Путешествие статуи

Но тема этим не исчерпывается. Памятники могут путешествовать не только на земле, но и под нею. Вот пример. В 1979 году в столице появилась станция "Тверская". Впрочем, в этом вроде бы невинном утверждении уже содержатся две легкие неточности (лишнее доказательство того, насколько деликатна выбранная тема). Во-первых, станция возникла значительно раньше - в тридцатые годы. Но тогда она существовала только в виде зала - темного, без гладких плиток и без эскалаторов. То есть ее всего-навсего "предусмотрели" - на более светлое будущее. Будущее возникло лишь в семидесятые, когда рядом с подземной заготовкой появилась "Пушкинская". Это (плюс еще грядущая Олимпиада) и послужило сигналом к продолжению начатых еще до войны работ. А во-вторых, в 1979 году все-таки открывали "Горьковскую", а "Тверской" она сделалась при Горбачеве, на волне возвращения московским топонимам исторического вида. Неудивительно, что в путеводителях возникла скучная фраза: "Художественное оформление станции посвящено творчеству А.М. Горького". А главным "элементом оформления" стал памятник писателю-соцреалисту. Автор его - скульптор Клыков, впоследствии прославивший себя ваянием царей и видных православных деятелей. Тогда же он украсил торцевую часть новенькой станции горьковским изваянием, а также скульптурной композицией "Волна" на заднем плане. Остроумцы-москвичи сразу же начали подтрунивать над статуей - дескать, что же он книжкой свое междуножье прикрывает, что бы это значило по Фрейду? Фрейд в те времена не продавался в книжных магазинах, но слыхали о нем многие. Впрочем, находились мастера словесности, которые давали позе Горького иную, совершенно безобидную трактовку. Вот, например, стихотворение поэта В. Семирнина, воспевшего клыковский памятник: Он как будто устал после долгой дороги, он глядит на народ, возрожденный судьбой! И такой же он добрый, И такой же он строгий, и крылом Буревестника связан с борьбой… И далее о личности великого соцреалиста: Горький смотрит любя, но врагов ненавидит! Он таланта для нас не щадит своего… Он в метро - пассажир, он как будто не видит, как листаем мы книги, читая его! Так бы и стоять уставшему, "как будто бы невидящему" ("как будто" - значит видящему все-таки, подглядывающему) писателю в торце перрона, но в 1987 году к двум станциям литературной писательской направленности - "Горьковской" и "Пушкинской" присоединилась третья - "Чеховская". Торцевую стену упразднили, а самого Алексея Максимовича поставили между двумя эскалаторами, соединяющими "Горьковскую" с "Чеховской". Таким образом, он оказался равноудаленным от обеих станций, а после упомянутого переименования оказался вовсе не у дел. Впрочем, никто от этого не пострадал, да и курьез-то вышел невелик. Ведь пятачок перед горьковским памятником в наши дни освоили торговцы всякой всячиной, а пассажиры, ставшие за это время еще нервнее и суетливее, если вдруг и задержатся на этом месте, то лишь совершить покупку. И никому не интересно, что это за деятель тут прикрывается своею бронзовою книжной.