От "Крокодила" до Хрюна

Переключая в летнюю жару телевизионные каналы, зритель ждет, чтобы его рассмешили. Его смешат: анекдотами про тещу, мужика и пародиями на рекламу, которая дает российским юмористам богатую пищу для размышлений. Смех над властями предержащими в основном ограничивается пародиями на одних и тех же политических персонажей. "Наши сатирики превратились в юмористов, а те, в свою очередь, превратились в эстрадных конферансье", - печально констатирует ситуацию в мире российской сатиры издатель журнала "Крокодил" Юрий Парфенов. В прошлом флагман советской сатиры и юмора, бичевавший бракоделов, тунеядцев, иностранных поджигателей войны и других темных личностей, мешавших строительству социализма, "Крокодил" в постсоветские времена потерял свое былое влияние. Старейший сатирический журнал, где публиковали свои фельетоны и карикатуры известные мастера жанра, сначала чуть не умер от скуки, потом пережил безуспешную попытку превратить себя в беззубый иллюстрированный журнал. Сейчас, по словам Парфенова, новый коллектив "возрожденного" "Крокодила" пытается не только вернуть ему былую славу, но и наполнить его новым политическим содержанием. "Крокодильские сатира и юмор - это критический взгляд на происходящее", - так объясняет издатель политику, которой будет придерживаться издание. Однако пока журналу, который начал выходить в августе прошлого года, не хватает авторов, карикатуристов, тираж его невелик - 50 тысяч экземпляров (когда-то - 6 миллионов). "Мы только становимся на ноги, и у нас пока нет сил повернуться лицом к политической сатире", - говорит Парфенов. Но планку "новые крокодильцы" выбрали для себя высокую: "делать жизнь" они собираются с французской газеты политической сатиры Le canard enchaine (в переводе: "Привязанная утка") - одного из самых известных изданий такого рода во Франции. "Привязанная утка" - одна из старейших сатирических газет: она была основана в 1915 году Морисом Марешалем, который решил создать газету, не разделяющую идеологию тогдашней Франции. Утка была выбрана эмблемой не случайно - таким образом журналисты высмеивают важные политические события, которые часто преподносятся как газетные "утки". Французы очень любят эту газету, ибо журналисты "Канара" ни разу не напечатали непроверенной информации. Шутки шутками, но благодаря разоблачительным статьям "Канара" многие политики Франции лишились своих постов. Пострадал от "утки" и наш соотечественник-писатель и будущий национал-большевик Эдуард Лимонов: после того как летом 1993 года Лимонов и группа нескольких правых и левых интеллектуалов выступила с инициативой создания единого антиправительственного фронта, Le canard enchaine пригвоздила их к позорному столбу. Лимонов признавался впоследствии, что это ему дорогого стоило: "Французские издатели перестали публиковать мои книги, хотя до этого они неплохо продавались," - говорил писатель. В России политической сатиры явно недостаточно, чтобы разрушить карьеру даже незначительного общественного деятеля или политика. "На Западе другая культура - культура комиксов, в этом жанре высмеивают всех и вся. У нас же в основном высмеивают тех, кто не опасен", - говорит Сергей Юшенков, заместитель председателя комитета по безопасности Госдумы. Юшенков имеет непосредственное отношение к жанру: он - создатель Егора Шугаева, мифического депутата от партии "Среднерусская возвышенность", начавшего свою "законотворческую деятельность" еще во времена Верховного Совета. С помощью Шугаева Юшенков вносил на голосование абсурдные предложения, чтобы вызвать раздражение своих консервативных противников. "Он предлагал принять закон о наследственном депутатстве, и некоторые воспринимали это всерьез", - вспоминает Юшенков. Некоторые депутаты, по словам Юшенкова, даже пытались использовать его творение в качестве "политического лоббиста". Сейчас, по мнению депутата, политическая сатира "становится более востребованной, но людей, готовых работать в этой сфере, меньше - это становится небезопасно. Попробуй какая-нибудь газета напечатать сатирическую статью о высоком должностном лице - сразу же начнется спор хозяйствующих субъектов", - говорит Юшенков. Действительно, представители государственной власти редко становятся мишенью для политической сатиры, чаще всего высмеивают их внешний вид, характерные особенности речи, а конкретные поступки и действия - куда реже. Это прежде всего касается телевизионной сатирической программы "Куклы", которая, пережив бешеную популярность во времена Ельцина (вплоть до иска Генеральной прокуратуры), превратилась в "вечернюю сказку для самых больших". "Диалоги по-прежнему смешны, но, я бы сказал, больше похожи на фарс, чем на жесткую сатиру, которая бы критиковала политику правительства", - говорит Джо Борис, в прошлом корреспондент агентства ЮПИ в Москве. Падение интереса публики к шоу во многом объясняется уходом из его команды писателя-сатирика Виктора Шендеровича, который делает новую сатирическую программу на канале ТВС. Создатель передачи, продюсер Василий Григорьев объяснял в интервью "Известиям" в июле этого года, что "дело не в падении интереса конкретно к "Куклам", а в смене стиля". - Во времена олигархического телевидения площадка голубого экрана была превращена в театр, где все пиарили всё: политиков, события, ситуации. Так что в итоге, - рассказывает Григорьев, - получался своего рода балаганчик, в котором раскручивались нужные лица. Эта ситуация была замечательной для "Кукол". Сейчас такой стиль проявления политической культуры отменен. Кроме "Кукол" и набравшей в последнее время политический вес программы "Тушите свет", где ведущие Хрюн и Степан позволяют себе нелицеприятно высказываться по поводу пенсионной реформы, повышения акцизов на алкоголь и давления на прессу, в России почти нет программ политической сатиры. Практически нет и сатириков, а из тех, кто есть, издатель "Крокодила" Парфенов выделяет лишь четверых: Виктора Шендеровича, журналиста и ведущего программы "ХорошоБЫ" Дмитрия Быкова и столпов жанра Михаила Жванецкого и Михаила Задорнова. Последний, устав от вечных историй про "наших за рубежом", прикладывает в своих монологах и Ельцина с Путиным. Но если первого президента, своего соседа по дому, он еще щадил, второго - Задорнов не жалеет. "Бывшие ельцинские чиновники дали ему кличку "Турист". И часто говорят: "Пока Турист в отъезде, мы сделаем все свои дела". Так что, к сожалению, сегодня получается, что он только на треть президент, а на две трети - пресс-атташе ельцинской семьи" - это отрывок из концерта сатирика под названием "Путиниада". Коллеги Задорнова по цеху из числа "старых юмористов" такого юмора и такой сатиры не понимают и предпочитают шутить о "вечном". "Видите ли, я не сатирик. Убивающий и бичующий. Сегодня смешно заниматься сатирой. Бить лежачих коммунистов я не могу, все, что можно было разворовать, у нас разворовано. О чем говорить со сцены? Потому нынче я обращаюсь к быту", - объясняет Владимир Винокур. Однако Борис Резник, заместитель председателя Госдумы по информационной политике, считает, что в российской политике полно тем для сатирических острот: "У нас все, за что ни возьмись, -тема для сатиры. И власть сама должна быть заинтересована в том, чтобы видеть свое уродливое отражение в зеркале - это поможет ей стать лучше". Умерла ли в России политическая сатира? Мнение эксперта Владимир НЕМЦЕВ, доктор филологических наук, профессор кафедры русской литературы Самарского государственного педагогического университета, член Клуба "Известий": - Политическая сатира вряд ли когда-нибудь может умереть. Если это произойдет - умрет человеческая мысль, человеческое общество. Просто временами сатира как будто "притухает", и сейчас я ее не вижу. У меня такое ощущение, что наши художники, актеры, режиссеры, писатели боятся испортить отношения - не с властью вообще, а с какими-то конкретными людьми. Они все время творят с оглядкой... Валерий ПРАНОВ, политический технолог, руководитель имиджевых программ консалтинговой фирмы "Регион-клуб": - Жива еще. Это один из элементов политического диалога, один из самых эффективных видов пропаганды и контрпропаганды. Например, частушки. Главное - чтобы они к месту были, а то сочинят для того, чтобы на заборе написать, а поместят в газету. Если народ подхватил частушку - значит, у кандидата шансы повысились, его фамилия на слуху. Но это все выборов касается, а в обычной жизни сатиры мало. VIP-мнение Белла АХМАДУЛИНА, поэт: - Сейчас, когда можно смеяться над всем, политическая сатира как жанр не имеет значения. Разоблачение -- не главное, все зависит от таланта сатирика. Мне как-то Аркадий Райкин сказал: "Я же вижу больше, чем могу сказать. Что делать?" А я ему отвечаю: как же, мол, вы можете разоблачать, если только о Толстикове и думаете... Был такой секретарь обкома, сейчас о нем все забыли. Не надо изо всех сил стараться разоблачать, талант сам разоблачит. Владимир ХОТИНЕНКО, режиссер: - Умерла. Это же прежде всего литературный жанр. Он уже не нужен. Сейчас все всех обличают. Без всякой литературы. "Глас народа" Елена НЕМЧИНОВА, корректор: - Политическая сатира сейчас не то чтобы умерла, а в анабиозе находится, до лучших времен... Что-то позлее сатиры надо, чтобы прошибить власть. Если сами правители напролом прут, хватают все, что успеют, не соблюдая видимости приличий, то какие аллегории и эвфемизмы их проймут? Елена БУЛЫЧЕВА, директор "Объединения профессионалов, содействующих системе развивающего обучения Л.В. Занкова": - Не умерла, только форму изменила. Во времена Сумарокова-Тредиаковского это были вирши, стихи, памфлеты. Сейчас политическая сатира осталась в текстах Жванецкого, Задорного, Губермана, Вишневского. Изменилась интонация. Если в XVIII веке она была открытой и обличительной, то сегодня она интеллигентно-ироничная. И вызывает она радостный смех, не злой. Андрей ВАСИЛЮК, врач: - И сатира не умерла, и сатириков много талантливых. Те же "Куклы" - это и есть сатира. Причем разящая без промаха, иначе бы их не запрещали. Запретами с сатирой бесполезно бороться, от запретов она только острее делается. А что вы думаете об этом?