 2 года часть из них ликвидируется, "выпавшие" функции либо отдаются на откуп экономике, либо передаются саморегулирующимся организациям (возможно, отчасти этим можно объяснить тот факт, что агентства и службы замкнули все же на министерства - так яснее, кто чего стоит, а потом подотчетную структуру будет легче "сковыривать"). Ревизию обещали и многочисленным расплодившимся ФГУПам. Параллельно идет работа по повышению "понимания" у министров и других федеральных и региональных чиновников: что вообще они делают и для чего. Часть госучреждений снимается с финансирования, теряет госстатус и становится обычной коммерческой конторой без госпреференций, часть - отдается в субъекты и муниципалитеты, которым скоро также порекомендуют заняться ревизией (недаром на региональные финансы и зарплаты чиновников на местах уже обращают внимание не только экономисты, но и правоохранительные органы). Параллельно готовятся новые законы о видах госслужбы, чиновников ставят в жесткие рамки, одновременно стараясь повысить им зарплату. Реформируется силовой блок, где также выделяются задачи федеральные и сугубо местные. А через 2-2,5 года Путин посмотрит, что у него получается из всего этого на выходе.
Что получится на самом деле? Фрадков, рисуя планы административного и финансового переустройства госмашины, говорил: "Не получиться не может". Постоянно на разных встречах к этим темам возвращается и сам Путин. Все, как всегда, упрется в другое: в вековые традиции исключений, в нежелание (а подчас и неумение) многих чиновников перестроить работу. Ну как маститый ученый сможет избавиться от принципов, по которым работал 50 лет? Как гарнизонный полковник сможет начать оперировать понятиями современной армии, если его учили на примерах танковых сражений, а его солдат подчас - ничему не научили вовсе, потому что у них неполное среднее образование? Как среднерусский губернатор, которому еще, не дай бог, скоро переизбираться, сможет отказаться от многолетней привычки получать из Москвы деньги, шантажируя потопами, невыплатами пенсий, низкой явкой на выборы и т.д.? Как - как? Перефразируя того же Фрадкова - не отказаться не сможет.
Читайте также
Комментарии
Поделиться:
Прямой эфир
Подпишитесь и получайте новости первыми
