Перейти к основному содержанию
Реклама
Прямой эфир
Мир
Bild заявила о возросшем рейтинге партии Шольца за счет позиции по ракетам Taurus
Общество
На Камчатке нашли тело второго пропавшего под лавиной туриста
Мир
На Украине признали неспособность противостоять российским БПЛА
Спорт
«Трактор» победил «Динамо» в овертайме и увеличил преимущество в серии
Мир
Politico узнала о намерениях КНР бойкотировать встречи по Украине без участия РФ
Общество
Полиция нашла тайник с награбленным из петербургского банка на 1,6 млрд рублей
Мир
Боррель заявил о поддержке глав МИД ЕС использования российских активов для Украины
Мир
США и Великобритания нанесли не менее 10 авиаударов по Йемену
Мир
Маск упрекнул Байдена в безразличии к страдающим от набегов нелегалов американцам
Мир
Министр обороны ФРГ Писториус раскритиковал идею заморозить украинский конфликт
Культура
В России вышла неизданная книга Теодора Драйзера
Мир
Трамп обвинил Байдена в намерении отобрать его бизнес
Мир
Сенатор США потребовал от граждан Украины всех возрастов мобилизоваться в ВСУ
Мир
В ФРГ заинтересовались российским опытом проведения ДЭГ
Экономика
Объем наличных в обращении рекордно снизился с начала СВО

Вячеслав Быков: «Никогда не мог упрекнуть Ковальчука в безволии»

Экс-наставник сборной России — об отъезде российских хоккеистов в НХЛ и перспективах национальной команды на Олимпиаде в Пхенчхане
0
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Владимир Суворов
Озвучить текст
Выделить главное
вкл
выкл

В связи с отказом Национальной хоккейной лиги (НХЛ) сделать в календаре следующего сезона перерыв на зимние Олимпийские игры 2018 года в Пхенчхане ряд ведущих игроков из РФ оказался перед выбором между выступлениями в лучшей лиге мира и участием в главном соревновании четырехлетия. Мнением об этой дилемме в эксклюзивном интервью «Известиям» поделился самый успешный российский тренер десятилетия Вячеслав Быков, который также рассказал об опыте работы с оставшимся в Континентальной хоккейной лиге (КХЛ) Ильей Ковальчуком и ожиданиях от деятельности своего помощника Игоря Захаркина во главе «Югры».

— Вы не раз подчеркивали, что не являетесь фанатом НХЛ. Но крупный контракт Александра Радулова вас порадовал?

— Я всегда рад за всех наших ребят, добивающихся определенных успехов. Тем более когда речь идет о Саше, от работы с которым и в сборной России, и в «Салавате Юлаеве» у меня до сих пор остаются самые позитивные впечатления. Думаю, своей игрой Радулов заслужил этот контракт. У него по-прежнему есть амбиции и желание подтверждать свой высокий уровень в каждом матче, поэтому переход в «Даллас» станет для него новым вызовом.

— Вслед за Вадимом Шипачевым отправился за океан еще один ваш бывший подопечный — игрок СКА Евгений Дадонов. Вас не огорчает массовый отъезд наших хоккеистов в НХЛ?

— Ребенок, прежде чем узнает, что что-то горячо, всё равно потрогает этот предмет. Всё равно ты будешь стремиться испытать это на себе. И для ребят это — вызов, от которого им не позволяет отказаться инстинкт настоящего спортсмена.

— Но ведь вы отказались. Хотя могли уехать туда примерно в том же возрасте, что сейчас Шипачев...

— Вадим и его поколение росли в других обстоятельствах. Когда НХЛ уже существовала в сознании российских зрителей, все видели их звезд. С детства. А я рос и формировался как игрок в СССР, где не было культа этой лиги. Мы подходили к этому, когда Вячеслав Фетисов, Валерий Каменский, Алексей Касатонов, Владимир Крутов, Игорь Ларионов и Сергей Макаров поехали за океан, пробили туда дорогу первыми. А меня это не зацепило. Может быть, сдерживали семейные принципы. Для меня семья — первостепенное. Я мог перевезти ее в Северную Америку, но для меня 80 с лишним игр в регулярном чемпионате НХЛ — это почти Советский Союз. У меня двое детей. Я их не видел, когда неделями жил на базе ЦСКА и сборной СССР. А с североамериканским игровым режимом нон-стоп с его постоянными выездами и бесконечными матчами я бы вышел эгоистом — получал бы удовольствие от игры, успокаивал себя тем, что занимаюсь любимым делом. А семья была бы сама по себе.

— Стать легендой в Швейцарии престижнее?

— Для меня было важно открыть их мир, впитать его в себя, но также и передать им наши, советские наработки. При этом я не хочу, чтобы кто-то приписывал мне подъем тамошнего хоккея. Это делали и наши первопроходцы в НХЛ — Ларионов, Фетисов, Касатонов, Макаров, Крутов, Могильный, Федоров, Пряхин, Хмылев. Они дали возможность американо-канадцам увидеть, что мы, русские, — тоже классные ребята. Швейцария в этом смысле другая страна — маленькая деревушка, в которой тепло и уютно.

— Вам будет тяжело смотреть в следующем году Олимпиаду без лучших игроков мира?

— Думаю, что из любых обстоятельств можно извлечь пользу и для себя, и для болельщиков. Принижать уровень хоккеистов, выступающих в КХЛ и европейских национальных чемпионатах, не нужно. Теперь у нас появится возможность увидеть множество новых лиц на турнире такого уровня. Открывать новые имена всегда интересно, особенно, когда принимаешь неочевидные кадровые решения, а они потом приносят позитивные плоды. Я испытал это на себе во времена работы в сборной. Вспоминаю, как Сергей Бобровский сыграл первый матч за национальную команду против Италии. Нас тогда отругали за это в федерации — в частности, Борис Александрович Майоров. Говорили, что молодые должны играть в каких-то финалах молодежных соревнований. А мы везли их поиграть со взрослыми ребятами, почувствовать, что это такое — национальная команда. Тогда Бобровский сделал несколько ошибок, но мы его поддержали. Это же был его дебют. Мне нравится, когда ребята самореализуются. Потому что тренер сборной не может сказать, что тренирует хоккеиста. Он ему дает поддержку и подпитку к тому потенциалу, который у игрока уже есть. Это не я ему дал этот уровень. Он либо есть у хоккеиста от рождения, либо достигается собственной работой — при помощи тех тренеров, которые его двигали от школы до главной команды. А в сборной ему нужно давать «огранку» и не мешать раскрывать потенциал, расширять свои возможности — это хорошо формулируется французским словом au-delà de, которое переводится на русский как «за гранью». Для этого он должен продемонстрировать склонность к тому, чтобы отдавать всего себя делу. А это качество у всех разное. И уровень этого желания у всех разный. Способность держать удар и боль, вытягивать из себя максимум у всех разная. Но русскому присуще выходить за грань, искать свой потолок — благодаря чему и становятся чемпионами, ведут за собой команды, переламывают негативный ход событий. Я уверен, что наши ребята точно сделают всё, чтобы добиться успешного результата в Корее и сделать турнир интересным для всех зрителей. При этом конкуренция за место в сборной будет очень серьезная.

— На последнем чемпионате мира до матчей плей-офф в расположении сборной оставались хоккеисты, не прошедшие в заявку. При вас такое было?

— При мне — нет. Быть лишним всегда непросто. Очень тяжелая позиция и состояние, которое ощущает игрок, знающий свои амбиции, желание и готовность. Очень непростое решение. Я не сторонник осуждать решение тренерского штаба — у каждого своя этика, философия, причины и аргументы, чтобы так делать. Мы делали по-другому, но я уважаю любое решение коллег, поскольку они несут ответственность за результат.

— Сейчас в штабе сборной работает Илья Воробьев, показавший самые успешные результаты последних сезонов в КХЛ — выигрыш Кубка Гагарина в качестве старшего тренера «Металлурга» при Майке Кинэне, повторение триумфа в качестве главного тренера, а в минувшем сезоне — финал Кубка Гагарина. Когда он помогал вашему штабу на ЧМ-2010 в Кельне, чувствовали в нем тренерский потенциал?

— Он был нашим гидом, переводчиком и ответственным за команду. Вообще семья Воробьевых — это история нашего хоккея. Рад, что мне посчастливилось играть под руководством его отца Петра Ильича, когда он работал в штабе сборной России на победном ЧМ-1993. И с Ильей я впоследствии общался не раз. Но нельзя всё смешивать. Тогда, в 2010 году, он только закончил карьеру хоккеиста, был на переходном этапе. Ему было приятно работать с нами, мы тоже были очень довольны нашим сотрудничеством. Возможно, тот опыт стал для него импульсом, чтобы начать тренировать. Мы были всегда открыты для него.

— Илья Ковальчук остался в КХЛ и СКА. Это серьезное усиление для нашей сборной перед Олимпиадой с учетом непростого периода в его карьере?

— Я всегда говорил, что не могу предъявить претензии к Илье по отношению к делу, желанию биться за команду, добиваться успеха. В безволии его никогда не мог упрекнуть. Просто у всех могут быть периоды, когда шайба не идет в ворота, когда происходят серии ошибок. Это нужно перетерпеть. В любом виде спорта, особенно если ты звезда первой величины и на тебя смотрит весь город и вся страна, твои ошибки будут разбираться вдоль и поперек, это спровоцирует лавину критики. Когда я работал в Санкт-Петербурге, мы много общались с Сашей Кержаковым (нападающий футбольного клуба «Зенит». — «Известия»). Его тогда критиковали, а мы с ним как-то сразу подружились. Потом пересеклись в Цюрихе, когда он играл в местном футбольном клубе на правах аренды. Я сказал ему, что, как бы тяжело ни было, обязательно наступит момент, когда тебя вызовут и дадут небольшой шанс. И нужно сразу, с листа им воспользоваться. Да, сейчас его спустили вниз, но возможность подняться, уверен, еще появится. И главное — ее не упустить.

— В вашей тренерской практике были похожие ситуации?

— Тот же Ковальчук на ЧМ-2008 в Квебеке. Тогда на меня все навалились, требуя посадить его на лавку. Особенно после его дисквалификации, когда Илья бился за своего друга Лешу Морозова, которого ударили исподтишка. Я бы никогда не осудил за это Ковальчука. Поэтому верил в него до конца, давал шанс. И в финале он сказал решающее слово.

— На ваш взгляд, хоккейному сообществу удалось сделать выводы из неудачи на Олимпиаде-2010 в Ванкувере?

— Было бы здорово, появись в публичном доступе стенограмма заседания исполкома ФХР, подводившего итоги выступления сборной в Ванкувере. А также — наш доклад, написанный после Олимпийских игр и чемпионатов мира. Тогда бы было ясно всем, как велась работа. Иначе меня обвинят в голословности. Самым важным тогда было объединение ФХР и КХЛ. А тогда между ними была бойня. Бойня между двумя местечковыми организациями. Ситуация была непростая, а мы были между двух огней. Сейчас уже есть единовластие. В этом смысле с тех времен сделан существенный шаг вперед.

— Как на вашего друга и многолетнего помощника Игоря Захаркина повлиял первый опыт самостоятельной работы в КХЛ во главе «Салавата Юлаева»?

— Мне трудно давать комментарии о его внутренних самоощущениях и самоанализе. Наверняка эти два года в «Салавате» наложили определенный отпечаток на его сознание, привели к определенным выводам. Любая подобная ситуация дает обширный опыт, помогающий совершенствоваться. При этом удивительно, что ряд любителей и экспертов хоккея воспринимают принятое им приглашение из Ханты-Мансийска как шаг назад. Всем бы такой шаг назад, когда тебе предлагают возглавить клуб КХЛ в момент, когда ты только-только забрал трудовую книжку с предыдущего места работы. Хотя в свое время Захаркин пошел в сборную Польши, а чуть позже присоединился к нему и я. И это был куда более радикальный шаг. Но за два года мы подняли команду из одного дивизиона в другой и получали удовольствие от работы с местными хоккеистами и наблюдений за тем, как рос их уровень. При этом мы работали почти бесплатно, но наслаждались процессом не меньше, чем в сборной России, ЦСКА, СКА или «Салавате». В Польше была своя прелесть в том, что можно было позволить себе работать на перспективу, не гоняясь за сиюминутным результатом, как это происходит в больших и амбициозных организациях, из-за чего многие наши коллеги были вынуждены оставаться без работы, не успев реализовать все свои задумки. Не исключено, что сейчас Захаркину дадут определенное время для такой работы. Хотя, зная Игоря, уверен, что он подсознательно сам будет настраиваться на максимально возможный результат. И не удивлюсь, если выведет «Югру» в плей-офф.

Подписывайтесь на наш канал «Известия СПОРТ» в Twitter и Instagram

Прямой эфир