"Я не встретил ни одного косого взгляда"

В разгар "мертвого сезона" работа в представительстве РФ при Организации Североатлантического договора идет полным ходом. Около месяца назад в Брюссель приехал новый постпред - Константин ТОЦКИЙ, генерал армии, ранее директор Федеральной пограничной службы. В своем первом после назначения интервью Константин ТОЦКИЙ рассказал корреспонденту "Известий" Андрею ЛЕБЕДЕВУ, чем сегодня занимается представительство России при НАТО. - Константин Васильевич, вы уже 4 месяца как назначены послом. Что удалось лично вам за это время сделать? - Я бы не стал говорить о своих личных достижениях. Больше года работает Совет Россия - НАТО, на Римском саммите определены основные направления сотрудничества в рамках "двадцатки". Это борьба с терроризмом, нераспространение оружия массового уничтожения, поиск и спасание на море, миротворчество... И с тех пор идет притирка, наработка механизмов, создано большое количество рабочих групп. Я работаю в Брюсселе месяц - за это время добиться прорыва невозможно. 23 июля состоится заседание Совета Россия - НАТО на уровне послов, в котором я впервые приму участие, до этого шло знакомство с руководством альянса и коллегами-послами, сотрудниками российского представительства. - И о чем вы беседуете с вашими партнерами? - Конечно, "мы рады вас приветствовать, желаем успешного сотрудничества", чай-кофе, но люди настолько заряжены на работу, что на первых же беседах разговор идет о конкретных проектах. Вот сегодня на одной из встреч обсуждались конкретные вопросы - о сотрудничестве в борьбе с терроризмом, об обеспечении безопасности ядерного оружия. От имени министра обороны Сергея Иванова я передал нашим партнерам приглашение поучаствовать в качестве наблюдателей в учениях, которые планируются в будущем году на Кольском полуострове. Обсуждали и политические вопросы, в частности ситуацию на Балканах, - я на прошлой неделе побывал в Косово, познакомился с обстановкой. Заниматься связанными с этим регионом вопросами мне раньше не приходилось, а обсуждаются они часто. Участвовать в дискуссиях, не владея информацией, полученной непосредственно на месте, - неэффективно. Поездку я приурочил к церемонии проводов российского военного контингента, покидающего Косово. Кстати, натовские военные дают самые высокие оценки нашим миротворцам - и профессионализму, и линии поведения по отношению к местному населению. Особенно лестно отзываются о нашем госпитале, который за 4 года принял свыше 40 тысяч пациентов - и местных жителей (как сербов, так и албанцев), и сотрудников международного контингента. - Считаете ли вы возможным проведение новых совместных с альянсом миротворческих акций? И где? - Сказать где - пока трудно, а возможность не просто есть - принят документ ("Политические аспекты базовой концепции совместных миротворческих операций Россия-НАТО"), в котором изложены основные принципы их проведения. Ключевой момент при этом - Россия на равных принимает участие во всех этапах подготовки и осуществления миротворческих операций начиная с принятия решения об их проведении. - Силы быстрого развертывания создаются сегодня как минимум тремя региональными структурами - НАТО, Евросоюзом и Организацией Договора о коллективной безопасности. У этих сил общий противник? - Противников в виде новых вызовов и угроз нашей безопасности немало. Один из них - терроризм. Если смотреть территориально - в Центральной Азии одни террористические группировки, на Кавказе - другие, на Европу и Америку нацелены третьи. Но у терроризма звериный, нечеловеческий лик. Врагами объявляются все, кто не разделяет его миропонимание. С этой точки зрения, враг у всех один. - Раньше вас с НАТО ничего не связывало? - Я всю жизнь в погранвойсках. И с НАТО меня связывало единственное - журналисты. Все последние годы они мне задавали один и тот же вопрос: как повлияет на российских пограничников расширение Североатлантического блока? И приходилось все время отвечать одно и то же: меняться на границе должно многое, граница должна быть цивилизованной, но не в связи с приближением блока к нашим рубежам. Даже если кто-то в России еще считает, что НАТО представляет военную угрозу для нашей страны, - для этого есть политики и Вооруженные силы. - А, по вашему мнению, такая угроза со стороны блока есть? - На этом этапе я ее не вижу. И события последних лет показывают, что, напротив, Россия и НАТО оказались перед лицом общих угроз. Идет сближение, углубление взаимопонимания между Москвой и альянсом. И хочется надеяться, что этот процесс будет необратимым. И тем не менее в связи с расширением Североатлантического блока хочу отметить: радоваться ему мы не можем. У наших границ могут появиться новые военные базы, новые боевые части, и в восторг нас это не приводит. По-моему, такая форма обеспечения национальной безопасности государств - отголоски "холодной войны". - Официальные представители НАТО утверждают, что ничего такого не планируется... - Нератификация адаптированного Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) несет в себе такую угрозу. Ничем иным, кроме стремления сохранить руки свободными для перемещения войск и вооружений на восток Европы, я затяжку с ратификацией объяснить не могу. - Наши западные партнеры по ДОВСЕ объясняют ситуацию тем, что Россия, мол, не выполнила еще свои обязательства по выводу войск и вооружений из Грузии и Республики Молдовы... - Эти обязательства не связаны с ДОВСЕ. Они приняты в более широком контексте решений саммита ОБСЕ в Стамбуле в 1999 году. И их выполнение зависит не только от России. Так, вывоз боеприпасов и военного имущества из Приднестровья, который интенсивно шел с начала текущего года, был недавно приостановлен - не по вине российских властей. Выполнению же взаимных обязательств по Грузии, в том числе касающихся сроков и порядка функционирования российских военных баз, не способствует неконструктивная линия, занятая грузинской стороной на двусторонних переговорах. - Руководство стран Балтии заявляет о готовности ратифицировать модифицированный ДОВСЕ, а представители НАТО заверяют, что никакой передислокации в нарушение Договора не будет... - Есть заявления и заверения. Но нет четких юридических гарантий. Если есть готовность соблюдать Договор - не вижу, что мешает уже сегодня дать соответствующие гарантии. - Какие программы по линии Совета "Россия-НАТО" являются наиболее многообещающими? - Хорошие, реальные плоды может принести совместная борьба с терроризмом. Работа по обеспечению оперативной совместимости - и наших Вооруженных сил, и подразделений специального назначения - крайне необходима, без нее остановятся многие другие проекты. И сопряжение систем противоракетной обороны на театре военных действий - ПРО ТВД. Для этого надо совместить системы связи, каналы информации, обучить персонал иностранному языку, терминологии... Здесь мало принять решение. Понадобится и проведение дополнительных научных исследований. - Вы упомянули иностранный язык. А сами вы с партнерами по НАТО общаетесь при помощи переводчика? - Это наша проблема, особенно военных. Я учил немецкий в школе, в одной академии, в другой. Трудностей с его освоением не было. Никогда ни с учебником, ни со словарем не сидел - мне достаточно было того, что давали на занятиях. Даже получил диплом военного переводчика. Но как закончил, уехал на границу - все, никакого общения, никакой практики. Потом уже, когда выходишь на международный уровень, ощущаешь потребность в языке. Но здесь, в НАТО, рабочие языки - английский и французский... - Вы здесь с семьей? - Жена подлетит в конце месяца. Завершит кое-какие дела - она увольняется с работы. Дочери останутся в Москве - взрослые уже, внучков растят. - До конца года уйдет со своего поста генеральный секретарь НАТО Джордж Робертсон. Идут дискуссии о его преемнике... - Лорд Робертсон очень много сделал на этом посту - и в развитии самого альянса, и в создании "двадцатки", в формировании атмосферы взаимопонимания и сотрудничества. Мы ему за это очень признательны. Кто будет его преемником, нас, конечно, волнует, ведь от человека зависит очень многое - от взглядов, убеждений и предубеждений. Еще достаточно политиков, которые с опаской смотрят в сторону России. - И в штаб-квартире НАТО в том числе? - Я не встретил там ни одного косого взгляда. И одной из задач своей работы здесь вижу как раз укрепление доверия. Хотелось бы, чтобы поняли и окончательно поверили, что власть в России, политическая элита не помышляет более категориями "холодной войны". Что все мысли - о том, как навести порядок у себя дома, поднять экономику и нормально войти в Европу, в мировое сообщество. - В России тоже есть круги, где царят антизападные настроения... - Я бы сказал - скорее подозрительность. Да, есть. Но главное в другом: есть президент, есть высшее политическое руководство - и альянса, и России, - которые взяли твердый курс на сотрудничество. И вот это давно пора бы понять тому эшелону чиновников в нарукавниках, которые должны этот курс проводить в жизнь. - А в ходе учений российских Вооруженных сил разве не бывает так, что под одной из условных сторон имеется в виду Запад? - Нет. Вот в августе прошлого года мы с министром обороны присутствовали на учениях на Каспии. Кроме Военно-морского флота, в них участвовали подразделения многих министерств и ведомств. Что отрабатывали? Операции по пресечению незаконной добычи морских биоресурсов, тушение пожара на плавучей буровой установке... Боевой эпизод - борьба с бандой наемников, прорвавшихся из Чечни на территорию Дагестана. Замысел учений отрабатывается исходя уже из новых угроз и вызовов. - Сколько у вас подчиненных? - 13 дипломатов, еще 10 человек - в Главном военном представительстве. До конца года должны подъехать еще 4-5 дипломатов. - Какие требования к новым сотрудникам? - Это обговаривалось заранее. Здесь учиться некогда. Поэтому сюда направляются не просто опытные дипломаты - специалисты, уже владеющие проблемой. Если он должен заниматься балканской проблемой - значит, он должен не просто ее знать, а иметь опыт работы в этом регионе. Если будет работать над проблемой нераспространения оружия массового уничтожения (ОМУ) - должен знать эту проблематику. - Какими вы хотели бы видеть отношения между Россией и НАТО через 4-5 лет? - Хочу надеяться, что наши отношения вышли уже на дорогу, на которой не будет больше таких резких колебаний, как раньше. А названный вами срок - реальный срок выполнения тех программ, которые сейчас намечены и начали реализовываться. А это достаточно сложно и в политическом плане, и в плане ресурсно-материального обеспечения. Еще год-два назад не было особых потребностей, кроме содержания аппарата да расходов на командировки. А сегодня требуется уже реальное финансирование конкретных программ - проведения совместных учений, осуществления научных исследований и т.д. - О каких расходах мы говорим - сколько Россия ассигнует на сотрудничество с НАТО? - Конкретных цифр назвать пока не могу. Работа в этом направлении идет. Мы надеемся.