От Любляны до Кэмп-Дэвида

Во вторник в Нью-Йорке открылась Генеральная Ассамблея ООН на уровне лидеров государств. Почти шесть десятков первых лиц, три десятка премьеров и более сотни министров иностранных дел будут пытаться следовать заповедям саммита миллениума - Генассамблеи 2000 года, провозгласившей двукратное сокращение бедности во всем мире (к 2015 году), борьбу за права женщин и детей, снижение числа больных СПИДом и пр. По сути - обсуждать будущее Ирака, а через него еще более глобальные темы: механизмы будущего мироустройства. США предлагают новую резолюцию по Ираку, призвав другие страны помочь иракскому (и американскому тоже) народу в построении демократического общества. Для некоторых это будет дилемма: то ли народу Ирака помогать, то ли его главным на сегодня "опекунам"... Отсюда и стремление к "пацифистской" повестке дня - борьбе с бедностью, малярией и прочими напастями "третьего мира". Этим темам будет посвящен целый день Ассамблеи, но головы будут заняты другим... А если иракская проблематика и будет сдобрена приправами, то, вероятнее всего, "кайенским перцем" в виде ядерных программ Ирана и КНДР... Владимир Путин вылетел в Нью-Йорк вчера вечером. Российско-американский диалог начнется лишь в пятницу, да и то не в Нью-Йорке, а в штате Мэриленд, в 2 часах езды от Вашингтона, где расположился Кэмп-Дэвид, загородная резиденция президентов США. Встречу Белый дом анонсировал так: "Президент Буш и миссис Буш будут приветствовать российского президента Владимира Путина и миссис Путину в Кэмп-Дэвиде 26-27 сентября. Президент рассматривает эту встречу как еще одну возможность углубить сотрудничество США и России, которым вместе предстоит отвечать на совместные вызовы XXI века". Однако почти все наблюдатели в США и даже большинство политологов в России констатируют: по ключевым позициям повестка дня подобных саммитов не меняется последние 10 лет. С того момента, когда зимой 1992 года президенты России и США, Борис Ельцин и Джордж Буш-старший, подписали декларацию, по которой перестали считать друг друга противниками. С тех пор периодически то замерзая (как во время югославского кризиса), то расцветая (как после 11 сентября), основные темы российско-американских дискуссий не меняются: нераспространение оружия массового уничтожения (ОМУ), сокращение ядерных арсеналов, Москва протестует по поводу расширения НАТО, Вашингтон - по поводу участия России в иранской ядерной программе. В последние годы одно из центральных мест занял терроризм. Оптимисты возражают. Главный редактор журнала Foreign Policy Мойзес Найм, например, считает: "Во время Клинтона отношения с Россией строились на основе тенденций, которые происходили в России. Администрация Буша опирается на тенденции, происходящие в мире". Поэтому "изменилась и повестка дня". Действительно, от торговли вокруг количества ядерных боеголовок с каждой стороны Москва и Вашингтон перешли к обсуждению глобальных проблем нераспространения, контролю над ОМУ; от обсуждения сумм помощи российской экономике - к совместным энергетическим проектам. Недаром как раз под визит Путина в США в Санкт-Петербурге открылся второй Энергетический форум, на который приехали министры энергетики и торговли США, главы американских корпораций - лидеров в топливной сфере. В этой связи понятно, почему в повестке дня переговоров Путина и Буша может появиться аббревиатура "ЮКОС" - в контексте обеспокоенности Запада опасностью наступления российских властей на крупный бизнес, вплоть до пересмотра итогов приватизации. И все же многие убеждены: две страны топчутся на старой тематике, по-настоящему новых стратегических направлений нет, а теплое общение государств поддерживается во многом благодаря тому, что 3 года назад в Любляне Путин и Буш понравились друг другу... От нынешнего саммита также ждут скорее уточнения и закрепления прежних договоренностей, нежели принципиально новых направлений. Ожидается, что президенты поднимут темы ситуации в Чечне, урегулирования в Афганистане, наконец, Ирана и Ирака. В сущности взгляды Москвы на последние две темы Путин изложил в преддверии приезда в интервью американским журналистам. Он дал понять, что Россия не будет занимать непримиримую позицию по новой резолюции по Ираку (хотя все будет зависеть от объема ооновских полномочий в регионе), но и миротворцев своих посылать не намерена. Неофициально российские дипломаты говорят, что Москве наиболее удобно избрать афганскую тактику: влияем, но не несем прямой ответственности через непосредственное участие. Что же касается Ирана, то по этой теме Путин высказался еще более категорично. Хотя он не преминул повторить, что Россия не намерена уходить из страны, когда "многие западные компании сотрудничают с Ираном" (буквально накануне Генассамблеи начал разгораться новый скандал - якобы европейские державы предложили Ирану свои технологии в обмен на ужесточение международного наблюдения), тем не менее его позиция вокруг подписания Тегераном дополнительного протокола была предельно жесткой: если за страной ничего "не числится", то почему бы не подписать документ. Москва ненавязчиво дала понять Тегерану, что не собирается до последнего отстаивать его интересы, еще летом. Дескать, миллиардный контракт - хорошо, но отношения с международным сообществом еще важнее. Последние месяцы Москва мучительно старается, хотя особо и не афиширует это, расширить повестку дня своих отношений с США, понимая, что в противном случае они так и будут периодически трещать по швам из-за Ирака, Ирана или еще кого. Однако многое упирается, как обычно, в среднего уровня политических менеджеров, которые еще не выползли из категорий "холодной войны". Во многом именно это "среднее звено" инициирует кажущиеся в Москве унизительными (и не без оснований) новые ужесточенные американские визовые требования к россиянам. Дань именно этим настроениям - постановка в повестку переговоров Путин-Буш чеченской проблемы. И получается, что сначала Госдепартамент включает чеченские организации в список террористов, а потом помощник заместителя госсекретаря по Чечне ставит под сомнение легитимность предстоящих выборов. Видимо, пора все же избавляться от обузы прошлого и говорить о реальном сотрудничестве в сферах, которые могут быть интересны и полезны обеим странам. Например, совместные энергетические проекты в Азии, участие в разрешении кризиса вокруг Северной Кореи. Более тесное сотрудничество, а не соперничество на юге, потому что оно направлено на закрытие границ от нежелательного проникновения. Это и России нужно, если она действительно хочет стать частью Европы. Главное - не отвлекаться ни на бесконечные похороны "холодной войны", ни тем более на взаимные пререкания.