Глеб Павловский: "Налицо попытка усилить боярство"

В конце прошлой недели появилась аналитическая записка президента Фонда эффективной политики Глеба Павловского, посвященная обострению борьбы различных группировок внутри властной вертикали. У экспертов нет единого мнения, является ли такое обострение угрозой демократии или оно, наоборот, свидетельствует о самом существовании демократии. Свою точку зрения на происходящее Глеб ПАВЛОВСКИЙ изложил в интервью обозревателю "Известий" Светлане БАБАЕВОЙ. - Как бы вы оценили сегодняшнее состояние нефтяного сектора, во многом ведущего для экономики страны? - Это одна из немногих удавшихся в России предпринимательских схем, предполагающих привлечение наличности, а не трату. - Считаете ли вы, что этот сектор нуждается в новых мерах госрегулирования, например, связанных с дополнительным перераспределением ренты или пересмотром нефтяных запасов? - У меня складывается впечатление, что не проанализировано, какая часть ренты уже изымается. Разными способами - налоговыми, лицензионными, теневыми. Подозреваю, что значительная. Но я хотел бы услышать оценку уже реально взимаемой ренты, прежде чем обсуждать, сколько еще хотелось бы получить. Второе. В дискуссиях очень заметна борьба за право быть этим самым изымателем. Вообще, в России всегда нужно внимательно смотреть за схемами изъятия - обычно здесь происходит потеря от 2/3 до 90% всего изымаемого. Например, так происходит с водными деньгами в регионах, которые идут якобы на ремонт и поддержание ресурсов станций. - Вы подвергаете сомнению решения последнего Госсовета о необходимости инвестировать в водное хозяйство?.. - Нужно смотреть на структуру решения и иерархию ответственных. У нас было столько замечательных решений, особенно на уровне Госсовета... Если возвращаться к теме сверхдоходов, то обратите внимание: всегда, где возникает "фурункул" производства стоимости, он сразу заметен издалека. И к нему устремляются массы, которые кричат: это же сверхдоходы, их надо немедленно изъять! То есть субъект идет, давайте отрежем ему ножки. У нас сверхдоходами считается все, что действует. А первым в России, я считаю, должен быть момент восторга и радостного изумления: что-то работает и производит стоимость! - А не думаете, что происходящее сейчас - это не борьба питерских - непитерских, а нормальный объективный процесс: одна эпоха сменяет другую? - Нынешний конфликт многослоен, его не надо примитивизировать. Конечно, есть конфликт старых и новых денег. Старые деньги считают самыми правильными: а) самих себя, б) условия, при которых они возникли. В этом заложен потенциально опасный и для государства, и для крупного бизнеса конфликт: взаимно растущее недоверие между крупным бизнесом и мелким, провинциальным собственником. Он уже носит отчасти идеологический характер, значит, может быть разыгран в политических целях. - Что вы поняли из истории, что может быть актуально сейчас или станет актуальным в ближайшие годы? - Главным источником конфликтов будет российское сопротивление нормализации. Причем это свойственно практически всем: субъекты политической, экономической игры, государственного строительства сопротивляются переводу жизни в нормальное русло со своими правилами и обычаями. В России, как только возникает реальный шанс нормализоваться и закрепить достигнутые результаты... - ...сразу хочется революций? - Совершенно верно. Никогда в России не было такого экономического роста, как во второй половине 20-х годов. И именно он привел к тому, что все передрались. Кончилось известно чем. - Уж не предрекаете ли вы?.. Даже страшно сказать... - Структурная аналогия есть. Я использую метафору "лето 28-го года"... Переход к коллективизации произошел не оттого, что люди сидели и думали, какую бы гадость сделать крестьянину. Инициаторы коллективизации перед этим были самыми правыми из коммунистов, сторонниками нэпа. Но по стране начал распространяться хаос, экономический рост не систематизировался. В условиях экономического роста у нас тоже есть некоторый хаос. И он увеличивается. - В своих последних выступлениях вы проводите мысль, что окружение президента в чем-то его уже переигрывает. Вы не думаете, что тезис о "боярах" сейчас не совсем актуален? - Я не считаю, что переигрывает. Но налицо попытка, скажем так, усилить боярство, сделав его финансово-административным. И тогда уже оно станет значительно сильнее. Сейчас идет экспериментальный процесс, пробуются разные механизмы. В региональной стратегии уже нащупали слабое место режима Путина. Теперь если устроить ряд срывов кампаний в крупных субъектах, то, с одной стороны, появятся большие финансовые потоки, а с другой - посыплется стратегия "Единой России", что может привести к ее краху. - Может, что-то в этом есть? Приходят новые деньги, новые люди, обновляются элиты - это нормально. - Знаете, никогда так быстро не обновлялись элиты, как в 1937-1938 годах. А перед этим - еще в 1917-м. Я против невнятной смены. Вы говорите: приходят новые люди. Пусть приходят. Пусть переигрывают старых. Но пусть они отнимут собственность через финансовый рынок, через переток капитала. - Что составляет главную опасность для Путина на втором сроке? - Новая силовая олигархия, скорее даже - финансовая семибоярщина. - Помнится, семибанкирщина как-то спасла страну. - Это еще, как говорится, надо проверить... От коммунистов, может, и спасла когда-то, а от террористов не спасет точно. Как не спасет ни на мировом, ни на геополитическом рынках. Но эта опасность не фатальная, потому что большинство - это Путин. Все остальные значимы, только пока они движутся в этом совместно, на ощупь вырабатываемом курсе. Но курс несистематизирован, и это как раз и позволяет говорить: это так, для пиара, а как на самом деле - заходите в кабинет, мы вам объясним. И это настоящая опасность. - То есть главное - надо курс объяснить? - Его не объяснить надо, а сформировать.