Повседневные бани

Костюм может быть выходным и повседневным. Притом первый не обязательно лучше и даже дороже. Просто у них разные задачи. То же самое было и с банями. Парадными, конечно же, считались Сандуновские. Они располагались на Неглинной - респектабельной, торжественной, престижной улице. Сюда ходили не затем, чтобы попариться или помыться. Визит в Сандуновские был событием и ритуалом: попить квасу, понежиться, легонько покуролесить, людей посмотреть и себя показать. Ну и заодно смыть недельную грязь. Да, иные москвичи ходили в Сандуновские чуть ли не каждый день, но это дело не меняет. Есть же люди, жизнь которых - постоянный праздник. Повседневными же банями были так называемые Хлудовские, или же, иначе говоря, Китайские (известные в советскую эпоху под названием Центральных). И расположение у них было гораздо менее престижным - в торговом, шумном месте, там, где в древности располагался пушечно-литейный двор ("При речке же за Неглинной, протекающей в городе, стоит и великокняжеская литейня, где льют большие орудия и колокола"). И задачи здесь решались несколько попроще: отдохнуть, помыться и - домой. Нет, Хлудовские бани (названные так по имени владелиц, четырех наследниц хлудовского капитала) вовсе не были дешевкой для разнорабочих. Приметы роскоши - всякие фрески, витражи, красное дерево и позолота - в этих банях наблюдались. Один из современников строительства - некий предприниматель А. Вагурин взахлеб рассказывал своим приятелям-купцам: - Бани будут чудом! Тратят деньги на постройку их без счету! Во главе стоит Левиссон - совершенно неопытный в стройке человек, позволяющий архитектору переделывать одну и ту же работу по несколько раз. Оконченную залу, уложенную плитками, приказывает сломать и вновь переделать на другого цвета плитки, после чего опять приходит и ему вновь не нравится, вновь ломают. Архитектор приводит художника-декоратора, который приказывает опять все ломать и вновь укладывать плитками другого цвета и размера. Одну из зал пришлось переделывать пять раз! Купцы слушали и кивали головами. Да, капиталы хлудовских наследниц - Клавдии, Прасковьи, Александры и Любови - такую роскошь безусловно позволяли. Воду же качали из прямо из Москвы-реки по специальному водопроводу. Нельзя сказать, чтоб москвичи здесь вовсе не встречались. Только в отличие от сандуновских, в некотором роде клубных, встреч они были случайными. Например, книгоиздатель Михаил Сабашников писал в своих воспоминаниях: "Оставив домашнюю ванну в распоряжении Софии Яковлевны и девочек, я забрал Сережу и поспешил в Центральные бани. Мы там сразу натолкнулись на нашего юрисконсульта Алексея Васильевича Шилова". К примеру, как-то раз В.И. Танеев (композиторский брат и философ) здесь повстречал Льва Толстого. Он рассказывал об этом историческом свидании своей любимой матушке: - Ну вот и я наконец увидел вашего Толстого. - Быть не может! Где? - В Центральных банях. - Ну и что же? - Ах, как он безобразен! В атмосфере Сандунов, всегда приподнятой и в некотором роде пафосной, Лев Николаевич, возможно, не был бы столь омерзителен Владимиру Ивановичу. После революции в жизни Китайских бань, конечно, наступили перемены, и не самые приятные. Один московский обыватель занес в свой дневник грустную запись: "Был сегодня в Советской бане (бывшей Центральной). За вход 110 р. - это так, но вздумал там попросить остричь на ногах ногти и заплатил за такое буржуазное удовольствие 500 р. Если бы заранее спросил банщика о гонораре, то отложил бы эту операцию до дома, и поделом - не зная броду, не суйся в воду". Однако роли между Хлудовскими и Центральными распределялись так же, как до 1917 года.