Союз серпа и пуанта: куда течет «Светлый ручей»
Нефтяные вышки, крестьяне-сеятели и лозунг «Выполним пятилетку». Горцы, кубанцы и физкультурный парад. А также лунная ночь, романтический флирт и старый патефон. В репертуар Михайловского театра вернулся балет «Светлый ручей», поставленный там в апреле 1935-го и в феврале 1936-го снятый с афиши по причине неадекватного отражения социалистических реалий. «Известия» оценили историческое значение первой балетной премьеры 191-го сезона.
Бабочка и очки
Хореограф Федор Лопухов и композитор Дмитрий Шостакович задумывали балет о смычке города и села, артистов и колхозников. Как писал Шостакович, анонсируя свою работу, «те и другие строят социалистическую жизнь: первые — в колхозе, вторые — на фронте искусства. Любовные перипетии, возникшие на лоне кубанской природы, еще больше сближают обе бригады — колхозную и актерскую».
Спектакль 2023 года — не только версия той постановки, но и непосредственный отклик на нее: события и атмосфера 1930-х отражены в отдельном анимационном сюжете. Под победные возгласы увертюры на опускном занавесе, украшенном конструктивистской геометрией, вспыхивает экран (художник-постановщик Вячеслав Окунев). Нефтяные вышки, крестьяне-сеятели и лозунг «Выполним пятилетку» соседствуют с картинкой нервно-артистических рук на клавиатуре, портретами импозантного Лопухова в бабочке и элегантного Шостаковича в круглых очках.
В финале те же лица появляются на фоне здания МАЛЕГОТа (нынешний Михайловский) и отменившего спектакль партийного постановления «Балетная фальшь», сминаемого справедливой рукой времени. Между этими эпохальными вехами смысловую нагрузку несут лозунги. На фоне мультяшных полей-снопов-тракторов и авангардистских ромбов-линий-треугольников бегут разнообразные строки — от «Даешь страду!» до «Парного молока кувшин — пролетарского здоровья аршин!» А в лирическом акте, где действие происходит в ночном парке, над раковиной эстрады кружится, поскрипывая, гигантская патефонная пластинка с надписью «Д. Шостакович. «Светлый ручей». Если учесть, что зрителя и в антрактах держат в тонусе лозунгами типа: «Зритель, обсуди в буфете то, что видел в балете!», вывод напрашивается сам собой: анимационный спектакль в спектакле — удачный художественно-маркетинговый ход.
По поводу хореографии, где, на беглый взгляд, многое навеяно спектаклем Большого театра авторства Алексея Ратманского, хочется сказать словами выдающегося знатока искусства Ивана Соллертинского, откликнувшегося на ленинградскую премьеру 1935 года: «Зритель видит непрерывный трехактный дивертисмент. Каждый танец, взятый в отдельности, хорош, иные просто великолепны, но вся беда в том, что любой из них может быть вынут из балета, иметь самостоятельное хождение на правах эстрадного номера или быть вставлен в какой-нибудь другой балет».
Далее Соллертинский размышляет о портящем спектакль отсутствии сквозной идеи. В эпоху активного наступления хореодрамы это действительно выглядело неудачей, но сегодня глупо упрекать кого-либо в исключительном пристрастии к танцу. Тем более что сквозная идея новой версии — дать потанцевать всем, кто может и хочет. В приоритете у хореографа-постановщика Александра Омара оказываются мужчины-солисты, и это справедливо: Шостакович написал массу замечательной бодро-маскулинной музыки.
Сноп, весло и танцы под луной
Либретто соответствующим образом скорректировано. Пожилого дачника (Иван Зайцев) повысили до танцующего председателя колхоза, который под занавес разражается бравурной вариацией в честь любимой жены. На других дам персонаж не смотрит: должность не позволяет. Вместо него комический дуэт с Танцовщиком, переодетым сильфидой (Виктор Лебедев), исполняет агроном Петр (Никита Четвериков): так он учится дуэтному танцу, чтобы на профессиональном уровне танцевать с имеющей балетное образование супругой Зиной (Валерия Запасникова). Эпизодический в оригинале Тракторист (Эрнест Латыпов) тоже много танцует. У него сольные выходы, адажио со школьницей Галей и тройная вариация, где он меряется высотой прыжка и скоростью вращения с Агрономом и Танцовщиком.
Танцовщица (Анастасия Соболева), в отличие от первого «Ручья», в мужской костюм не облачается. Зато с целью освежения чувств супруга переодевается в сильфиду бывшая дачница, здесь Председательша (Марат Шемиунов). Танцовщик, обучив друга поддержкам-обводкам, мужское обличье возвращать себе не спешит, и под финал лунных танцев сильфиды имеются в четырех видах: две подлинные — Зина и Танцовщица и две мнимые — Танцовщик и Председательша.
Агроном и Председатель, мельтешащие тут же, постоянно путаются в объектах внимания. Головной боли им добавляют статуи, украшающие ночной парк. Девушка со снопом, девушка с веслом, сталевар и инженер ездят туда-сюда на своих постаментах — не дай бог, сшибут. В итоге — суматоха, суета, неразбериха и, честно говоря, сильная усталость от избыточного постановочного креатива. Комедия положений, тем более балетная, — жанр капризный: перебор здесь опаснее, чем недобор.
Впрочем, на этот случай в балете имеется беспроигрышный рецепт: закрыть глаза и слушать музыку, она прекрасна. Лопухов отобрал из «Болта» и «Золотого века» понравившиеся ему фрагменты, остальное композитор досочинил. Таким образом «Светлый ручей» — квинтэссенция балетного Шостаковича, а стремительный «Танец горцев и кубанцев» и «Лирический вальс» — шедевры на все времена.
Многоопытный балетный дирижер Павел Сорокин, вставший за пульт оркестра, как всегда, был на высоте. Темпы — точные, контрасты — яркие, взаимодействие с танцовщиками — максимально возможное для еще сыроватого спектакля. Не уверена, что в партитуру стоило включать «Романс» из кинофильма «Овод». Для дуэта Гали и Тракториста у балетного Дмитрия Дмитриевича можно найти не одно красивейшее адажио.
А вот другой хит композитора — «Нас утро встречает прохладой» с хором в белых теннисках и торжественным, как на первомайской демонстрации, выносом фотографий главных триумфаторов Шостаковича и Лопухова — как нельзя лучше увенчал финальный апофеоз. Символично, что с портретами бодрым маршем вышла пара классических танцовщиков. Балет был легендой, стал классикой, объединяющей времена и поколения. Лозунг «Все на площадь Искусств, дом 1 созерцать прекрасный труд балерин» можно было и не рисовать. Народ и так придет.
