Корабль плывет...

Поэтому я старался и откликаться на то, что живо трепещет, и отмечать признаки движения нашего корабля в ту или иную сторону. Меня занимали в основном не действия отдельных лиц, а нравы и умонастроения, которые способствуют или мешают (больше второе) России использовать исторический шанс: прибиться наконец к цивилизации, основанной на уважении к свободе и правам личности и именно поэтому более благополучной и жизнеспособной. Конечно, то общество, которое мы условно называем западным, отнюдь не идеально. Но, как нам известно даже из недалекой нашей истории, все попытки создания идеального общества приводили к чему-то противоположному. Запад не столько религиозен, сколько рационален. Он живет не романтическими иллюзиями, а трезвым умом, который морали не исключает, понимая, что она не может быть единой для всех. Запад не заставляет людей быть хорошими. Он позволяет каждому быть плохим - но в рамках закона, и сам закон приспосабливает к человеку, какой он есть. Поэтому там много поют, пляшут, заголяются в стриптизе, заключают однополые браки и много творят такого, на что хочется плюнуть, но при этом лучше нашего работают, меньше лгут, воруют, берут взятки и злоупотребляют властью. Поэтому я ратовал за то, что нам стоит у Запада кое-чему поучиться. Что мы и делаем, но больно уж нерадиво. С сопротивлением и оговорками. Наши политики и журналисты сплошь и рядом только тем и заняты, что ругают Запад вообще и Америку в частности. А зачем? Оттого, что они ругают чужую страну (она вряд ли их слышит), разве у нас что-нибудь изменится к лучшему? Я думаю, наоборот, чем больше мы будем упиваться мыслью, что мы лучше их или они хуже нас, тем меньше будет стимула у нас стать с ними когда-нибудь вровень. Свобода - как половодье - несет с собой много всякого мусора. Но оно нужнее нам вялотекущей воды, которой, согласно Леониду Мартынову, "не хватало ивы, тала и горечи цветущих лоз..." И "ей не хватало быть волнистой, ей не хватало течь везде. Ей жизни не хватало - чистой, дистиллированной воде". У меня был знакомый, жена которого гордилась тем, что когда-то вышла, по ее словам, из колхоза. На что муж ехидно уточнял: "Но колхоз из тебя не вышел". То же можно сказать о нашем обществе: мы из колхоза, может быть, вышли (не совсем), а он из нас - еще нет. В своих колонках я много раз повторял, на мой взгляд, очевидное: не оценив критически наше прошлое, не осудив его, мы не сможем построить достойное будущее. Эта мысль разделяется многими, но многих порядочно сердит. Меня некоторые читатели упрекают в том, что я очерняю нашу историю и не уважаю религию. Очернить историю словами нельзя. Ее делают черной или светлой те, кто ее творит, а я - всего лишь один из ее наблюдателей. Честных людей я уважаю, верующих и неверующих, но не терплю не имеющих Бога в душе и вошедших в церковь примерно с теми же практическими надеждами, с какими раньше вступали в КПСС. Я не люблю прикрываемые верой ложь, ханжество, лицемерие, лихоимство и лизоблюдство. Меня тошнит от патриотической риторики, за которой чаще всего скрываются личная корысть, равнодушие к своей стране и оправдание самых страшных преступлений против нее и ее народа. Я не верю, что человек, оправдывающий злодеяния Ленина, Сталина, их приспешников и преемников, действительно любит свою страну и свой народ. Под водительством большевистских вождей мы прошли большой путь и дошли, как говорится, до ручки. Корабль, называвшийся Советским Союзом, сел на мель, а попытки сдвинуть его с места привели к тому, что он развалился. Зато Россия освободилась от балласта, всплыла и отправилась в путь. Пока движение ее больше похоже на дрейф, зависящий не столько от усилий команды, сколько от переменных ветров и течений, но все-таки влекущий ее к западному берегу, к которому она когда-то, я надеюсь, причалит. На этом я и закончу свои еженедельные рассуждения, заключив их тем, с чего начал: спасибо всем печатавшим меня и читавшим. А что Вы думаете об этом?