У генерального директора Большого театра России Владимира Георгиевича Урина 19 марта юбилей — ему исполнилось 75 лет. Не помню, как я с ним встретился в первый раз, но это было давно, лет 14–15 назад. Владимир Георгиевич возглавлял Музыкальный театр имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко, я работал заместителем генерального директора в Большом театре, и мы плотно общались по вопросам, которые пересекаются в нашей индустрии.
Он оказался в сложном положении, когда в июле 2013 года довольно неожиданно, по-моему, для себя самого он был назначен генеральным директором Большого театра. Говорят, что он настойчиво и долго отказывался, и я в это верю. «Возглавить Большой», конечно, можно было назвать предложением, но это было не предложение, а поручение, скажем аккуратно.
Заслуга Владимира Георгиевича в том, что он стабилизировал и успокоил Большой театр, потому что целый ряд событий, которые происходили вокруг, его дестабилизировал. Я в первую очередь имею ввиду нападение на Сергея Юрьевича Филина, не так давно это было (за нападение с кислотой на худрука балетной труппы в декабре 2013 года был осужден ведущий солист ГАБТа Павел Дмитриченко. — «Известия»). Эмоционально театр был взвинчен очень сильно, а когда коллектив численностью в три тысячи с лишним человек находится в таком напряжении, это очень тяжело.
Владимир Георгиевич умеет сочетать внутри себя вещи, которые вообще трудно сочетаются. Он очень эмоциональный человек, но у него мало как у кого получается справиться с эмоциональным порывом и включить рациональный расчет — и наоборот. Довольно часто он на моих глазах совершенно правильно выбирал тот или иной вектор в зависимости от ситуации, в которой оказывался.
Попав в Большой театр, где была команда Анатолия Иксанова, и где административный механизм работал, как хорошо отлаженные часы, он по достоинству оценил всё, что было сделано, не стал ничего разрушать, принципиально менять, проводить кадровые, как нынче говорят, чистки. Он очень деликатно, профессионально и разумно вписался в сложившуюся систему и органично ее возглавил, относясь к тем, кто работал в команде Анатолия Геннадьевича, с исключительным профессиональным уважением и достоинством.
Не было никакой революции, никакого взрыва. Мы ведь прекрасно понимаем, что такое новый руководитель. История подсказывает, какие бывали непростые ситуации в случае нового курса, тем более когда речь идет о таком огромном театре. А Владимир Георгиевич нашел абсолютно правильную модель профессионального поведения.
Когда я говорю, что Владимир Георгиевич успокоил Большой театр, я имею в виду в том числе и репертуарную политику. Планы театра, сделанные до его прихода, рассчитывались на годы вперед — уже был известен и прорабатывался репертуар 2015-го, и все наработки он сохранил и реализовал. Этот его поступок был крайне важен для театра. Не было такого: «Вы там напланировали что-то, сейчас мы всё это упраздним и будем делать свое». Нет. Переход к новому Владимир Георгиевич сделал очень элегантно и очень профессионально. С сохранением команды и творческих планов он не просто продемонстрировал свой подход преемственности и гарантий, он их полностью обеспечил.
Сегодняшняя его работа, безусловно, очень эффективна, позитивна и развивает театр. Большой — это огромная ноша. Это постоянное решение бесконечного количества сложнейших вопросов — от организационных, административных, хозяйственных до финансовых и политических. Да, Большой театр — это еще и политика, конечно. И во всем этом, еще раз подчеркну, Владимир Георгиевич удивительно правильно выбирает вектор между рациональными и эмоциональными решениями.
В условиях непрерывной турбулентности — сначала пандемийной, теперь геополитической — руководить театром очень тяжело, а Большой — огромный механизм, целый город. Я бы хотел пожелать Владимиру Георгиевичу терпения и сил. Если сил хватит, надеюсь, и здоровье будет. На него возложена огромная ответственность, и она требует совершенно невероятной выдержки и мудрости.
Автор — директор «Новой оперы», в 2002–2016 годах — заместитель гендиректора ГАБТа
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
