В Ижевске произошло громкое массовое убийство — 26 сентября мужчина ворвался в школу и открыл стрельбу по детям. Общество снова скорбит и негодует, призывает жестко наказывать за подобные преступления. Снова звучат призывы к смертной казни, к расправам.
Страсти улягутся, но останется вопрос: нужна ли смертная казнь? Это, можно сказать, вечный спор: и сторонники, и противники смертной казни были всегда, с древних времен.
Если говорить о настроениях россиян, то три года назад фонд «Общественное мнение» проводил соответствующий опрос. Тогда 69% опрошенных выступили за применение смертной казни. Это говорит о том, что общество разогрето и готово принять эту жесткую форму наказания. Но стоит ли в этом вопросе идти на поводу у общества?
Хотелось бы рассмотреть доводы за и против. Во-первых, если говорить с религиозной, философской точки зрения, то жизнь дается свыше. И не простым смертным решать вопрос о том, лишать ли жизни других. Вправе ли люди вершить этот суд?
Второй момент, который важен для меня как для правозащитника, — это печальное состояние нашей системы правосудия. Ежедневно получаю жалобы на проблемы в ходе следствия, на необъективные решения судебных инстанций, на низкий профессионализм судей, прокуроров, следователей, правоохранителей. Очень много заявлений о заказных, сфабрикованных делах, которые совершаются для устранения конкурентов, особенно в сфере бизнеса. Защита и родственники обвиняемых очень часто указывают на вопиющие нарушения Уголовно-процессуального кодекса. Есть жалобы на то, что не воспринимаются доводы защиты, отсутствует состязательность сторон правосудия.
Сейчас, когда Россия вышла из Совета Европы и институт Европейского суда по правам человека перестал работать, возникает вопрос, куда можно жаловаться. Альтернативная международная судебная инстанция пока только в стадии проработки. Поэтому человек остается один на один с порой безжалостной машиной, которая не воспринимает доводы в защиту его прав. И очень высок риск неправосудных приговоров и лишения жизни невинных. Даже в 1970–1980-е годы, когда в системе работало много профессионалов и не было такого уровня коррупции, существовали случаи неправосудных приговоров, неоправданного применения смертной казни. Например, в 1983 году был приговорен к высшей мере Александр Кравченко — за изнасилование и убийство малолетней девочки. Оказалось, преступление было совершено серийным маньяком Чикатило. Но Кравченко уже был расстрелян, и эту жизнь невозможно вернуть. Поэтому возникает вопрос, что если применяется высшая мера, то под каток могут попасть невинные люди.
Следующий момент — применение смертной казни будет порождать ответную жестокость. Нужно задуматься о том, кто станет исполнять эти смертные приговоры. Это будут люди с изломанной психикой, жестокие и агрессивные. И сами по себе они будут представлять уже угрозу для общества. А как они будут воспитывать собственных детей, какая обстановка будет царить в их семьях? Человек, исполнивший смертный приговор, придя домой, вряд ли будет излучать миролюбивую энергетику.
И само общество будет постоянно требовать новых жертв. Открыв ящик Пандоры, «радетели за порядок» будут постоянно выступать за расширение составов преступлений, за которые могут осудить на смертную казнь. Сегодня это предлагается в отношении маньяков и убийц, завтра это будут иноагенты, потом кто? Найдутся и другие потенциальные жертвы.
Еще один фактор, о котором часто говорят правоведы — это то, что смертная казнь не является сдерживающим фактором. Характерный пример, на который любят ссылаться: в древности, когда на площадях вершились публичные казни за воровство, воришки в этот момент обчищали карманы у собравшихся зевак. Во многих странах, где применяется смертная казнь, например в Китае, Иране, Египте, Саудовской Аравии, Сирии, преступлений по-прежнему много.
У нас есть мораторий на смертную казнь. И есть альтернативные формы наказания, в частности пожизненное лишение свободы. И эта мера, как и говорят сами осужденные, является тяжкой и невыносимой. Поэтому мне кажется, что она даже более страшная, чем смертная казнь.
Если говорить о применении смертной казни в отношении экстремистов, террористов, для тех, кто действует, исходя из радикальных, фанатичных соображений, то умереть за идею — высшая цель. Поэтому смертная казнь их никоим образом не остановит.
На мой взгляд, гораздо более эффективным станет воспитание правового сознания. Это зависит и от нашей системы образования. От качества работы правоохранительных органов. Нужно, чтобы совершенствовалась система правосудия, о чем неоднократно Совет по развитию гражданского общества и правам человека при президенте (СПЧ) говорил главе государства. Это и воспитание культуры. Целый комплекс мер, который должен быть направлен именно на создание правового, культурного, цивилизованного государства, где нормы права и гуманизма будут в приоритете.
Конечно, до этого еще нам очень далеко. Нужны своевременные меры, которые помогут предотвратить преступления, подобные тем, что произошло в Ижевске. Это должная охрана наших учебных заведений, работа психологов с молодежью, выявление проблемных подростков в школах, в вузах. Мониторинг социальных сетей со стороны общественных организаций, правоохранителей. Ведь радикалы очень часто о своих идеях, взглядах говорят в социальных сетях, и таким образом их можно выявить, предотвратить возможные преступления.
Я убежденный противник смертной казни. Россия потеряла очень много талантливых невиновных людей, особенно в период сталинских репрессий. До сих пор эти потери сказываются в разных сферах. Мы перевыполнили план по жестокости и расстрелам. Поэтому давайте будем изыскивать эффективные и вместе с тем гуманные меры, для того чтобы защитить себя от терроризма, экстремизма и массовых убийств, но не порождать новое насилие.
Автор — член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
