Юморист печального образа: ушел из жизни Роман Карцев
Роман Карцев родился и вырос в Одессе. Его друзья-партнеры Виктор Ильченко и Михаил Жванецкий — тоже одесситы. И этим всё сказано. Одесский юмор — особенный, а помноженный на литературный дар и актерский блеск — вообще уникальный. Карцев таким уникумом и был. Юморист с отменным вкусом. Артист высшей пробы. Глядя на его репризы и роли в кино, и радуешься, и тоскуешь. Где он, этот золотой век сатиры и юмора?
Новость с Молдаванки
— Я думаю, что все восторженные слова, которые сегодня будут произнесены в адрес Романа Андреевича, станут бледной тенью того, что этот человек подарил миллионам жителей планеты. Мне кажется, что неповторимость, индивидуальность Карцева только подтверждает формулу, что талант — это всегда новость, — рассказал «Известиям» народный артист РСФСР Геннадий Хазанов.
Худрук «Театра у Никитских ворот» Марк Розовский назвал Романа Карцева одним из «великих веселых одесситов», «блистательным комиком».
— Миша Жванецкий осиротел окончательно, мы все вместе с ним осиротели — райкинская школа, жанр высокой эстрады потерял выдающегося мастера смеха. Сегодня это смех сквозь слезы в чисто гоголевском смысле, — поделился он с «Известиями». — Необычайный талант Карцева проявлялся в его артистизме, в котором был свой органичный шик, темперамент и огромное обаяние. Он умел дурачиться на сцене, но всегда при том оставался умным Актером с большой буквы. Он доводил зрителей до полной уморы, зал смеялся до колик, а он, стоящий на эстраде, оставался самым серьезным человеком в зале. Он умел импровизировать и был лучезарен.
Примечательно, что Карцев со товарищи не предполагали профессионально заниматься ни артистической, ни юмористической деятельностью. То, что в детстве Романа называли «Ромка-актер», ничего не значило. Актерами на Молдаванке были все. С младых ногтей впитывали характерный местный говор, однако мало кто впоследствии, как Карцев, демонстрировал чистейшую литературную речь. Причем не только русскую. В старших классах школы он блестяще выучил французский и, став профессиональным артистом, играл спектакли на языке Вольтера.
Окончив десятилетку, Карцев выучился на наладчика швейных машин (нужная, по мнению семьи, была профессия), но тяги к актерству не оставил. Был тогда при Одесском институте инженеров морского флота театр миниатюр «Парнас-2», по статусу самодеятельный, по уровню профессиональный. Для одного из представлений понадобился маленький шустрый парнишка, и Карцев подошел идеально. «Трамвайный вор» — называлась в программке его первая роль.
Затем последовали и другие, а потом в Одессу приехал народный артист Аркадий Райкин, и молодой актер получил приглашение в высшую лигу советского юмора — Ленинградский театр миниатюр. Аркадий Исаакович не только оценил дарование дебютанта, но и поспособствовал его, как бы теперь сказали, продвижению. Позже Карцев вспоминал: «Начал я работать, а Райкин говорит: «У тебя слишком короткая фамилия, ее не запомнят, придумай что-нибудь другое — подлиннее». Так Роман Кац стал Романом Карцевым.
Затем у Райкина оказались еще два одессита-«парнасовца» — Виктор Ильченко и Михаил Жванецкий. До создания знаменитого трио литератора и двух артистов оставалось всего ничего. Во время одной из репетиций одесситы разошлись с Райкиным в понимании одесского юмора, стали свободными художниками и вступили в свою звездную эпоху. На эстрадных концертах Карцев и Ильченко играли миниатюры Жванецкого, а тот читал свои вещи.
Неразлучные
Соавторы стали лауреатами Всесоюзного конкурса артистов эстрады, работали в столичном Театре миниатюр. У Жванецкого потом появились и другие исполнители, а вот Карцев и Ильченко остались неразлучны вплоть до смерти Виктора. «Карцев и Ильченко» звучало примерно так же, как Кастор и Поллукс, Станиславский и Немирович-Данченко, Глеб Жеглов и Володя Шарапов.
— С Витей мы на протяжении 30 лет были всегда вместе — работали, отдыхали, семьями дружили. Играли на венгерском, на румынском, на чешском, и зрители принимали наши миниатюры на ура. Сделали на английском часовую программу, но сыграть, к сожалению, не успели — Вити не стало. Столько лет прошло, а мне его до сих пор не хватает, — признавался Роман Карцев.
Сказать, что дуэт Карцев–Ильченко был популярен, значит сильно преуменьшить степень его известности. С юмором в стране в ту пору был полный порядок. Пошлость и хамство на эстраде презирались. Ценилось остроумие и литературная форма, с чем у дуэта проблем не было. Концерты Карцев и Ильченко записывали на студии звукозаписи «Мелодия», с гастролями колесили от Владивостока до Калининграда, на телевидении появлялись в супервостребованной программе «Вокруг смеха», а по стране ходили крылатые фразы из их выступлений. Цитировали дуэт все слои населения. Знаменитое «раки вчера были по пять рублей, но очень большие, а сегодня по три, но совсем маленькие…» можно было услышать и от сантехника, и от академика.
— Это была грандиозная пара! — поделился с «Известиями» худрук «Школы современной пьесы» Иосиф Райхельгауз. — К сожалению, у нас очень редко юмористы умеют шутить на высоком уровне. Обычно это юмор ниже пояса. Настоящих артистов эстрады были единицы. Конечно, это Тарапунька и Штепсель (Ефим Березин и Юрий Тимошенко. — «Известия»). Отдельной глыбой возвышается Аркадий Райкин. И Карцев с Ильченко бесспорно стояли в этом ряду. Шутить всегда намного сложнее, чем грустить и плакать. Им это удавалось блестяще.
Харизма и мистика
После смерти Ильченко Роман Карцев начал выступать с моноспектаклями, но былой славы уже не имел — тоска по другу мешала осваивать новые горизонты. Отдушиной для артиста стали литературные пробы и кино, которым он увлекся еще в 1970-е. Выяснилось, что Карцев на редкость харизматичный киноактер. Любой эпизод в его исполнении выглядел значительным, а герой будто увеличивался в объеме. У Булгакова в «Собачьем сердце» управдом Швондер — мелкий пакостник, а в фильме Владимира Бортко, где его сыграл Карцев, — олицетворение зла. Не Воланд, конечно, но тоже фигура мистическая, и в отношениях Бортко и Карцева мистика также наличествовала.
— Так получилось, что Роман был знаком с моим отцом раньше, чем со мной. Он одессит, а мой отец был главным режиссером Одесского театра — и они, конечно, не могли не знать друг друга. Мир удивительно тесен, — рассказал «Известиям» Владимир Бортко. — Что касается Швондера, конечно, я счастлив, что он сыграл у меня в фильме. Но гораздо важнее то, что он делал на сцене сначала с Ильченко, а потом и в одиночестве после смерти друга. Потому что Карцев был личностью прежде всего. Он не просто говорил выученные наизусть слова, а пропускал все эти репризы через себя. Именно это я и буду помнить всю жизнь.
В «Мастере и Маргарите» того же режиссера Карцев сыграл дядю Берлиоза, претендовавшего на квартиру племянника. И чуть-чуть не выиграл дуэль с Воландом-Басилашвили, почти убедив зрителя в своих правах на нехорошую квартиру. Были у Романа Андреевича и чисто одесские фильмы — «Биндюжник и король», «Улыбка бога», где он играл колоритных южных персонажей.
Снимался он в этих картинах уже будучи москвичом, но Одессу не забывал. Приятно, что не забыли его и одесские власти. На склоне лет Карцев стал обладателем квартиры на престижном Французском бульваре, но по давней привычке продолжал гулять по старым дворам, где, как во времена его юности, сушилось белье и бродили поросята. Впрочем, радости мысли о малой родине уже не доставляли.
— Много думаю о том, что сейчас там происходит, и меня колотит от этого, — признавался Роман Карцев в одном из последних интервью.— Я обожаю Украину, объездил ее вдоль и поперек и скажу, не преувеличивая: там невероятная публика — в самом маленьком городке юмор понимают лучше, чем где бы то ни было. А теперь эти веселые люди убивают друг друга. Зачем? За что?! И чем всё это закончится, никто не знает. Больно…
В последнее время Карцев болел, редко появлялся на публике, друзья пытались его поддержать, предлагали материал.
— Недавно поставил спектакль по еврейским анекдотам. Позвонил Роме, — рассказал «Известиям» Иосиф Райхельгауз. — Он сказал: «Боюсь, что это уже без меня». Я заметил, что начну репетировать, а ты потом посмотришь, может, войдешь в спектакль. Но он его так и не увидел. К сожалению, эта печальная актерская присказка «Умер-шмумер. Лишь бы был здоров» обрывается…
Прощание с Романом Карцевым состоится 4 октября в Центральном доме литераторов. Похоронят народного артиста России на Троекуровском кладбище.
