В Госдуму России 9 марта внесли законопроект, дополняющий правовое регулирование в образовательной сфере «принципом о защите чести и достоинства педагогического работника». По мнению автора документа, нововведение поможет защитить учителей от травли в соцсетях и СМИ.
Проблема давления на учителей через социальные сети, где недовольные родители порой агрессивно распространяют искаженные, а то и откровенно лживые сведения, действительно существует. Но с ней ли надо бороться в первую очередь? Ведь она проистекает из другой проблемы — невысокого социального статуса педагогических работников в современной России.
В законе «Об образовании в РФ» (п.13 ч.3 ст.47) уже прямо предусмотрено право педагогического работника на защиту профессиональной чести и достоинства. Законопроект предлагает возвести реализацию данного права в статус принципов государственной политики в сфере образования. Возникает резонный вопрос — а зачем это нужно?
В пояснительной записке к законопроекту сказано, что, «несмотря на особый статус педагогического работника, педагоги не имеют «особых» инструментов для защиты чести и достоинства».
Однако непонятно, какие «особые» средства защиты чести и достоинства имеют в виду авторы законопроекта. Чтобы использовать какое-то специальное правовое регулирование, нужно, чтобы общее было недостаточным либо отношения были настолько специфическими, что нуждались в особых правилах.
Сейчас в законе есть не только гражданско-правовые (ст. 152 Гражданского кодекса РФ), но и административные (ст. 5.61, 5.61.1 КоАП РФ) средства защиты чести и достоинства любого гражданина. В законе «Об образовании в РФ» (ст. 45) предусмотрено специальное средство защиты на стороне учеников и их родителей — они могут подавать жалобы на учителей в органы управления школой, а также обращаться в комиссию по урегулированию споров между участниками образовательных отношений. В эту же комиссию может обратиться и учитель (ст. 47 упомянутого закона).
В статистических данных Судебного департамента при ВС РФ не собираются отдельно сведения о делах именно с участием педагогических работников, а споров о защите чести и достоинства в принципе рассматривается относительно немного (за первое полугодие 2022 года поступило чуть менее 1,8 тыс. дел). Однако, судя по публикациям в прессе, в настоящее время предусмотренные законом средства более-менее успешно используются сторонами конфликтов «учитель — ученик» и «родитель ученика — учитель». Поэтому было бы изрядной натяжкой утверждать, что текущего регулирования недостаточно для защиты чести и достоинства как таковых.
Если предположить, что учителя подвергаются травле в социальных сетях чаще других людей, это совершенно не означает, что защита их прав должна строиться как-то иначе, чем если в такую ситуацию попал не учитель. Поэтому выделять защиту чести и достоинства по профессиональному признаку так, как это предлагается в законопроекте, в данном случае излишне.
Раз уж авторы законопроекта хотят возвести защиту чести и достоинства педагогического работника в статус целей законодательства об образовании, было бы неплохо пояснить, как эту цель планируют реализовать хотя бы на бумаге. Неужели введут еще одну норму в КоАП или даже в УК? Или предоставят работникам прокуратуры право предъявлять гражданские иски о защите чести и достоинства учителя без его ведома и его воли?
Поэтому строчка в законе, которая возводит защиту чести и достоинства педагогического работника в статус целей законодательства об образовании, будет выглядеть несколько странно. Я думаю, что принципиально она ничего не изменит. Во всяком случае, без раскрывающих ее смысл иных нормативно-правовых актов положение дел не сильно поменяется.
При всей правильности посыла — что-то сделать с проблемой конфликтов учителей, учеников и их родителей — способ выбран неправильно. Не нужно бороться со следствиями проблемы, нужно бороться с ней самой. А уж возводить борьбу со следствием проблемы в разряд приоритетов государственной политики — это похоже на стрельбу из пушки по воробьям. В конце концов, в образовательной сфере существуют и другие сложности, которые являются следствием глобальной проблемы положения педагога в современной России.
Как мне кажется, в первую очередь надо заняться социальным статусом педагога и государственную политику в сфере образования направить на повышение этого статуса.
Начать, конечно, стоило бы с очевидных вещей вроде пересмотра заработной платы и снижения нагрузки. Продолжить — уменьшением бумажно-административной работы. Способы повышения престижа профессии на будущее (при условии, что предыдущие банальности будут реализованы) — улучшение отбора и качества образования в педагогических вузах. Еще вполне можно направить в полезное русло государственную пропаганду — опыт плакатов времен СССР в помощь. И было бы неплохо (в том числе и на уровне госполитики) определиться, кто отвечает за воспитание детей, а кто — за обучение. По моему представлению, в воспитании ребенка партия учителя — не первая и уж точно не сольная.
Если порассуждать о чисто юридических инструментах улучшения престижа педагога, можно посмотреть на ответственность родителей за образование ребенка.
В Семейном кодексе РФ (ст. 63) предусмотрена обязанность родителей обеспечить получение детьми общего образования. Большой вопрос, как эта норма работает. Понятно, что в терминальных случаях, когда ребенок пропал из школы, ситуацией могут заинтересоваться органы опеки и попечительства. Но представим более частую ситуацию, что родители ребенка решили продлить ему каникулы. Пару дней ребенок не посещал школу, родители представили записку (в лучшем случае), почему его не было — и всё, никаких предварительных разрешений не требуется.
Однако ребенок выпадает из образовательного процесса, а учителю приходится тратить время, чтобы тот мог компенсировать пропущенное, и не факт, что это получится. А ведь по сути родители прервали процесс образования ребенка, нарушили свою законную обязанность и создали учителю дополнительную нагрузку. Знакомые учителя приводят пример одной зарубежной страны, где, чтобы пропустить день обучения в плюс к каникулам, родителям нужно получить отдельное разрешение. Возможно, стоило бы адаптировать этот опыт к нашим реалиям.
Другой чисто юридический способ повышения престижа — дать учителю больше реальной свободы в том, как учить. По моим наблюдениям, учителями, как правило, остаются люди, которые действительно хотят учить, так просто не мешайте им это делать! А снизить количество бумажек-отчетов и «полезных» инструкций можно еще парой строчек в законе.
Автор — партнер юридической фирмы Ru.Courts
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
