Объявленная президентом США Дональдом Трампом приостановка торговых переговоров с Канадой прошла для российского читателя более или менее незамеченной — слишком много других событий навалилось на информационное поле в двадцатых числах октября.
Примерно в это же время американская администрация успела отменить наметившийся саммит в Будапеште, наложить новые санкции на российские нефтегазовые компании и пойти на очередную вербальную эскалацию с Китаем. В довесок Трамп заявил о возможной наземной операции в Венесуэле, вокруг которой за последние недели сконцентрировалась без малого десятая часть Военно-морских сил США. Если дело действительно дойдет до высадки войск, это будет первая крупная наземная операция американцев со времен их исхода из Афганистана и первая крупная интервенция в латиноамериканскую страну, теоретически способная привести к смене режима, со времен вторжения в Панаму в 1989 году.
Неудивительно, что на этом фоне торговые переговоры с традиционно близкой Соединенным Штатам Канадой оказались в относительной информационной тени — уж кто-кто, а эти соседи должны всегда договориться. Между тем отношения между двумя североамериканскими гигантами за последние месяцы прошли определенную, почти незримую для невнимательного наблюдателя эволюцию, а обстоятельства новой тарифной эскалации достаточно специфичны, чтобы обратить на себя внимание. В том числе с точки зрения анализа природы и целей всей внешнеэкономической политики Трампа.
Попытки радикально пересмотреть торгово-экономические отношения с соседями он предпринимал и во время первой администрации. Созданная еще в 1994 году Североамериканская зона свободной торговли (НАФТА) подверглась острой критике за то, что способствовала выводу производств, рабочих мест и капитала из США в эти страны. Верный принципам экономического эгоизма Трамп заставил партнеров по ЗСТ — Канаду и Мексику — подписать в 2018 году соглашение USMCA, представлявшее серьезную ревизию НАФТА. Обновленная зона свободной торговли включала в себя более жесткие нормы соблюдения прав интеллектуальной собственности, а также большое количество требований, которые должны были препятствовать оттоку капитала и производственных мощностей США в соседние юрисдикции и снизить приток трудовых ресурсов в саму Америку.
Новый раунд торговых войн, немедленно начавшийся после возвращения Дональда Трампа к власти, не мог снова не затронуть ближайших соседей США. При этом аппетиты Вашингтона существенно выросли.
Здесь следует понять, что такое американо-канадская торговая связка. Ее масштаб и значение для внешнеэкономических связей США трудно переоценить. Хотя традиционно в фокусе внимания мировых СМИ остаются торговые отношения между США и Китаем — геополитическими конкурентами и одновременно крупнейшим рынком и «фабрикой мира»,— именно американо-канадская торговля остается крупнейшей мире по обороту. Объем торговли двух североамериканских гигантов в 2024 году составил свыше $750 млрд (против примерно $650 млрд между Китаем и США).
Основой канадского экспорта в Штаты (который, к слову, превышает импорт более чем на $60 млрд — красная тряпка для известного своей борьбой с торговым дефицитом Трампа) стали энергоносители и другое сырье, которого на обширных просторах Канады в достатке. Это делает ее мишенью для американского протекционизма не только ввиду присущей нынешней американской администрации маниакальной борьбы против торгового дефицита, но и в связи с более широкими экономическими мероприятиями, проводимыми командой Трампа.
Ставка на развитие внутреннего производства — один из главных элементов его амбициозной программы по трансформации американской экономики — малореализуема в нынешних обстоятельствах. Для реализации этой политики США необходимо радикально удешевить стоимость труда в своей юрисдикции, что подразумевает либо ликвидацию всей системы социального обеспечения, либо серьезное обеднение населения, до уровня соседней Мексики. Альтернатива — попытаться удешевить промышленное производство за счет более выгодных энергоресурсов. Определенные надежды на успех здесь есть, уже сейчас американская промышленность в целом гораздо конкурентоспособнее европейской, как раз ввиду невероятно дорогой энергии в Старом Свете (спасибо украинскому конфликту) и более дешевой в США.
Нынешняя тарифная война с Канадой в этом контексте стратегически нацелена на закрепление соседней страны в качестве безропотного сырьевого придатка США. Фактически — на изъятие у Оттавы рычагов ценообразования на экспортируемое в США сырье, а также «добивание» остатков канадской промышленности. Уже в феврале этого года, спустя считаные дни после инаугурации, Трамп объявил о введении тарифов в 25% на товары из Канады и в 10% на импорт канадской сырой нефти. Эти мероприятия сопровождались полушуточными, полусерьезными намеками на присоединение Канады к США в качестве 51-го штата, а тогдашнего премьер-министра Джастина Трюдо американский президент несколько раз назвал губернатором штата Канада.
Однако последующие события оказались демонстрацией того, что тарифная война и торговые переговоры даже с ближайшим и, казалось бы, политическим зависимым соседом, могут оказаться неожиданно непростым мероприятием. Подстрекаемая саркастичными выпадами из Вашингтона канадская элита и общественность консолидировались, что обеспечило победу Либеральной партии во главе с новым премьер-министром Марком Карни, придерживающимся достаточно жесткой линии в отношениях с соседом.
Тарифное давление также в известной степени зашло в тупик. Проблема в том, что торговый оборот между США и Канадой настолько велик, что его подрыв протекционистскими мерами уже сам по себе способен привести к крайне негативным экономическим эффектам для всех участников. Кроме того, в отличие от несбалансированной американо-китайской торговли, где дефицит баланса у США составляет почти $300 млрд, объем американского экспорта в Канаду примерно соизмерим с импортом. Введение тарифов в этих условиях чревато зеркальными ответными мерами — по сути, канадское правительство может обложить пошлинами почти тот же объем товаров и услуг, что и администрация Трампа.
Все эти обстоятельства обратили «маленькую победоносную торговую войну» против Канады в долгий и вязкий переговорный процесс. Уже в апреле Трамп согласился на то, что товары и услуги, подпадавшие под нормы USMCA, не будут подпадать под новую тарифную политику. Таким образом, к августу почти 85% торгового оборота двух стран было выведено из-под введенных в феврале тарифных ограничений. Создалась сравнительно приемлемая для сторон экономическая ситуация, в рамках которой Канада проявляла немалую строптивость перед американским давлением.
Непосредственным триггером для выхода Вашингтона из переговоров стали дискредитировавшие торговую политику Трампа рекламные ролики, которые в условиях переплетенности информационных полей двух стран были восприняты Белым домом как вмешательство во внутренние дела, нацеленное на срыв переговорного процесса.
Дело в том, что в проведении своей внешнеэкономической политики администрация Трампа по-прежнему сталкивается в внутриполитическим сопротивлением. Повышение тарифов привело к ряду исков против федерального правительства, которое обвинили в превышении полномочий: в соответствии с Конституцией США торговая политика и установление тарифов относятся к компетенциям конгресса. Отстаивающая расширенную трактовку своих конституционных прав администрация Трампа рассчитывает на победу в Верховном суде, где у республиканцев больше сторонников. В этих условиях развернутая канадцами информационная кампания трактуется в Вашингтоне как попытка повлиять на это решение. Оттава, в свою очередь, затягивает переговоры и рассчитывает на то, что, если решение Верховного суда будет не комплементарно Белому дому, торговая война прекратится сама собой.
Нервная реакция Трампа на вербальные выпады соседей характерна и отражает более широкие проблемы. Его тактика давления, оказываемого на оппонентов, в сочетании с возможными откатами и новыми эскалациями в последние месяцы столкнулась с многочисленными проблемами. В околотупиковой ситуации оказались и торговые переговоры с Китаем, и диалог с Россией по Украине.
Проблема в том, что, размахивая «большой дубинкой», нужно быть готовым к тому, чтобы реально ею ударить. В противном случае рано или поздно можно оказаться в роли мальчика, который кричал о волках. Демонстративно натянув тетиву, администрация Трампа пока не готова ее спускать, опасаясь в том числе негативных последствий для себя. Приходится обходиться формально жесткими, но на деле не очень эффективными тактическими ходами: отмена саммита в Будапеште, повышение эскалации вокруг Венесуэлы, угроза новыми тарифами в отношении Китая. Прекращение торговых переговоров с Канадой — из этого же ряда. Но пока торг для Трампа остается предпочтительнее безвозвратной эскалации.
Автор — доцент, заведующий лабораторией политической географии и современной геополитики НИУ ВШЭ
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
