Уходящий 2025-й, вероятно, запомнится потомкам как один из знаковых — как год, положивший начало множеству фундаментальных процессов, большая часть которых к настоящему моменту не завершилась — и, вполне возможно, будет развиваться еще на протяжении многих лет. Редкий год был столь богат на «черных лебедей», которые на поверку оказывались вполне логичными проявлениями давно известных сил и трендов. Просто замыленный от зачастивших в последние годы событий (пандемия, СВО, санкции) взгляд уже плохо считывает предпосылки, просто принимая новые ухабы в качестве естественной и неотъемлемой части избранного маршрута общего движения.
Справедливо будет сказать, что многие из потрясений уходящего года прошли под знаком и по воле Дональда Трампа. Смена власти в США затронула практически все аспекты мировой политики — зачастую гораздо больше, чем того ожидали даже самые смелые наблюдатели. Политика нового старого президента и его команды оказалась чрезвычайно последовательно направлена на перемалывание старых институтов — экономических и политических, внутриамериканских и международных.
И хотя принято говорить о живучести сложившейся институциональной среды (читай, той политико-экономической системы и тех правил игры, к жизни в которых мы все привыкли), невозможности ее быстрого отмирания, администрация Трампа произвела колоссальную работу по демонтажу «старого порядка».
Пожалуй, самое фундаментальное изменение в мировых делах — то, что было в России наименее заметным и, пожалуй, наименее освещаемым. Это трансформация (или разрушение) правил игры в международной торговле, связанная с беспрецедентным ростом протекционизма, фактически экономической войной, развязанной Вашингтоном во всех направлениях.
В первой администрации Трампа — также протекционистской, — была вполне конкретная мишень этой политики: Китай. Результаты развязанной тогда с Пекином торговой войны оказались для США неоднозначными: КНР не дрогнула, американский торговый дефицит продолжил нарастать, но сама структура экономических связей начала трансформироваться за счет выпадения товаров двойного назначения и просто продуктов хайтека.
Новая волна протекционизма, запущенная второй администрацией Трампа, приняла уже глобальный характер. В стремлении выправить хронический дефицит торгового баланса американское руководство пошло на беспрецедентное повышение тарифов практически для всего мира. Фактически к головам многих экономик был приставлен пистолет с жестким требованием изменить модель торговых отношений с США на более выгодные для последних.
Многие, включая ближайших американских союзников — ЕС и Японию, пошли на подписание торговых сделок, удовлетворяя запросы Вашингтона — теперь, правда, предстоит проверить эти сделки на прочность и реализуемость. Другие продолжают сопротивление, вполне разумно уповая на то, что запас прочности самой американской экономики также не так велик, чтобы вести эту борьбу на всех фронтах.
Фактически развязанная администрацией Трампа экономическая война из блицкрига превратилась в вялотекущее противостояние, причем не только и не столько между США и остальным миром. Политика Вашингтона подстегнула протекционизм как глобальное явление, так что теперь тарифные войны и экономический эгоизм стали элементами внешнеэкономической политики многих стран по всему миру.
Для нашей страны распад старого экономического порядка — это в какой-то степени подтверждение правильности, а то и безальтернативности формирующегося курса внутреннего развития. Болезненно интегрировавшись в глобальную экономику в 1990-е, Россия стала одним из ее бенефициаров в 2000-е и даже 2010-е, получая большие выгоды от торговли сырьем и широких возможностей импорта.
Неудивительно, что после начала СВО в 2022 году одной из самых дискуссионных стала тема возможного возврата России к прежней системе внешнеэкономических связей, сильно трансформировавшихся вследствие санкционных ограничений. Сейчас кажется, что возвращаться уже некуда — прежняя открытая и инклюзивная мировая экономика безвозвратно ушла, ключевые страны прочно встали на рельсы не просто протекционизма, но форсированной национализации производств, технологий и капитала. В этом смысле главный итог 2025 года — упрочнение понимания того, что Россия должна продолжать идти по своему пути развития, извлекая максимум из международного сотрудничества, но опираясь прежде всего на внутренние возможности. Принимая все сопутствующие трудности.
С неменьшим энтузиазмом администрация Трампа в уходящем году демонтировала и глобальный политический порядок. Для нее это стало не просто элементом продвижения своей идеологической линии — но предметом ожесточенной борьбы со своими оппонентами. Борьбы не на жизнь, а на смерть.
Удар был нанесен по двум ключевым аспектам глобального либерального порядка — идеологическому и институциональному. Идеологически администрация Трампа и в первой своей итерации активно оппонировала международному и внутреннему либерализму, не предлагая, впрочем, ничего взамен. В уходящем 2025-м — первом году своего второго президентства — Трамп перешел к гораздо более решительному наступлению.
Атаке подверглись ключевые институты, продуцирующие либеральную идеологию в международном и, что для трампистов чувствительнее, американском национальном измерении. Уничтожение Агентства международного развития, прессинг в отношении главных университетов и наступление на структуры, ассоциируемые с одиозным Джорджем Соросом, — это всё элементы одной цепи. В международном измерении всё это способствовало ослаблению либерального идеологического дискурса — парадоксально, но вследствие, а не вопреки официальной американской политике.
Для России это также процесс комплементарный — клинч с коллективным Западом как раз и был связан с неприятием западноцентричного либерального порядка — и на ценностно-идеологическом уровне, и, что важнее, на уровне предписываемых им правил и места, определенного для Москвы. Впрочем, и процесс демонтажа старого политического порядка также неоднозначен по своим эффектам — о том, что придет ему на смену, в Вашингтоне предпочитают умалчивать. Опубликованная в ноябре Стратегия национальной безопасности США скорее констатирует, что предлагаемый Вашингтоном «дивный новый мир» конкурентен, циничен и, возможно, куда опаснее прежнего. На смену «ты виноват, потому что недемократичен» приходит «ты виноват лишь потому, что хочется мне кушать».
Наконец, последним и несомненно самым заметным для России устремлением действующей американской администрации стали попытки урегулировать украинский конфликт. На момент написания этих строк он представляется далеким от разрешения — несмотря на продолжающиеся заверения о такой возможности до конца года. Впрочем, Трампа здесь безусловно следует похвалить хотя бы за искренность — похоже, усилия по установлению мира в Восточной Европе действительно воспринимаются в Вашингтоне более чем серьезно.
Переоценивать интенции американского руководства, впрочем, и здесь не стоит. Трамп по своей природе — таран, призванный перемолоть пережитки прошлого ради того, чтобы появилось место для чего-то нового. В этом смысле и его дипломатические усилия — лишь обратная часть деструктивной по сути политики.
Изменение взглядов в отношении Украины и стремление нормализовать связи с Россией в этом смысле — прямое продолжение стремления Трампа разрушить и перемолоть трансатлантическую связку и переформатировать отношения с Европой. С одной стороны — оттолкнув, с другой — унизив, с третьей — превратив в экономический придаток своей неформальной империи. Этот странный дуализм его политики (указать Европе на место, помирив Москву и Киев) в каком-то смысле оказался и гарантом устойчивости политического курса, сохранения усилий по достижению мира на Украине и в следующем году, и ограничителем. Всё-таки, понимая и принимая российские интересы, отнюдь не их Трамп стремится удовлетворить или даже принять в расчет. А свои.
Уходящий год, таким образом, стал годом великого перемалывания старого порядка в различных его проявлениях. Но не только благодаря Трампу или из-за него — здесь американского президента можно скорее считать орудием истории, нежели его вершителем — самым ярким, но не единственным.
Станет ли этот «великий перемол» тем, что австрийский экономист Йозеф Шумпетер называл созидательным разрушением, или путем к еще большему хаосу, — покажет время. Впрочем, это зависит не только и не столько от Трампа, но от всех нас — в самом широком, глобальном смысле этого слова.
В конце концов, не всё на американцев уповать.
Автор — доцент, заведующий лабораторией политической географии и современной геополитики НИУ ВШЭ
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
