Переговорный процесс по мирному урегулированию украинского конфликта продолжается. Непростой, со своими взлетами и падениями, откатами и приливами диалог между Россией и Соединенными Штатами тянется уже не первый месяц. Переговоры носят секретный характер, и мы действительно многого не знаем. При этом видим желание сторон закончить конфликт.
Пессимисты отметили бы отсутствие осязаемого результата. Соглашений всё нет и нет, договоренности не достигнуты, боевые действия продолжаются. Оптимисты скажут: диалог даёт основания полагать, что конфликт будет скоро разрешен с учётом позиции и обеспокоенности Москвы в вопросах безопасности. В определенной степени будут правы и те и те, однако есть скромная надежда, что бодрости духа вокруг старта и хода этих переговорных гастролей всё же больше.
Каждый из нас вовлечен в переговорный процесс ежедневно и прекрасно знает, насколько непросто порой добиться согласия по самым обычным бытовым вопросам. Коммуникации же между государствами — это совершенно другое. Хотя классические реалисты и бихевиористы проводят аналогии между поведением человека и государства, но последние всё же стремятся достичь согласия на срок значительно более серьезный, чем люди. И именно желание достичь долгого, устойчивого и легитимного мира делает переговоры между Москвой и Вашингтоном такими сложными и многофакторными. Кроме того, в процесс вовлечены великие ядерные державы, могущественнейшие армии и в целом страны, входящие в топ-5 экономик мира. То есть хотим мы этого или нет (а мы, полагаю, хотим), но такие переговоры априори остаются, помимо прочего, диалогом о контурах международной системы.
Если считать, что американская дипломатия в данном вопросе честна и действительно стремится не обмануть, запутать и развести Россию, то желание закончить конфликт — явление позитивное. Пожалуй, это одно из самых благоприятных и положительных действий внешней политики США за последние годы, а то и десятилетия. Как-то, еще в первые недели нахождения Трампа на вершине американской власти, я написал, что в Белом доме «в определенной степени находятся идеологические союзники Кремля». Хозяин Овального кабинета и многие его соратники убеждены в ошибочности догм, законов и стратегий, которые последние десятилетия вели авианосец под названием «Соединенные Штаты» по миру глобальной политики. Дров наломали много. Стабильности в мире больше не стало, а решения только казались верными, но на деле приводили к плачевным результатам. Да и сама внешняя политика Вашингтона в какой-то момент стала символом неудач.
В первом пункте новой Стратегии национальной безопасности США, носящей, по сути, форму закона, говорится прямо: «Америка сбилась с пути». Политика Трампа глубоко идеологична, ее основа — консервативное, изоляционистское, националистическое и экономически ориентированное видение мира, где внешнеполитические действия должны быть умеренными, эгоистичными, доходными и рациональными. Трампизм, пока господствующий в Белом доме, — это идеология, отрицающая каноническую сущность глобалистской Америки, которую мы знали в последние годы, а может быть, и с окончания Второй мировой войны. За одним столом с нами другая Америка — антипод той страны, которую мы привыкли видеть.
Для одних цветник, для других — бестиарий американских неолиберальных традиций и догм переживает глубочайшую ревизию. Администрация США находится в состоянии поиска новых, более актуальных и эффективных методов и механизмов внешнеполитической деятельности. И приоритеты, ценности и симпатии трампизма несоизмеримо ближе к нашим, чем те, которые можно назвать классическими неолиберально-американскими. Разумеется, будут правы те, кто скажут, что это замечательный и удобный случай найти новый modus operandi, договориться о правилах игры. Трампизм дает уникальный шанс найти согласие с Вашингтоном по многим мировым темам, включая несчастную и трагическую украинскую проблему.
Но подобные переговоры требуют выдержки. Москве нет смысла спешить. Более того, в некоторых случаях спешка была бы контрпродуктивна. Желание договориться, понимание необходимости системного решения проблемы на базе российских предложений и планов требуют времени. Эти тезисы должны созреть, пройти апробацию и быть принятыми в головах трампистской политической элиты. Откаты и ревизии неизбежны. Это, во-первых, следует из самой сути политсистемы Америки. Во-вторых, у переговорного процесса есть могущественные и весьма крикливые оппоненты. И, наконец, в-третьих, инверсии и кризисы в переговорах — не всегда плохо для интересов России. В конечном счете ключевую роль будет играть Российская армия, которая системно и неизбежно выполняет свои задачи.
С российской стороны в переговорный процесс вовлечены весьма опытные и преданные делу государственные деятели. Конечно, президента Владимира Путина можно назвать ключевым лицом, принимающим решения в переговорах с Соединенными Штатами. Именно его воля и желание определят будущее переговорного трека, его перспективы и формы. Кроме того, в процесс глубоко вовлечены опытные дипломаты и переговорщики — помощник президента Юрий Ушаков и спецпредставитель российского лидера Кирилл Дмитриев. С американской стороны, помимо прочих, к диалогу подключен зять Дональда Трампа Джаред Кушнер, который, судя по некоторым заявлениям, внес в процесс молодую свежесть.
В целом динамика позитивная. От нее не нужно ждать быстрых решений, прорывов и скорых развязок. Украинская проблема носит системный характер, а значит, и ее решение должно быть системным. И скорость в достижении прочного решения в подобных случаях может помешать разрешению самой сути вопроса.
Автор — замдиректора центра Института военной экономики и стратегии НИУ ВШЭ, эксперт Российского совета по международным делам
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
