Крайне важно обеспечить преемственность работы правительства, подчеркивал совсем недавно президент, представляя в Госдуме Дмитрия Медведева как кандидата на пост премьера. По словам главы государства, Медведев долго время участвовал в разработке той программы, которая в итоге была изложена в новом майском указе. Вполне логично, что воплощать планы в жизнь должен тот, кто их разрабатывал, отметил президент.
На самом деле это не просто логично, а жизненно необходимо — по крайней мере, если мы действительно собираемся совершить экономический и технологический прорыв. Законы экономики и политического планирования требуют, чтобы к моменту совершения рывка власть и установленные ею правила игры не менялись как минимум 16 лет. Чтобы именно те люди, которые принимали решения и начинали их реализовывать, довели их до конца.
Возьмем простой пример. На строительство мало-мальски крупного завода — от подготовки документации до запуска конвейера — как правило, уходит не менее пяти-восьми лет. Прибавьте к этому год-два, чтобы вывести производство на окупаемость. Получается, что бизнес, принимая решение о постройке этого завода, должен ясно видеть перспективу на ближайшие 8–10 лет. А значит, быть уверенным, что в день открытия на объект не явится новый, никому не известный чиновник и не скажет: «Задачи изменились, завод больше не нужен».
Конечно, невозможно — да и не нужно — сохранять на своих местах всех госслужащих на всех уровнях власти. Но преемственность курса необходима. Ведь именно она дает и бизнесу, и гражданам возможность строить планы и ставить цели не на год-два, а на десятилетие вперед.
Любой регион или муниципалитет время от времени нуждается в заемных деньгах. И как правило — нуждается на долгосрочной основе. Но если в регионе власть будет постоянно меняться, брать кредиты будут одни люди, а отдавать — другие. Такой подход снижает ответственность за бюджетное и стратегическое планирование, приводит к закредитованности и по сути выгоден разве что банковским институтам.
В государственном масштабе отсутствие преемственности, долгосрочных ориентиров и приоритетов фактически блокирует возможность прорывного развития. Взять хотя бы страны Прибалтики. То на одной, то на другой волне популизма к власти приходят новые силы, горизонт планирования остается коротким, а сами государства — зависимыми от своих соседей и партнеров. Совсем другое дело — Германия, где у руля почти 20 лет находится все та же Ангела Меркель. Именно Германия остается основным донором для стран Евросоюза, в том числе и прибалтийских.
Однако преемственность — не единственное политическое условие, необходимое для рывка. Важна еще и согласованность действий.
Вернемся к примеру с заводом: для создания крупного промышленного объекта потребуются не только деньги и вера бизнеса в стабильные правила игры, но и определенная поддержка со стороны властей. И тут многое будет зависеть от их подхода. Консервативно настроенные политики, скорее всего, оценят объект на предмет соответствия поставленным задачам. Если завод помогает их решить, бизнес получит «добро» и начнется стройка. Либералы же, вероятно, скажут, что надо обсудить планы и, не торопясь, учесть все детали и мнения. Такое обсуждение может растянуться на годы: пока решение примут, производственную нишу заполнят другие производители, и нужда в заводе попросту отпадет.
Если нам нужно бежать в атаку, а мы в момент старта начнем обсуждать, действительно ли нам нужно бежать, куда именно и во сколько, с высокой вероятностью мы никуда не прибежим.
Когда Сингапуру нужно было совершить уверенный экономический рывок, в том числе и с точки зрения благосостояния граждан, в стране создали так называемую полуторапартийную систему. Ведущую роль в парламенте занимает партия «Народное действие», в то время как оппозиция имеет всего несколько мандатов. Зачем это нужно? Чтобы исполнительная и законодательная власть принимали согласованные решения, не растрачивая время на бесполезные споры. Во главе «Народного действия», кстати, более 30 лет стоял первый премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю. Почти столько же он возглавлял правительство города-государства. И именно такое сочетание несменяемости власти и согласованности действий стало основой для создания сингапурского экономического чуда.
Сегодня у России есть хорошие шансы совершить такой же внушительный и уверенный рывок. Фактически мы выходим на последний, финальный отрезок этой 16-летней дистанции преемственности и согласованности. До 2007 года парламент у нас был преимущественно консервативным, а правительство — либеральным. Естественно, в таких условиях договориться о рывке или хотя бы его направлении было попросту невозможно. С тех пор как «Единая Россия» получила большинство в Госдуме, принимать и воплощать решения в жизнь, «бежать в атаку» стало намного проще.
Как и в Сингапуре времен Ли Куан Ю, сегодня премьер-министр в России возглавляет партию власти, которая готова оказать поддержку при выполнении задач, поставленных президентом. А в списке потенциальных вице-премьеров — несколько знакомых и вызывающих доверие фамилий. То есть и преемственность, и согласованность действий, столь необходимых для рывка, России уже обеспечены. Думаю, с таким заделом у нас просто не может не получиться.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
