По четверо и каждый день

Но если говорить о строительстве правового государства, обеспечении прав и свобод граждан, о состоянии законности, то самая тревожная цифра из статистики президента - это число незаконно арестованных в 2001 году - 1300. Почти четверо каждый день! Тревожна эта цифра даже не сама по себе - если оглянуться назад, на нашу историю, это мизер. Однако за статистикой - тенденции, вектор действий правоохранных органов. По миру давно гуляет эффектная сентенция - лучше отпустить десять виновных, чем осудить одного невиновного. Приписывают ее и Цицерону, и Екатерине II, ее даже повторял в теоретических трудах кровавый прокурор Вышинский. Вряд ли когда-нибудь и где-нибудь она становилась руководством к действию для репрессивных органов. Но современные правовые режимы выработали правила и процедуры, которые дают некоторые гарантии того, что каждый день не будут отправлять четырех невиновных граждан в тюрьму до суда. И новый российский уголовно-процессуальный кодекс такие гарантии предусматривает. Возникает, правда, вопрос (его, кстати, чаще всего задавали прокуроры во время обсуждения УПК): а что, судьи будут более разборчивы при избрании меры пресечения? На это надежд, если брать во внимание свирепость приговоров, не так уж много. Но по новому УПК предусмотрены такие процедуры, которые все же позволяют надеяться на более осмотрительные санкции. Ст. 108 нового УПК устанавливает: при необходимости ареста подозреваемого прокурор возбуждает перед судом ходатайство; судья рассматривает его единолично, однако при участии обвиняемого и его защитника. Тем самым обеспечивается гласность и состязательность этой стадии процесса, во многом определяющей судьбу только еще заподозренного гражданина. Гарантия? Да. Только норма эта вступит в действие не с июля нынешнего, как весь Кодекс, а через 2 года. А до этого санкции будут даваться по-прежнему в тиши прокурорского кабинета. Тревожны эти 1300 арестованных еще и потому, что они внеконкурсные, если позволительно так сказать, кандидаты на обвинительный приговор. При всей беспристрастности судьи (который теперь единолично назначает лишение свободы до 10 лет), на него не может не давить психология: одно дело когда перед ним обвиняемый при галстуке и с адвокатом, другое - в клетке под конвоем. И конечно традиция - коль "взяли", значит не зря. К этому необходимо присовокупить то, что по-прежнему в половине уголовных процессов гособвинители не участвуют; и функции допроса перекладывается целиком на судью, что уже предопределяет обвинительный уклон. В новом УПК (ст. 246) сказано, что участие прокурора в уголовном процессе обязательно (кроме дел частного обвинения). Не сказано, к сожалению, главного: что делать судье, если гособвинитель не явился. Прекращать дело? Откладывать, оставляя человека в СИЗО? Изменять меру пресечения? Или по традиции переступить через "обязательно" и самому начать обвинительный процесс? Вопросы не праздные, если учесть, что наверняка появятся указания и разъяснения, которые обычно бывают в пользу власти. 1300 незаконно арестованных тревожат еще и по такому мотиву. Богатая история репрессивного судопроизводства знает одну закономерность: изощренному преступнику, имеющему хорошо оплаченного доку-адвоката, гораздо легче оправдаться, чем невиновному, знающему за собой лишь то, что "этого" он не совершал. Издевательскими звучат предложения следователей и прокуроров укрывшимся "за бугром" фигурантам: если не чувствуете за собой вины - предстаньте перед судом. В свое время юристы любили цитировать Ленина; сказавшего относительно преданного суду буржуазного спеца, за которого еще осмеливались заступаться: "Если Дрожжин предан суду, то это сделано именно для того, чтобы показать, что он не виновен". Чем все это кончится, создатель пролетарского суда мог бы и предвидеть... С тех пор в количественном смысле кое-что изменилось. 1300 - это, конечно, не 100 миллионов. Но души-то арестованных не статистические, а вполне живые.