МОРИЦ БЛЯЙБТРОЙ: "МНЕ НЕ НУЖНО ПОМОГАТЬ, КОГДА Я РАБОТАЮ НАД РОЛЬЮ"

- Многие ваши персонажи - едва ли не психопаты, а вы человек на вид довольно спокойный. Почему так происходит? - Да, это правильное наблюдение. У меня часто бывают персонажи-истерики, но это моя работа - в конце концов я актер. Обычно любят за какие-то определенные роли. Допустим, за роли в комедиях. Поэтому, говоря об актере (обо мне, в частности), люди иногда забывают, что он вполне способен сыграть и драматическую роль. Моя работа в фильме "Эксперимент" - пример такой серьезной роли. А вот "В июле" - второй фильм, который представляю на фестивале, - это, наоборот, комедия. Многие работы просто забываются, зачастую заслуженно. Я, например, сыграл в 30 фильмах (в том числе и в откровенно плохих), а зрители запомнили всего несколько. - Сценарий "Эксперимента" основан на реальных психологических опытах, которые в семидесятых проводились в Стэнфордском университете. Вы встречались с кем-нибудь из участников тех событий? - Нет. И я не думаю, что встречи с ними могли бы мне помочь. Фильм - это все-таки драматическая работа. И моя задача - представить эмоции и мотивы героя. О них не всегда можно узнать, даже встретившись с прототипом. К тому же я сам работаю над ролью, так я чувствую себя свободнее. Не думаю, что человек, участвовавший в эксперименте, может дать мне почувствовать то, что чувствовал он. Игра - это игра, а жизнь - это жизнь. Есть небольшая разница. - Будете ли вы еще сотрудничать с режиссером "Беги, Лола, беги" Томом Тыквером? - Да. Это один из лучших режиссеров Германии. Возможно, скоро нам представится возможность вместе поработать в Америке. И я охотно буду у него сниматься. - Фильм "Лунный папа" у нас прошел почти незамеченным для широкой аудитории. Как его принимали в Европе, и в Германии в частности? - Это особенный фильм, не такой массовый, как "Достучаться до небес" или "Беги, Лола, беги". Картина рассчитана на узкую целевую группу, потенциальных зрителей очень немного. И то, что в Германии "Лунного папу" посмотрели 200 тысяч человек, - это, я считаю, совсем неплохой вариант. В России с фильмом возникли некоторые проблемы, потому что прокат и реклама были поставлены не лучшим образом. Может быть, из-за этого он не имел такого успеха в вашей стране. - После съемок "Лунного папы" у вас остались русские друзья? - Да, здесь я познакомился с очень многими интересными людьми, в основном с "Мосфильма". К сожалению, никого из них сейчас нет в городе, наверное, из-за жары. Уехали отдыхать куда-нибудь. - Вы жили и в Париже, и в Риме, и в других больших городах. Как вам кажется, Москва похожа на европейский мегаполис или это что-то другое? - Вообще, Россия - это действительно что-то специфическое. Сейчас Москва напоминает мне Восточный Берлин десятилетней давности, сразу после падения стены. За последние три года я побывал в Москве трижды, и каждый раз нахожу что-то новое. Здесь все очень быстро меняется, и за этим очень занятно наблюдать. - Вы отдаете себе отчет в том, что вы сейчас, возможно, самый популярный в мире немецкий актер? - Учитывая богатую историю моей страны, ее культурные традиции, наконец, размеры, мне странно думать, что именно я представляю немецкое кино за границей. Наверное, дело в том, что на данный момент национальное самосознание в Германии раздроблено - оно практически отсутствует. Но, с другой стороны, может быть, я своими работами отчасти помогаю моим соотечественникам что-то про себя понять. - Кем вы себя ощущаете: немцем или все-таки европейцем? - Европейцем.