25 ноября в Московском музыкальном театре им. К.С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко (МАМТ) представили премьеру балета «Щелкунчик». Он длится 2 часа 15 минут с одним антрактом. Композитор: Петр Чайковский. Хореограф: Юрий Посохов. Художник-постановщик: Полина Бахтина. Дирижер-постановщик: Иван Никифорчин. Художник по костюмам: Сандра Вудалл. Видеохудожник: Сергей Рылко. Билеты продают в кассах театра и на официальном сайте.
Казалось, что здесь особенного? Премьера как премьера. Это ведь прямая задача театров — обновлять репертуар, радовать зрителя разнообразием предложений, не так ли?
Увы, не так. И именно со «Щелкунчиком». Из просто спектакля он превратился в околотеатральное событие. Он про что угодно, только не про искусство.
Пройдите от МАМТа вниз по Большой Дмитровке к кассам ГАБТа — там видна большая головная боль главного театра страны. Называется она продажей билетов на «Щелкунчика». Желающим посетить спектакль за вменяемые деньги предстоит сначала записаться в очередь, прийти на перекличку, получить заветный браслет для входа в кассу и, наконец, на третий день бдений приобрести вожделенный билет. По паспорту. Строго на себя и жену (мужа). А также на двух ребятишек — по предъявлении свидетельства о рождении. Ловите момент, наслаждайтесь. Второй раз в декабре-январе отправиться на самый новогодний балет (праздники-то длинные, хочется прекрасного) уже не получится. На те же фамилии места не продадут. Но сайты объявлений пестрят предложениями. Если не хотите мерзнуть в очереди и пытаться выцепить пару билетов на сайте, куда сгружаются оставшиеся от очных продаж билеты, — вам туда. Раскошелиться, конечно, придется, и не факт, что не подсунут фальшивку, но чем не рискнешь ради сладкой триады: Новый год, Большой театр, «Щелкунчик».
В зрительских чатах и СМИ периодически всплывают предположения о заинтересованности в этом ажиотаже Большого театра. Дескать, на хайпе имеет куш и руководство в целом, и отдельные кассиры в частности. Но в том-то и дело, что Большому театру ажиотаж с продажами точно не нужен — себе дороже. Он нужен нам с вами. Спекулянтское предложение реагирует на наш спрос. Эти ребята знают, что новогодний поход на «Щелкунчик» в Большой театр давно уже не культурное мероприятие, а статусный выход: сходил сам и семью выгулял. Молодец.
Давайте-ка спросим себя: на что идем, что смотрим? За что ежегодно мерзнем у касс и отдаем жуликам свои трудовые? За что рубимся и плачемся в соцсетях? Немногие, поверьте, скажут, что хотят посмотреть замечательный балет Юрия Григоровича в потрясающих декорациях Симона Вирсаладзе на великую музыку Петра Ильича Чайковского. Немногие знают, что это не радостное новогоднее шоу, а трагическая повесть о тщетности желаний. И кто для них станцует в этот вечер (утро), тоже не знают. Разве что завзятые балетоманы обозначат свои предпочтения, но таких на «Щелкунчиках» единицы.
В основном — признаемся себе честно — мы ходим на люстру посмотреть, позолотой полюбоваться, по царскому фойе пройтись, шампанского выпить — и чтобы обязательно эти радости случились под Новый год. Вот, собственно, и все удовольствия. Что до постановки, то замени балет Григоровича на спектакль кого-то другого, мы не заметим. Сыграй оркестр не Чайковского, а, скажем, Высоцкого, — тоже. Потому что не на спектакль ходим, а приобщаемся к высокому статусу новогодних зрителей в Большом театре.
Вернемся к МАМТу. В чем значимость этой премьеры? Не в том, что Юрий Посохов со товарищи создали выдающийся спектакль на все времена. На самом деле постановка крепкая, профессиональная, что называется, сделанная, но не более. Претензий к ней можно предъявить достаточно. Декорация в виде детской книжки-раскладушки упирается в колосники и, несмотря на распахнутое в финале окно и колышущий шторы ветер, не спасает от клаустрофобии. Артистки по американской традиции танцуют без трико. Голые ноги в сочетании с пачками и пуантами вызывают не восхищение резвостью их обладательниц, а жалость к натруженным конечностям. Оркестр волею дирижера играет в полтора раз медленнее, чем требует музыкальный вкус и потребности танцовщиков.
Тем не менее «Щелкунчик» МАМТа — бесспорное событие. О нем можно и нужно говорить как о произведении искусства. И оценку ему давать как художественному, а не социальному событию, каким воспринимается сегодня «Щелкунчик». От нас зависит, будет ли это продолжаться либо балет снова станет балетом.
В России, слава Богу, мало кто захочет бичевать расизм в китайском танце и возмущаться Дроссельмейером-мужчиной, в то время как он должен быть трансгендером. Но у нас есть свой пунктик — пресловутый синдром времени (Новый год) и места (Большой театр). Время оспаривать бесполезно, и МАМТ тут в тренде: анонсирует свой спектакль как «непременный атрибут Нового года наравне с праздничной елкой, мандаринами и салатом оливье». Но место можно поменять.
Надбавка за горячую дату в МАМТе существенно ниже, чем в ГАБТе. Сейчас, если верить официальному сайту, самый дорогой билет 31 декабря там стоит 15 тыс. рублей (в 10 раз дешевле, чем самый дешевый у спекулянтов Большого), но уже 2 января на то же место можно сесть за 6 тыс. Ну а те, кто будет смотреть «Щелкунчика», скажем, в феврале или марте, заплатят только за спектакль. Все-таки искусство — это искусство. И Новый год здесь ни при чем.
Автор — доктор искусствоведения, редактор отдела культуры газеты «Известия»
