На этой неделе в китайском курортном местечке Боао открылся Экономический форум для Азии, который для простоты восприятия часто называют «Восточным Давосом». Одним из главных посылов хозяина представительного форума — председателя КНР Си Цзиньпина — стала мысль о том, что никакие торговые войны не заставят Пекин сойти с пути экономической открытости и глобализации. Напротив, КНР официально приступает к «новой фазе внешнеэкономической открытости».
— Двери Китая не будут закрыты, они откроются еще шире, — заявил председатель Си, подкрепив оптимистичную декларацию вполне конкретными мерами.
В этом году Китай, по словам Си, планирует понизить таможенные пошлины на импортные автомобили и параллельно с этим сократить пошлины на ряд других заграничных товаров, расширить сферы деятельности для финансовых структур с иностранным капиталом и реорганизовать Госуправление по защите прав интеллектуальной собственности. И вообще всячески расширять и либерализовать условия иностранного присутствия на китайском рынке.
Упоминаний США в этом оптимистичном выступлении не прозвучало вовсе, но мало у кого остались сомнения, что речь Си адресована именно Вашингтону. При же чем тут США?
Как известно, еще в бытность кандидатом в президенты Дональд Трамп грозился объявить торговую войну Китаю, с которым у Америки долгие годы наблюдается огромный торговый дефицит ($347 млрд в 2017 году, хотя Трамп и любит в своих речах «округлять» эту сумму до $500 млрд). В таких угрозах не было чего-то принципиально нового — еще в 2012 году тогдашний кандидат в президенты США Митт Ромни также обещал начать торговую войну с Китаем, поскольку «он не может терпеть торговое поражение США».
Но Трамп не только поугрожал, но и перешел к делу, пусть и спустя год с небольшим. В конце марта глава Белого дома объявил о повышении тарифов на сталь и алюминий на 25% и 10% соответственно из целого ряда стран. Впрочем, почти всем было ясно, что главной целью является именно Китай. Ведь для Канады, Мексики, Австралии, Аргентины, Южной Кореи, Бразилии и стран ЕС введение тарифов было тут же отсрочено: Белый дом обосновал это наличием «важных двусторонних отношений в сфере безопасности», а также тем, что с этими странами диалог о сокращении избыточных мощностей по производству стали возможен (а вот с Китаем, по этой логике, нет). Более того, Трамп открыто обвинил Китай в несправедливой практике в сфере интеллектуальной собственности и краже технологий американских компаний, из-за чего американская экономика теряет, по словам самого Трампа, до $300 млрд в год.
Последующие события подтвердили, что торговая война идет именно против Китая: США заявили о намерении ввести новые тарифы на китайские товары, совокупный импорт которых в Соединенных штатах составляет около $50 млрд в год. И буквально пару дней спустя министерству торговли США было дано поручение разработать дополнительный список товарных позиций из Китая (уже на сумму в $100 млрд), против которых также стоит ввести повышенные тарифы. Дата увеличения ряда пошлин при этом прописана не была — с явным намеком, что у Пекина еще есть шанс пойти на устранение американских претензий.
Но Китай, действуя по широко декларируемому местной прессой принципу «санкций не боимся и не боимся отвечать на санкции», 4 апреля заявил об ответном повышении пошлин на 128 товаров из США, ударив, в частности, по весьма чувствительному для Америки экспорту соевых бобов (это, к слову, третья по стоимости позиция в структуре экспорта США в Китай). А параллельно с практическими ответными мерами из Пекина раздались и ответные ремарки. Если кто-то хочет торговой войны, мы будем сражаться до конца, заверил США, например, замглавы министерства коммерции КНР Ван Шоувэнь. Ни одна попытка поставить Китай на колени посредством угроз и запугиваний не преуспеет, вторил ему официальный представитель МИД КНР Гэн Шуан.
Но самый четкий сигнал — причем в крайне миролюбивой оболочке — был дан всё же председателем КНР Си Цзиньпином на нынешнем Боаоском экономическом форуме. «Новый этап внешнеэкономической открытости» Китая на фоне развязываемых США протекционистских войн, по сути, означает, что теперь КНР, а не США де-факто берет на себя роль флагмана в экономической глобализации.
О том, что эре Pax Americana грядет конец, в самих Штатах заговорили еще несколько лет назад. Выход США из Транстихоокеанского партнерства, служившего главным символом лидирующей роли Вашингтона в международной глобализации и торговле, стал своего рода прощальной песней американского экономического доминирования. И четким намеком на то, что XXI век вполне может стать эпохой Pax Sinica, где правила игры в глобальной торговле будет диктовать уже Китай.
Автор — заместитель директора Института Дальнего Востока РАН
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
