Море брани: как мигранты вновь поссорили Францию и Италию
Отношения двух крупных стран Евросоюза — Италии и Франции — сильно накалились. Виной тому — отказ Рима разрешить судну со спасенными в Средиземном море мигрантами пришвартоваться в итальянском порту. В итоге ему пришлось проситься к берегам Франции, которая примет судно 11 ноября. Там поступок Италии назвали «неприемлемым». В Риме парировали, что чрезвычайная ситуация с иммиграцией — это общая европейская проблема, которая до сих пор была на спине Италии. «Известия» присмотрелись к тому, из-за чего отношения двух стран, еще недавно именовавшиеся новой итало-французской Антантой, опять вступили в фазу охлаждения и что их ждет в будущем.
Яблоко раздора
Летом 2019 года, когда в Италии разбирались с очередным судном благотворительной организации See Watch, привезшим к берегам страны новую группу спасенных на море мигрантов, нынешний премьер, а на тот момент лидер ультраправой оппозиционной партии «Братья Италии» Джорджа Мелони предложила: экипаж должен быть арестован, судно затоплено, а все мигранты на борту немедленно репатриированы.
К выборам 2022 года победившая в итоге Мелони заметно смягчила свой подход по ряду вопросов. Но только не в том, что касалось миграции. И даже, напротив, ужесточила политику своего правительства на этом направлении. В начале ноября Италия приняла новый план по борьбе с миграцией. Он, в частности, предусматривает выдворение из страны спасенных в центральном Средиземноморье взрослых мужчин, ищущих убежища в Италии, которых местные власти сочтут не нуждающимися в защите.
Спасательный корабль НПО Humanity 1, пришвартованный в порту Катании
Кроме того, Италия попыталась дать от ворот поворот судам благотворительных организаций, занимающихся спасением людей на море и привозящих их затем в итальянские порты. 5 ноября, дав разрешение на заход в порт Катании на Сицилии кораблю Humanity 1 немецкой НПО SOS Humanity, итальянские власти разрешили выйти на берег только детям и больным людям, оставив 35 из 179 пассажиров на борту. Днем позже схожая судьба постигла судно с 568 просителями убежища, приплывшими к Италии на судне организации Médecins Sans Frontières: на борту оставили 217 человек. Сойти на берег все остававшиеся на двух суднах люди смогли лишь после двух дней скандалов — и то исключительно ввиду их слабого физического и психологического состояния.
А вот третье судно, превратившееся на этой неделе в главное яблоко раздора между Римом и Парижем, — корабль Ocean Viking европейской благотворительной организации SOS Méditerranée с 234 пассажирами — итальянские власти решили вообще не пускать в свой порт.
Расхлебывать пришлось Парижу — SOS Méditerranée запросило заход в порт Франции и, получив разрешение, выдвинулось туда 8 ноября вечером. 11 ноября корабль с мигрантами ожидают в Тулоне, сообщили в МВД республики.
Разумеется, в Париже не удержались от критики итальянских коллег, назвав «неприемлемым» тот факт, что Рим отказался пустить судно. А представитель французского правительства Оливье Веран счел поведение Рима даже незаконным. «Существуют чрезвычайно четкие европейские правила, которые были приняты итальянцами, которые, по сути, являются первыми бенефициарами европейского механизма финансовой солидарности», — уколол он итальянцев в интервью FranceInfo. Кроме того, в знак протеста Франция решила приостановить прием 3,5 тыс. беженцев, находящихся в настоящее время в Италии.
Мигранты на палубе спасательного корабля Ocean Viking
Впрочем, в Риме нашли, чем парировать. 9 ноября после новостей о готовности Парижа принять Ocean Viking Джоржа Мелони заявила, что «чрезвычайная ситуация с иммиграцией — это европейская проблема и ее следует решать соответствующим образом», и поблагодарила Францию за то, что она «разделила общую ответственность, которая до сих пор была на спине Италии и нескольких других государств».
Эмоциональные качели
Отношения Италии и Франции всегда находились на грани любви и вражды. Последний, не считая нынешнего, кризис в двухсторонних связях начался с приходом к власти в Италии в середине 2018 года правопопулистской коалиции. Тогда, к слову, главным предметом для ссор тоже была судьба мигрантов. Париж точно так же ругал итальянцев за отказ принимать суда с найденными в море африканцами и арабами. А Рим винил французов в лицемерии — мол, требуя пускать мигрантов в Италию, сама Франция не пропускает к себе тех, кто хочет перебраться из Италии в Пятую республику. А заодно припоминал французам активное участие в свержении Муаммара Каддафи в Ливии, виня соседей в дестабилизации в Африке.
В начале 2019 года накал страстей достиг апогея. Впервые со времен Второй мировой войны Франция отозвала своего посла из Италии. Это стало ответом на весьма дружескую встречу тогдашнего итальянского вице-премьера Луиджи Ди Майо с лидерами французского протестного движения «желтых жилетов», которую в Елисейском дворце расценили как откровенную провокацию.
Однако с очередной сменой итальянского правительства с лета 2020 года в отношениях двух стран началась оттепель, а затем с приходом в начале 2021 года в кресло премьера Марио Драги — бывшего инвестбанкира, как и Эммануэль Макрон, большого сторонника проевропейских рыночных взглядов, — эксперты и вовсе заговорили о возрождающемся франко-итальянском союзе.
Марио Драги и Эммануэль Макрон
В ноябре прошлого года новоиспеченная дружба Франции и Италии даже конвертировалась в торжественное подписание двустороннего Квиринальского договора о дружбе и сотрудничестве двух стран по примеру франко-германского Елисейского договора.
Немаловажно, что документ, цементирующий неформальный альянс Парижа и Рима, был с большой помпой подписан вскоре после новостей об уходе с политической сцены многолетнего канцлера ФРГ Ангелы Меркель. И во многом был призван заменить слабеющую ось Париж – Берлин франко-итальянским дуэтом. И с учетом того, что у главы Елисейского дворца не особо сложились отношения с преемником Меркель Олафом Шольцем, связи с Римом в нынешнем году приобрели еще большую ценность.
Однако с уходом Марио Драги в октябре недолговременный роман двух стран молниеносно завершился, вновь сменившись периодом раздоров.
Не всё потеряно
Как напомнила «Известиям» старший научный сотрудник института международных исследований МГИМО Елена Маслова, Италия и Франция воспринимали друг друга как соперники на протяжении всей истории.
— С одной стороны, страны считают себя двумя латинскими сестрами, которые связаны географически, имеют общую историю и культурный фон. Но, с другой стороны, между ними всегда было соперничество в международных отношениях. И эта историческая память оказывает влияние, соперничество никуда не уходит, — рассказала эксперт.
Джорджа Мелони
По ее словам, у Рима есть комплекс неполноценности на французском фоне: в вопросе о том, кто займет решающую роль в ЕС. Италия чувствует себя ущемленной, хотя она ничем не хуже Франции по институциональному статусу в ЕС. Это всё приводит к соперничеству на разных уровнях — от политического до обывательского, например, о том, на чьей территории находится вершина Монблана, пояснила эксперт.
Впрочем, отчасти конец благодушию, царившему в отношениях Парижа и Рима при Драги, связан и с персоной Джорджи Мелони. Будучи в оппозиции, она неоднократно атаковала Париж и лично Макрона за миграционную политику и его действия в Ливии. Наконец, ее партия была единственной, кто проголосовал против ратификации Квиринальского договора.
— Помимо вопроса о мигрантах, у двух лидеров есть и идеологические разногласия. Макрон — либерал, глобалист плюс человек, заявляющий, что правая и левая идеология устарела. Он всегда рассматривал крайне правых как своих врагов. Будь то [премьер Венгрии] Виктор Орбан или [кандидат в президенты Франции] Марин Ле Пен. И сейчас Макрон относится с опаской к «поправению» Италию, — сказал «Известиям» ведущий научный сотрудник Института Европы РАН Сергей Федоров.
При этом, однако, эксперт отметил, что у стран остаются и точки соприкосновения — как минимум в вопросах обороны (обе участвуют в перспективной разработке европейских ПРО в противовес идеи Германии выстраивать европейскую оборону, закупая ПРО у американцев и израильтян). Также они вместе работают над финансовыми вопросами внутри ЕС.
— Обе страны не отличает финансовая дисциплина — у обеих большие бюджетные дефициты и внутренний долг. Между тем с 2023 года Брюссель хотел бы вернуться к критериям пакта стабильности, предписывающим допустимый дефицит бюджета на уровне ниже 3% от ВВП, а внутренний долг — меньше 60% от него. Но, судя по всему, ни Италия, ни Франция такой финансовой дисциплины не выдержат в отличии от немцев — это может сплотить итальянцев и французов в противостоянии с Германией и скандинавскими странами, — отметил Сергей Федоров.
К слову, невзирая на приписываемую взаимную антипатию Эммануэля Макрона и Джорджи Мелони, Рим стал одной из первых столиц, куда французский лидер направился после избрания нового премьера Италии. После часовой беседы тет-а-тет на английском языке офис Мелони заявил, что стороны договорились «продолжать сотрудничество по большим общим вызовам на европейском уровне, уважая национальные интересы друг друга».
В свою очередь, один из неназванных министров французского правительства заметил Politicо, что впереди Париж и Рим наверняка ждут некоторые столкновения по вопросам гражданских прав и миграции, «потому что мы расходимся по вопросу ценностей, но в то же время мы обязаны работать вместе над событиями на Украине и над другими определенными темами».
