Высокие ставки: как власти отрезают НКО от помощи нуждающимся
В Свердловской области поставщики социальных услуг жалуются на действия регионального Минсоцполитики: три организации, БФ «Я особенный», АНО «Спектрум-М» и ИП Сыропятов, были исключены из реестра, который позволял им получать государственные компенсации за оказание услуг нуждающимся. Они утверждают, что это произошло вскоре после того, как организации выиграли в суде дела о невыплате более 100 млн рублей компенсаций, и на фоне разбирательств о низких размерах тарифов на оказание социальных услуг в регионе. Без привычной помощи могут оказаться более 900 семей с детьми с ментальными нарушениями и инвалидностью. Как возможность оказания социальных услуг детям с инвалидностью некоммерческими организациями попала в зависимость от региональных властей, разбирались «Известия».
Суть конфликта
Приказы министра социальной политики Свердловской области Андрея Злоказова об исключении из реестра трех организаций, которые между собой сформировали Союз поставщиков социальных услуг, были изданы еще 26 марта. Незадолго до этого, в конце 2024 года, поставщики победили в двухлетнем судебном споре о невыплате компенсаций Министерством социальной политики: в феврале 2023 года чиновники со ссылкой на ошибки в отчетах перестали выплачивать деньги за оказанные социальные услуги, но спустя два года, после решения суда, Минсоцполитики пришлось выплатить организациям более 100 млн рублей.
— Из этих денег мы сейчас рассчитываемся со специалистами за проделанную ими еще в 2023 году работу, — сообщила «Известиям» президент фонда «Я особенный» Александрина Хаитова. — За это время из сферы ушли десятки редких педагогов: нейропсихологов, дефектологов, — которые работали с детьми с ментальными нарушениями.
Вскоре после выплаты денег все три организации были исключены из реестра, говорит она. Это отрезало их от возможности получать компенсации от региона за оказание услуг нуждающимся.
Между тем, продолжались заседания судов по еще одному спору, который открыла организация «Спектрум-М» — о размере региональных тарифов на оказание социальных услуг. Поставщики считают, что оплата социальных услуг значительно занижена. По их данным, стоимость одной услуги иногда оценивалась министерством в 1 рубль, 8 рублей, 31 рубль. В мае второй апелляционный суд общей юрисдикции в Санкт-Петербурге признал процесс принятия тарифов на социальные услуги в Свердловской области не соответствующим положениям закона № 442 «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации», согласно которому тарифы в регионах должны рассчитываться на основании федеральных нормативов.
Юрист фонда «Я особенный» и учредитель «Спектрум-М» Павел Акулов поясняет, что в суде чиновники прямо заявляли, что не опираются на размер подушевых нормативов, реальную экономическую обстановку и другие показатели, как это положено по 442-ФЗ, а «смотрят просто на название услуг». Суд признал, что использование только наименования услуги «противоречит целевому назначению установления тарифов». По сути, было определено, что тарифы неверно устанавливались аж с 2015 года.
Почему организации исключили из реестра
В организациях уверены, что их исключили из реестра под надуманным предлогом. Павел Акулов отмечает, что в акте говорится о якобы несоблюдении СанПиН в зданиях, где проводятся занятия.
— Но эти же самые здания и помещения попали в реестр по итогам предыдущих проверок — и всё было нормально, — сказал он «Известиям». — Мы не согласны с этим решением, обжалуем его, но это длительный процесс.
Пока идет обжалование, все три организации попросили правительство Свердловской области предоставить им помещение, где можно было бы продолжать занятия — все-таки речь идет о помощи детям из более 900 семей.
Представители организаций обращались и к врио губернатора Денису Паслеру, и к полпреду УрФО Артему Жоге, но помощи пока не получили.
— Из отчета Счетной палаты следует, что только половина всех детей-инвалидов и детей-сирот в Свердловской области сегодня охвачены социальным обслуживанием, поэтому другие организации не заместят тот объем помощи, который оказывали мы, — уверена Александрина Хаитова. — В настоящее время мы продолжаем проводить социальное обслуживание силами тех педагогов, которые готовы ждать. Мы сообщили им, что сейчас оспариваем решение, а также ищем помещение, которое удовлетворит министерство, чтобы вернуться в реестр и продолжать оказание детям услуг.
Причиной, по которой против организаций развернулась такая борьба, Александрина Хаитова считает тот факт, что их «эффективность в 5–8 раз выше, чем эффективность госцентра», учрежденного Минсоцполитики, который также находится в реестре поставщиков социальных услуг и оказывает помощь нуждающимся.
В департаменте информационной политики Свердловской области заявили «Известиям», что решение Минсоцполитики об исключении из реестра поставщиков социальных услуг трех организаций принято из-за «выявления недостоверности сведений».
— В частности, недостоверной признана информация о том, что помещение, в котором размещаются указанные организации и ИП, полностью адаптировано для всех маломобильных групп населения, о наличии специально оборудованного кабинета с мебелью и оборудованием, необходимыми для оказания социальных услуг, о наличии свободных мест. Об этих нарушениях заявители были проинформированы, — сообщили в свердловском правительстве.
Отмечается также, что в реестре поставщиков социальных услуг Свердловской области 135 организаций, из которых четыре — реабилитационные центры для детей с ОВЗ, 64 центра социальной помощи семье и детям, помогающие в том числе детям с расстройствами аутистического спектра, которыми занимается и «Я особенный». 66 организаций в реестре — негосударственные, из них за компенсациями на 1 июня 2025 года обратились 21 коммерческая и 11 некоммерческих организаций. Им выплатили более 197 млн рублей.
Ситуацию с тарифами в ответе на запрос фактически не прокомментировали, уточнив лишь, что они утверждаются Региональной энергетической комиссией Свердловской области.
Александрина Хаитова выразила уверенность в том, что поставщики смогут оспорить решение министерства в судах, как это происходило и ранее. А пока организации просят выделить им помещение, чтобы не оставлять детей без помощи из-за разногласий между поставщиком социальных услуг и регулирующим государственным органом.
Как регионы финансируют поставщиков соцуслуг
Юрист проекта Народного фронта «Регион заботы» Александр Гаганов замечает, что, судя по данным КАД «Арбитр», далеко не все негосударственные поставщики Свердловской области судились с министерством из-за невыплат субсидий.
— Это может означать, что для этих поставщиков приемлемо работать по схеме компенсации расходов. И если речь идет о благотворительных фондах, то продолжение их деятельности и не должно зависеть только от получения бюджетных субсидий как поставщиками социальных услуг, — считает собеседник «Известий».
Александр Гаганов считает, что система компенсации расходов за оказание социальных услуг в регионах прозрачна и урегулирована федеральным законодательством и нормативными правовыми актами субъектов РФ. При этом подушевые нормативы финансирования услуг, подчеркивает он, устанавливаются регионами самостоятельно.
Другие эксперты замечают, что изначально система включения негосударственного сектора в оказание социальных услуг в рамках 442-ФЗ задумывалась иначе, чем сейчас работает в реальности.
Директор по внешним связям Санкт-Петербургской благотворительной организации «Перспективы», член Альянса профессиональных организаций «Ценность каждого» Светлана Мамонова рассказывает об этом на примере ситуации в Санкт-Петербурге.
— С одной стороны, мы отмечаем, что из года в год суммарно финансирование от региона для нас увеличивается в связи с ростом тарифов и количества получателей услуг, — сказала она. — Однако реальной прозрачной конкуренции между государственным и негосударственным секторами нет.
Предполагалось, что человек, признанный нуждающимся в получении помощи, получает индивидуальную программу предоставления социальных услуг (ИППСУ), в которой прописан объем необходимой помощи и форма обслуживания (надомная, полустационарная или стационарная). За каждой услугой закреплен определенный тариф, из которого и складывается общая стоимость программы — условно, 80 тыс. рублей. Затем получатель услуг должен сам выбрать, в какую организацию он обратится — государственную или негосударственную. Таким образом, на конкурентной основе, эти 80 тыс. рублей могли бы получить и НКО, оказывающие услуги.
— Однако на деле распределение средств сильно контролируется: каждый регион продумывает пути, как сократить финансирование оказания услуг, — говорит Светлана Мамонова. — В итоге человек идет в НКО, но с государственной компенсацией не в 80 тыс., а, например, в 10 или в 50 тыс. рублей. Негосударственная организация в Петербурге не имеет гарантий, а вот государственная финансирование получит гарантированно.
Затем появилось и другое ограничение — финансирование стало осуществляться не по общей стоимости ИППСУ (объем услуг, помноженный на их стоимость по тарифам), а по затратам организации. Это очень бюрократизированный процесс, который часто просто не может учитывать уникальность оказываемых услуг. Поэтому выполнить все государственные требования по отчетности за реальные расходы оказывается крайне сложным. Особенно это касается оплаты труда работников. В итоге поставщик социальных услуг получает лишь часть финансирования от необходимой суммы в качестве региональной компенсации — для «Перспектив» это обычно около трети, — а остальную приходится искать самостоятельно.
Юрист правовой группы региональной благотворительной общественной организации «Центр лечебной педагогики» Павел Кантор отмечает, что в некоторых регионах размеры компенсаций «анекдотически малы», в других, особенно по отдельным видам или формам услуг, они могут быть «более осмысленными», особенно если профильные НКО ведут по этому поводу работу с региональными властями.
— Но в основном размер компенсаций недостаточный, а главное, региональные власти не очень любят соблюдать правила игры, то есть могут внезапно сократить или прекратить финансирование по тем или иным направлениям, — сказал он «Известиям».
Светлана Мамонова добавляет, что во многих регионах эта норма прямо закреплена: в случае отсутствия денег в бюджете негосударственные поставщики услуг не получают финансирования. Эту норму она считает недопустимой.
На такие прецеденты указывает и Александр Гаганов, но замечает, что обычно поставщики обращаются в суд только в случае крайней необходимости или при существенных просрочках.
— В Нижегородской области, например, лимит субсидий на всех негосударственных поставщиков в 2025 году составлял 95–98 млн рублей в месяц, и только единичные поставщики претендуют на компенсации больше 5 млн рублей (3 из 46 поставщиков в мае), — сказал он. — Суммы компенсаций, на которые претендовали указанные НКО Свердловской области, довольно высокие, что, возможно, и привело к конфликту.
Насколько распространена проблема
Региональные власти самостоятельно устанавливают и порядок ведения реестра поставщиков социальных услуг, который может отличаться в зависимости от субъекта. Александр Гаганов замечает, что громких историй с исключением из реестра поставщиков, как в Екатеринбурге, нет, поэтому и нельзя утверждать, что злоупотребления в этой сфере являются распространенными.
Павел Кантор замечает, однако, что НКО, тесно взаимодействуя с региональными властями по разным направлениям, не хотят с ними ссориться, и именно этим объясняет малое количество публичных споров при большом числе проблем в вопросе компенсационных выплат. Он отмечает, что региональные власти имеют возможности оказывать давление на поставщиков в случае конфликта, устанавливая для них свои правила или даже нарушая их. Проблема эта распространена и достаточно широко, уверен эксперт.
Павел Кантор подчеркивает, что некоммерческие организации неоднократно на федеральном уровне ставили вопрос об административных барьерах для негосударственных поставщиков.
— По большому счету, изменения к лучшему могут происходить, только когда в регионе существует сильное сообщество НКО или представителей целевых групп — инвалидов, пенсионеров и т. п., — которые систематически взаимодействуют с местными властями, — добавил он.
Директор Дальневосточного научного центра местного самоуправления Нина Поличка замечает, что в 442-ФЗ закреплен принцип «равного свободного доступа граждан к социальному обслуживанию независимо от места жительства».
— Но при этом федеральный уполномоченный орган не регулирует деятельность регионов, а каждый субъект РФ сам определяет перечень услуг, их стандарты, финансовый норматив и т. д., — сказала она «Известиям». — Очевидно, при таком разграничении полномочий и свободе действий региональных властей невозможно обеспечить равные единые условия социального обслуживая всем гражданам.
Она считает, что нужно либо корректировать федеральные и региональные полномочия в социальном обслуживании по образцу отраслей образования и здравоохранения, либо тогда вообще убирать из 442-ФЗ принцип о равном свободном доступе к соцуслугам.
В Минтруде РФ подчеркнули, что на уровне федерации устанавливаются общие принципы предоставления социальных услуг, а их оказание, определение перечня, установление тарифов на их оплату, порядок финансирования социально ориентированных НКО — исключительно региональные полномочия. В Минтруде добавили, что в Свердловской области тарифы на социальные услуги были отменены судом как необоснованно установленные. Оспорить действия региональных властей по реестру поставщиков также можно в суде.
