"Страсти" стартовали в Страстную неделю

Российская премьера самого громкого фильма нынешнего киносезона "Страсти Христовы", поставленного, несмотря на все препоны, Мелом Гибсоном, состоялась в большом зале Центрального дома предпринимателей. Публика, не побоявшаяся в Страстную неделю отправиться в кино, перед сеансом с охотой уплетала постную выпечку и фрукты, запивая их кагором и морсом. В широкий российский прокат фильм, в котором с документальной точностью восстановлены последние двенадцать часов жизни Иисуса Христа, выйдет в Чистый четверг, в канун Пасхи. Картина, премьера которой в Штатах состоялась 25 февраля, вызывает сейчас огромный интерес во всем мире. Целый год до премьеры католики и православные разных стран, политические и религиозные деятели и подвижники различных общественных организаций с пеной у рта отстаивали право Мела Гибсона на собственную трактовку последних часов земной жизни Иисуса. После выхода фильма на экран страсти вокруг "Страстей" разгорелись еще больше. Интерес подогревают "чудеса", которые случаются со зрителями после просмотра. Кто-то умирает во время сцены распятия, кто-то признается в совершенных убийствах, а кто-то тихо идет каяться. Российские прокатчики - компания "Централ Партнершип" - не ожидают, что картина вызовет негативную реакцию со стороны Русской православной церкви или волнения среди верующих. В любом случае активный интерес российской публики к картине обеспечен. Хотя бы потому, что столичную премьеру посетила Алла Пугачева вместе с Филиппом Киркоровым - о такой рекламе Мел Гибсон мог бы только мечтать. Супруги прибыли в кинотеатр на лимузине за двадцать минут до сеанса и не стали вливаться в общество, с удовольствием поглощавшее кагор и фрукты под церковные песнопения камерного хора "Надежда" под управлением Игоря Тимашева. Вместо этого Алла Пугачева и Филипп Киркоров, оба одетые в строгий черный цвет, скромно уединились в кафе на первом этаже, где и дожидались начала сеанса под неусыпным контролем охраны, на всякий случай их сопровождавшей. Общество, состоявшее в большей степени из постоянных посетителей такого рода мероприятий, между тем обсуждало религиозный аспект нынешней недели. Накануне Чистого четверга, в среду, отмечается день "раскаявшейся блудницы". Церковная служба в этот день подчеркивает разницу между спасенной грешной женщиной и погибшим Иудой, избранным апостолом: первая отдает свое богатство Христу и целует его ноги, а Иуда за деньги предает Христа. А за пределами премьерной суматохи - несмотря на то что фильм в России увидели пока только единицы, он уже вызвал самые разные отклики как в религиозной, так и в светской среде. Протоиерей Максим КОЗЛОВ: "Фильм преодолел предубеждение" Один из первых отечественных зрителей "Страстей Христовых" настоятель домового храма святой мученицы Татианы МГУ им. М.В. Ломоносова протоиерей Максим КОЗЛОВ отвечает на вопросы Елены ЛАХТИНОЙ. - Вы будете рекомендовать "Страсти Христовы" вашим прихожанам? - Я шел на этот фильм с довольно большим внутренним предубеждением, с одной стороны, опасаясь неадекватности трактовки евангельского повествования - булгаковщины или толстовщины, с другой - смещения акцентов в духе западной политкорректности, поскольку уже был наслышан о том, что по требованию "прогрессивной общественности" Гибсон исключил из фильма евангельский текст "Кровь Христа на детях наших". Но должен сказать, что фильм преодолел эти предубеждения и сомнения. Он почти удивителен для современного состояния кинематографа и общественного сознания - я не ожидал, что в западном обществе возможно такое глубокое и искреннее обращение к основам нашей веры. Крестная жертва Христа, его страдание за нас, предательство Иуды, жестокость римлян, малодушие Пилата, слезы Девы Марии - все это возвращает нас к изначальным реалиям христианства. В этом смысле очень для многих этот фильм может оказаться полезным подспорьем в более непосредственном и приближенном восприятии самих основ нашей веры. Мне кажется, что "Страсти Христовы" - уже не факт истории кино, а факт религиозной истории христианства. - Мне показалось, что Гибсон сознательно отбросил все последующие трактовки и попытался приблизиться к исходному тексту Нового Завета. Так ли это? - Это то, что более всего ценно в его фильме. Трактовки в духе "я и Евангелие" для христианина по определению кощунственны. Прочтение евангельского текста в его изначальной чистоте и адекватное его донесение средствами того вида искусства, с помощью которого он реализуется (будь то иконопись, литература, драматургия или - как сейчас - кинематография), - вот что важно и нужно для церкви. - Тем не менее в фильме используются визуальные приемы, которые можно назвать чисто голливудскими. Например, изображение дьявола и ада... - Да, конечно, там есть некоторые расширения евангельского повествования. Возможно, это вопрос дискуссионный, но я бы сказал, что они не противоречат духу и сути Евангелия. Например, несколько продолженная линия Пилата и его жены. Но мы знаем из других источников, что жена Пилата впоследствии уверовала и даже стала христианской мученицей. Есть флэш-бэки, возвраты в детство Иисуса (мне, кстати, меньше всего понравился эпизод, в котором он делает стол). Для лукавого тоже нужно было найти какой-то яркий изобразительный образ, представляющий силу зла. Мне понравилось, как Гибсон это сделал: дьявол у него андрогин, мужчина-женщина, - существо вполне отвратительное. Нет столь вредной, столь соблазнительной эстетизации зла в духе, например, "Мастера и Маргариты" или "Фауста". Дьявол в "Страстях Христовых" ближе к трактовке Достоевского, который описывал ад как "баню с тараканами". В этом смысле интерпретация Гибсона соответствует христианскому пониманию. Мне очень понравилось, как было показано самоубийство Иуды: его одолевают помыслы, представленные в виде злобных и страшных в своей злобе детей, а лукавый указывает на веревку - хочешь избежать муки, вот тебе выход... Чисто изобразительно - это очень сильно. - Как вы объясняете, что "Страсти Христовы" вызвали такой интерес и отклик во всем мире? - Это тоже удивительно. С одной стороны, мы знаем, что Гибсону никто не хотел давать денег, ни одна серьезная голливудская компания не стала его финансировать. Потом его заставили сделать политкорректные вырезки из евангельского текста (о них можно поскорбеть, но в целом адекватность этих фрагментов сохранилась). Вывод напрашивается такой: сколько бы нам ни пытались представить современное общество как постхристианское и обезбоженное, на самом деле во многих миллионах простых человеческих сердец христианство является вполне живой верой. Тяга людей к фильму Гибсона говорит как раз об этом. Совершенно разные вещи - то, каким мир и общество хотят представить и каким оно на самом деле является. - Интерес к Новому Завету, вызванный фильмом Гибсона, может иметь разные последствия: человек, который захочет углубиться в предмет, найдет в открытом доступе не только христианские источники, но и тексты людей, иначе смотрящих на проблему зарождения религии. - Для меня принципиально важно, чтобы люди задумались над вопросами "я и вечность", "я и Бог", "я и нравственная ответственность за свою жизнь". В этом смысле христианину нечего бояться. Человек, который задумается и прочитает Евангелие, - найдет правильный путь. Александр Верховский, специалист по вопросам религии: "Всякое сильное и честное высказывание в области религии всегда вызывает напряжение" Александр ВЕРХОВСКИЙ, директор информационно-аналитического центра, занимающегося исследованием взаимоотношений между религией и светским обществом, ответил корреспонденту "Известий" Анне ФЕДИНОЙ на вопрос, в чем причина ажиотажа вокруг "Страстей Христовых". - Я думаю, что популярность "Страстей Христовых" вызвана тем, что любой хорошо сделанный фильм по евангельскому сюжету неизменно вызывает интерес. Кроме того, зрителей подстрекает тот факт, что заранее было известно, что Мел Гибсон снимает не постановочный фильм, как Дзеффирелли, а религиозный манифест. Это некий вызов, брошенный обществу, поэтому-то религиозные деятели так переполошились. Причем и иудеев, и католиков больше всего беспокоила принадлежность Гибсона к католикам-традиционалистам. Это по сути ультраортодоксы, которые, помимо всего прочего, отказываются подчиняться решению второго Ватиканского собора, который снял с евреев обвинение в гибели Христа. Естественно, зная это, иудейские священники ожидали, что Гибсон будет настаивать на своей точке зрения. Показательно, что при том что "Страсти Христовы" достаточно буквально передают события, описанные в Евангелии, в фильме нет сцены, когда евреи перед лицом Пилата произносят: "Кровь его на нас и на детях наших" (эта сцена была вырезана Гибсоном по настоянию иудейских религиозных деятелей. - "Известия"). Да и вообще, я не слышал, чтобы кто-то мог доказать наличие в фильме антисемитского подтекста. Один мой знакомый иудейский деятель сказал, что не пойдет смотреть "Страсти Христовы", потому что Гибсон недостаточно твердо отмежевался от высказывания своего папы, который считает, что Холокоста то ли вообще не было, то ли не стоит придавать ему такое значение. Но мнение Гибсона-старшего - это одно, мнение самого Гибсона - это другое, а фильм - третье, и смешивать их в кучу нельзя. Что касается беспокойства католиков по поводу "Страстей", то наличие консервативной оппозиции в лоне католической церкви всегда вызывало настороженное отношение Ватикана. Возможно, свою роль тут сыграла и боязнь вызвать протест со стороны иудейских или просто либеральных деятелей. И потом, всякое сильное и честное высказывание в области религии всегда вызывает напряжение. Кирилл РАЗЛОГОВ, киновед: "Обвинение в антисемитизме послужило всего лишь толчком для скандала, который необходим для успеха фильма" Все "Страсти Христовы" пользуются неизменной популярностью - начиная с самых первых картин, снятых на этот сюжет. Кроме того, фильм Мела Гибсона имеет значительные отличия от всех существующих вариантов. Во-первых, это языковое оформление: Гибсон попытался воспроизвести древние языки, на которых разговаривали герои описываемых событий. Во-вторых, режиссер "Страстей Христовых" показал библейскую историю с предельным натурализмом, которого до него избегали и живописцы, и кинематографисты. Они предпочитали уделять внимание евангельскому сюжету, как это сделано в "Евангелии от Иоанна", вышедшем в США практически одновременно со "Страстями", а Гибсон сместил акценты на кровавые эпизоды - такие, как восхождение на Голгофу. Нам всегда представлялся кровавым Ветхий Завет, а Новый Завет оказался облагорожен художественной традицией. Мел Гибсон попытался снять эту ауру облагороженности, показав события с предельной достоверностью и тем самым нарушив канон. Первую подобную попытку сделал Пазолини, который в "Евангелии от Матфея" постарался показать исходные этнические черты Иисуса Христа. Наконец, "Страсти Христовы" отличают яркий темперамент и неожиданные актерские работы. Все это оказывает сильнейшее воздействие на зрителя. Что касается шума, поднятого вокруг "Страстей", то причиной его стало реальное изображение роли евреев в истории христианской религии, что было воспринято как проявление антисемитизма. В общем-то любое трактование священных текстов - вещь рискованная, независимо от того, ставит ли Эйзенштейн "Капитал" Маркса или Гибсон "Страсти Христовы". Как правило, режиссеры предпочитают конформистские решения, но если фильм выходит за рамки общепринятого, как, например, "Последнее искушение Христа" Скорсезе, разражается скандал. Тем более что в эпоху политкорректности как-то не принято обижать представителей соседних религий, а Гибсон не отказывает себе в этом удовольствии. Хотя обвинение в антисемитизме послужило всего лишь толчком для скандала, который необходим для успеха фильма. И нельзя не отметить, что популярность картины оправдывает те затраты, которые этот скандал вызвали.