Вторжение вируса в жизнь современной цивилизации оказалось стремительным и колоссальным по своим последствиям. Заново определяются отношения и границы общества и природы. К жизни вернулись те социальные практики, которые еще недавно казались устаревающими.
Государства, общества, экономика, повседневная жизнь — всё меняется под воздействием COVID-19. Эта новая природная стихия приобрела огромный размах и скорость распространения благодаря инфраструктуре современной человеческой цивилизации — транспортным коммуникациям и крупным городам, создающим огромную плотность контактов между людьми. Меры по борьбе с распространением вируса — новый фронт борьбы между человеком и природой. В центре этой борьбы, как и в предшествующие эпохи, находится вопрос выживания.
До пандемии люди обсуждали природу не как активную угрозу, а, скорее, как пассивный предмет воздействия со стороны цивилизации. Человек вел себя по отношению к природе как вредитель планетарного масштаба — бездумный, но при этом крайне могущественный по своим возможностям. Переживаемая ситуация изменит такой подход. Его новый контур можно определить как беспомощность человека перед лицом природы.
Переоценивается и наука. Ничто сейчас не цитируется так часто, как работы историков, посвященные эпидемиям прошлого. Принимаемые сегодня меры разворачиваются, казалось бы, с использованием совершенно новых технологических возможностей. Но массовые практики того, что мы наблюдаем, мало чем отличаются от практик борьбы с чумой XVII века или с «испанкой» в начале XX века, — домашняя самоизоляция, приостановка транспортных коммуникаций, карантин. Наука по-прежнему многого не знает, ей требуется время и огромная работа, чтобы как-то совладать с микроскопическим вирусом.
COVID-19 реабилитировал старые институты, которые, как выясняется, намного более устойчивы к неожиданным общественным катаклизмам, чем многие новые. Из-за удаленной работы, например, жизнь и карьера вновь сосредотачиваются в пространстве личного жилища и круга семьи, хотя их разделение — одна из наиболее фундаментальных особенностей современного общества. Семья в новых условиях оказывается основной формой поддержания стабильности и жизнеобеспечения, о чем говорит, например, массовое возвращение студентов из крупных городов по домам.
В ближайшей перспективе нас ждет возрождение «распределенного образа жизни» (термин социолога Симона Кордонского) — формы экономики семейного выживания в России, сформировавшейся в советский период и получившей новый стимул к развитию в 1990-х годах. Формула «квартира–машина–дача», определяющая основные элементы этого образа жизни, вновь стала актуальной. Нет никаких сомнений, что эту весну наши граждане массовым образом будут встречать на своих огородах, распахивая засаженный было газон под грядки. Спрос на аренду дач в Подмосковье на предстоящее лето уже сегодня вырос практически вдвое (на 90%).
Пандемия восстановила — по крайней мере временно — значимость и личного автомобиля. Тенденция отказа от собственного транспорта еще недавно представлялась наиболее очевидным трендом. Каршеринг и такси, казалось, навсегда отправляют его на свалку истории. Однако сегодня спрос на эти услуги даже в столице резко упал (на 25–30%), транспортные компании обращаются к государству за льготами и субсидиями, международная шеринговая компания BlaBlaСar приостанавливает работу сервиса.
Уже многое было сказано о том, как эти события повлияют на систему образования, на рынок труда и тип занятости офисных работников, сферу торговли. Сейчас сотрудники университетов оценили преимущества перехода в онлайн-формат. В перспективе мы ожидаем масштабную технологическую и организационную перестройку всей системы образования и его рынков.
Обобщая, можно сказать, что все экономические отрасли, связанные с интернетом, получили новый мощный импульс для изменения и развития. Например, онлайн-кинотеатры и потоковые мультимедиаплатформы сообщают о резком росте числа потребителей и интенсивности использования (на 20–50%). Это же касается и магазинов электронных книг, продажи которых также быстро растут.
В плюсе, разумеется, оказались далеко не все сферы. Пандемия ударила по международной индустрии туризма, по мировым спортивным и культурным событиям. Резко сократились социальные и культурные практики, в которых критически важна реальная коммуникация и аутентичность опыта (например, посещение музея или театра). На этом фоне утопия создания полной копии реальности — идет ли речь о путешествии, деловой встрече, вечеринке в баре или сексе — получила новый энергичный стимул для скорейшего массового воплощения в жизнь.
Пока трудно ясно отличить временные конфигурации от долгосрочных. Однако очевидно, что мы оказались в новом технологическом коридоре возможностей, способных резко изменить многие крупные сегменты экономики.
Автор — профессор, руководитель Школы культурологии НИУ ВШЭ
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
