НЕ СПРАШИВАЙ, ПО КОМ ЗВОНИТ КОЛОКОЛ

Можно сочувствовать в личном плане обоим проданным и преданным президентам Югославии - да, да, я считаю, что теперь судьба Воислава Коштуницы намертво сплелась с судьбой его бывшего политического противника (и не так уж важно, говорит он правду или нет о своем неведении: югославскую государственность и всех причастных к ней, в том числе и Коштуницу, будут судить в Гааге как таковых, по факту принадлежности). Можно им лично не сочувствовать. В жизни и деятельности Слободана Милошевича, а теперь и Воислава Коштуницы достаточно спорных дел и решений, дающих пищу для противоположных оценок. Одно несомненно: жребий утратившего власть и свободу президента, выданного по требованию стран - устроителей нового мирового порядка, взлетел на весах истории необычайно высоко - как результат ареста, сделки и самой выдачи. Милошевич, ставший всемирным ньюсмейкером в глобальном информационном пространстве, в состоянии испортить своим гонителям судебный сценарий почище, чем Димитров на Лейпцигском процессе в эпоху недоразвитых новостных технологий. В зале Гаагского трибунала вся королевская рать стран НАТО, может быть, вопреки своим первичным планам, вступит с ним, с Милошевичем, в поединок как с "павшим величеством" в единственном числе. С тех пор как стоит мир, картины столь неравных противостояний западают в человеческую душу. К тому же Западу придется уж очень основательно потрудиться, чтобы представить суду собственную роль в методичном десятилетнем развале Югославии как успешную конструктивную работу по урегулированию конфликта, как стремление - из соображений альтруизма - помочь живущим в ней народам справиться с внутренними проблемами. В неумной попытке заполучить Милошевича на свой суд и расправу и таким образом "закрыть тему" участники бомбардировок Югославии, того не заметив, сами посадили себя на скамью рядом с обвиняемым. Впору кусать локти анархистам-антиглобалистам, доводящим до родимчика спецслужбы и самих лидеров "семерки" накануне саммита в Генуе. Но все это не главное. В горячке комментариев, сопровождавших это событие, было взвешено, оценено, уже сказано и написано так много, что главное приходится не искать, а высекать, как Давида из глыбы мрамора. Главное для меня - в угрозах, которые несет в себе овеществление утопии глобализации, всемирного правительства, жандарма и трибунала, внедрение в международную практику концепции "ограниченного национального суверенитета". Человеческая цивилизация возникла и выделилась из окружающего животного мира в процессе выработки и усвоения универсальных ценностей. Десять заповедей и Всеобщая декларация прав человека - вехи на этом пути. Но классик говорил о высокой цене слезы ребенка не для того, чтобы кто-то - человек, не Бог - присвоил себе эксклюзивное право казнить родителей, у которых порой плачут дети. Разве историческая судьба лозунга равенства, разве наша собственная великая социальная утопия, обернувшаяся духовным опустошением и распадом сверхдержавы, не настораживает творцов новой мировой Матрицы? Опасны люди, все упрощающие, но вдвойне и втройне опасны учителя мира, не подозревающие или не желающие принять во внимание его глубину и сложность. "Не бойся противника, не бойся врага, но бойся единственно только того, кто скажет: "Я знаю, как надо!". Милошевич несет ответственность за трудную судьбу своего народа - как и любой другой глава государства, чьи реальные результаты далеки от ожидаемых, от идеальных. Но кто сказал, что у судей Милошевича, пусть международных, больше прав на истину, если международное сообщество, их породившее, наплодило так много собственных несправедливостей, ошибок и прямых преступлений по отношению к народу, к которому принадлежит Милошевич? В 1990 году, поощряя и подталкивая своим признанием самопровозглашенную независимость Хорватии и Словении, Запад выступал в благородной роли сторонника национального самоопределения. Когда сербы в Боснии, Хорватии и в других местах столкнулись на практике с национальным самоопределением хорватов и мусульман и, очнувшись, заинтересовались собственным самоопределением, то есть объединением с Сербией, Запад немедленно возвел во главу угла другой принцип - территориальной целостности только что провозглашенных независимыми осколков бывшей Югославии. Результатом стала трагедия сотен тысяч сербов, вышвырнутых из Хорватии или попавших под натовскую "справедливость" в Боснии: путем создания искусственного образования - Республики Боснии и Герцеговины. И наконец, когда своего национального самоопределения - вплоть до отделения - захотели албанцы, расселившиеся в течение 2-3 поколений в историческом центре сербской земли - в Косово, Запад вновь на 180 градусов изменил свои приоритеты и, по существу, стал главной стороной, подстрекавшей, а затем вооружавшей стремящихся к отделению. Натовские бомбардировки в 1999 году были логическим продолжением в чехарде "принципиальной" западной политики по отношению к Югославии, где единственным настоящим принципом было желание ее развалить. Не судите, да не судимы будете! Это относится и к нам, к России. Отвлеченные собственными проблемами, убаюкавшие себя "новым мышлением", мы в России слишком поздно начали осознавать, что, собственно, происходит в Югославии и с Югославией. Мы шли на то, что считали компромиссом, не учитывая того, что при нынешнем балансе сил сомнения или недоговоренности, недостаточные гарантии при заключении многосторонних соглашений всегда толкуются в пользу более сильного и последовательного. И далеко не всегда в пользу более правого. Такова печальная подоплека наших голосований в ООН за резолюции, односторонне осуждающие Югославию, за режим эмбарго и блокады, за поручение НАТО "принуждать к миру", за создание самого механизма Гаагского трибунала. Наша посредническая миссия в ходе войны НАТО с Югославией в конце концов обернулась ассистированием в передаче натовских ультиматумов ее руководству, тому самому Слободану Милошевичу. Сегодня свои сомнения в правоте гаагских экспериментов вынужден высказывать министр иностранных дел РФ Игорь Иванов, вместе с министерством фактически отстраненный прежним руководством страны от "югославских дел" в решающие дни конфликта. Но почему на происшедшее теперь никак не отреагировал наш политический и государственный деятель, ныне дипломат, который как раз в те решающие дни склонял тогдашнего президента Югославии к принятию условий НАТО? Что-то не помню, чтобы тогда, когда за это сулили Нобелевскую премию мира, он проявлял такую же скромность, как теперь - когда взошли всходы. Грек Полибий, предтеча сегодняшних глобалистов, одним из первых воспевший мировое владычество Рима, сказал в своей "Истории" горькие слова: "Мир справедливый и почетный - прекраснейшее и плодотворнейшее состояние; но нет постыднее и гибельнее, чем мир, купленный ценой позора и жалкой трусости". Я глубоко взволнован происходящим с Югославией и молю, чтобы она удержалась - прошла через это новое испытание. Но я не меньше обеспокоен все углубляющейся трещиной между Россией и Западом в оценке событий на Балканах - слишком хорошо чувствую все неприятие в нашем народе двойных стандартов, двойной морали, лицемерия по отношению к Югославии. Расхождение в этом вопросе с Западом - обоснованное сомнение в справедливости нового мирового порядка - разочарование в наших общих с Западом ценностях - вот та цепочка рассуждений, которую мне, как мэру одной из европейских столиц, не хотелось бы допускать. Мы ведь тоже принадлежим к Европе, к Западу - по крайней мере для тех, кто живет восточнее нас. И заблуждение Запада, его моральная неправота, которую так остро чувствуют в России, - повод для нашей серьезнейшей тревоги, а не злорадства. Не спрашивай, по ком звонит колокол. Он звонит по потерянной справедливости.