Между тремя столбами

"Да, реализованы наши предложения, но на выходе их сильно модифицировали в сторону смягчения" - эти слова произнес один из идеологов административной реформы, свидетелями которой мы являемся последние 3 дня. Реформа пока оставляет больше вопросов, чем дает ответов. Первая пресс-конференция премьера (в среду) породила новые вопросы. Не дал ответов и президент, встретившийся в среду с членами кабинета в Ново-Огареве. "Новая структура правительства должна логически соединить ранее разрозненные функции, сделать новые министерства более эффективными и влиятельными, придать им большую динамику и самостоятельность. Количество промежуточных звеньев при принятии управленческих решений существенно сокращается", - так сказал президент. Что произошло? Теперь в правительстве действительно один вице-премьер. В нем действительно меньше министерств. Но, упразднив 24 старых ведомства (13 министерств, 2 госкомитета, 1 комиссию, 4 федеральные службы и 4 агентства), создают 5 новых министерств, 17 новых федеральных служб, 20 новых федеральных агентств. Итого - 42 новых ведомства, при как минимум том же количественном составе чиновников (если не больше). Из "старого правительства" по сути уволены пока лишь двое - премьер Касьянов и глава Минимущества Газизуллин (притом последний ушел сам). Остальные - пристроены. Ранее разрозненные функции теперь, говорят, "логически объединены". Теперь бывшие министры возглавляют федеральные службы и агентства. Между тем замыслом административной реформы, над которой бились Греф со товарищи последние 2 года, было как раз разделение функций ведомств по принципу правоустанавливающих, правоприменительных, надзорных, оказания услуг. "Соподчиненность по агентствам и службам", - так назвали получившееся идеологи реформы. И добавили: "Мы планировали четкое отделение функций". Вместо отделения пока получилось совершенно обратное: носителей одних функций подчинили носителям других. При этом все почему-то активно ссылаются на зарубежный опыт, где, между прочим, роли "писателей", "читателей", "исполнителей" и "смотрителей" твердо и четко разделены. У нас же получилось, что глава агентства или службы полностью зависим от соответствующего министерства, как в части собственной карьеры (его представление на должность делает "политический министр"), так и в части издаваемого регламента - министр может отменить любой изданный нормативный акт, глава агентства полностью подотчетен министру во всех своих телодвижениях. Это - не что иное, как извращение сути первоначального замысла. Далее. Владимир Путин сказал: "Количество промежуточных звеньев при принятии управленческих решений существенно сокращается". Он не разъяснил, что под этим подразумевается. Сделать это попытался Фрадков, однако в доказательство он смог привести лишь уничтожение вице-премьеров. Это - безусловный плюс. Но только ли они, эти самые вице, тормозили принятие всех решений и искажали их на выходе. Они ли месяцами с наслаждением (или без) гоняли бумаги по десятку ведомств, собирая бесконечные визы, предложения и возражения. Кроме того, стоит напомнить, что часть вице-премьерских постов появлялась не совсем по воле премьера: то одного нужно было возвысить, то другого достойно трудоустроить... Идеологи административных преобразований от поспешных вердиктов предостерегают: они ждут важного документа - регламента работы правительства. Именно по нему они будут делать вывод, действительно ли началась их административная реформа, а последние преобразования - лишь промежуточный шаг к тому, что они предлагали, или все в очередной раз превратилось в банальное раздувание чиновничьих штатов. Фрадков на пресс-конференции возвращался к теме кадров трижды и каждый раз - по новой. Сначала заметил, что важно не допустить раздувания штатов. Потом сказал, что численность чиновников "уменьшить готовы, но это не самоцель". Потом признался, что хотел бы, чтобы оставшиеся люди получали больше, и пообещал ввести принцип дифференцированной оплаты труда в зависимости от эффективности работы. Пассажи, отчасти взаимоисключающие друг друга. Если дифференцированный подход, о котором тоже говорят уже года 2, - то сокращение численности неизбежно. Буквально все ведомства говорят: если их переведут на бюджетный принцип (т.е. вот вам столько-то денег, нас не интересует, кому сколько вы платите, главное, чтобы работа была выполнена), они немедленно сократят часть людей (пока это разрешено только МинЧС и то лишь в порядке эксперимента и с личной санкции Путина). "Зачем держать пять "6-тысячных" исполнителей, если мы сможем взять одного высокооплачиваемого специалиста, который все это сделает?" - примерно так рассуждают менеджеры, которым небезразлично, кто их окружает и какого качества работу выполняет. Если же принцип введен так и не будет, - раздувание штатов практически неизбежно. Всем нужны аппараты, секретариаты, машины, "мигалки", спецсвязь, секретари, помощники, советники, референты, начальники отделов, эксперты... Список можно продолжать до бесконечности. Сегодня в ведомствах существует множество вакансий - их "не срезают", потому что именно под количество "стульев" каждый год рассчитывается бюджетное финансирование. В указе президента о новой системе исполнительной власти четко сказано: все оргштатные мероприятия - в пределах утвержденной в бюджете-2004 сметы. Новых - недорогих - людей смета набрать позволяет. Так все-таки сокращения или увеличения штатов ожидать? Ни то, ни другое не является самоцелью - такой вывод следовал из выступления премьера. А что является самоцелью? В целом понятно: оперативность, эффективность, прозрачность и пр. По форме все правильно, что будет по существу? Тем более что с последним термином - "прозрачность" - не вполне ясно. Для кого? Оппозиции в стране нет как института. Парламент под эгидой "Единой России" - это не столько механизм выработки (путем обсуждения, сопоставления альтернатив, борьбы, наконец) заранее не заготовленных решений, сколько институт блокировки неудобных исполнительной власти (в данный момент) инициатив и утверждение угодных. Гражданское общество, в силу своей сильной недоразвитости, ни с кого ничего не спрашивает и не взыскивает. Утверждая новую структуру правительства, Путин и Кремль в целом вновь продемонстрировали свою фирменную логику последних лет - ручное управление страной (именно оно является сейчас основным инструментом работы всей политической и экономической системы, признают даже кремлевские идеологи) требует, чтобы "рычагов" было мало, действовали они просто и быстро. Времени, желания и ресурсов на общение с многочисленными министрами, депутатами, политиками нет. Система должна быть проста и удобна в "эксплуатации", "приводные ремни" - короткими, ответственные за исполнение/неисполнение - понятными. По сути Дума устроена по такому же принципу: полтора десятка руководителей партии, с которыми можно говорить о курсе, высказывать пожелания, давать указания и т.д. Остальным предназначены команды, не подразумевающие рассуждения и обсуждения. Почти четыре года назад та же логика закладывалась в назначение полпредов, хотя "первый блин" так и вышел комом. Теперь та же вертикаль выстраивается в Белом доме: с 17 политическими назначенцами будут говорить, с остальными - встречаться время от времени "для политического плезиру". В "случае чего" - телефонный звонок будет делаться в один, а не в три адреса. С одной стороны, Кремлю так удобнее, документооборот будет проходить через Козака, переговоры в части парламентской поддержки правительственных инициатив можно осуществлять через Жукова, о самых жестких и важных решениях будут напрямую информировать премьера Фрадкова. Под присмотром министерств будут агентства и службы. С другой стороны, прежде чем осуждать такую "ручную" систему, представим теоретически возможную альтернативу. Учитывая нынешнее состояние российской элиты, ее умов, уровня образованности и силы желания что-либо решительно менять (нет такой силы, нет такого желания!), иной вариант был бы обречен на некую большую эффективность? Разве кадровая скамейка запасных столь велика, что можно в одночасье отправить в небытие всех починков, рейманов, лесиных и швыдких, дабы на их место набрать неких ломоносовых из провинциальной глуши, которые будут в состоянии хотя бы понять, чем именно они призваны руководить? Или в России есть хоть одна партия (именно партия, а не клуб распределения должностей), которая уже сегодня служила бы кузницей квалифицированных политических кадров? Нет такой партии. Оттого и тасуется все та же колода. При всей этой кадровой, интеллектуальной и прочей ограниченности именно сейчас и на ближайшие годы закладывается новая система управления не только всей экономикой, но страной. Как корпорацией, которая - по замыслам строителей - должна в будущем стать эффективной. Как теперь будет воспринята новая структура исполнительной власти? Пока - даже у искушенных в кадровых перетрясках чиновников и повидавших многое предпринимателей - мнения скорее отрицательные. В крайнем случае настороженные. После появления института полпредов большая часть предпринимателей быстро вынесла вердикт: "Создали еще одну инстанцию для "заноса". Имелось в виду, что отныне "считаться" придется еще с одним уровнем чиновничества. Фрадков говорит: все будет хорошо, когда политика, контроль и исполнение сосредоточены в одном министерстве - то есть как было до вторника, уровень коррупции повышается и гражданину сложно пройти "чиновничий столб". Однако пока нет уверенности, что теперь не придется проходить сквозь три "столба". Или блуждать между этими столбами. При участии Георгия БОВТА Что понимают россияне под "новым курсом" Подавляющее большинство россиян (73%) полагают, что новое правительство должно в той или иной мере пересмотреть линию прежнего: 40% высказываются за частичную, 33% - за полную смену курса. Таковы результаты опроса, которые обнародовал Фонд "Общественное мнение" (ФОМ). Почти половина респондентов разделяют мнение, что правительство отправлено в отставку, потому что "перед страной встают новые задачи, для решения которых нужны новые исполнители". Однако на фокус-группах, проведенных ФОМом, выяснилось: новые задачи - это решение старых проблем. - Требование смены курса вовсе не означает, что кабинет Касьянова так уж сильно насолил избирателям: треть опрошенных оценивают его деятельность положительно, треть - отрицательно, остальные затрудняются высказать свое мнение, - говорит социолог ФОМа Григорий Кертман. - Говоря о смене курса, россияне таким образом выражают обычный набор недовольств социальной политикой государства и своим уровнем жизни: величиной зарплат и пенсий, доступностью качественного образования и медицинских услуг. Этот социальный "счет" будет предъявлен любой власти, говорят социологи. Иллюзий относительно скорых перемен к лучшему нет: лишь каждый пятый опрошенный считает, что Фрадков будет справляться с работой лучше, чем его предшественник, немногим меньше - что так же, 6% - что хуже, а больше половины респондентов даже прогнозы строить не рискнули. Столь настороженное отношение к новому главе кабинета объяснимо: до решения президента предложить кандидатом в премьеры Михаила Фрадкова 89% россиян о нем не знали ничего. Георгий ИЛЬИЧЕВ