Трудностям вопреки: почему ученые возвращаются работать в Россию
Ученых и специалистов в стране за последние три года стало меньше, заявили в Федеральном научно-исследовательском социологическом центре РАН. Между тем, по словам экспертов, молодежь все чаще видит свое научное будущее именно именно в России. Основные ожидания: обновление оборудования, высокие зарплаты, исследовательская свобода. В том, как необходимо сдерживать отток высококвалифицированных специалистов и ученых, — разбирались «Известия».
Почему идет «утечка мозгов»
По последним данным, число ученых и специалистов в России составляет 340 тысяч человек (занятых исследовательскими проектами). За последние три года их стало меньше почти на 20 тысяч, заявил «Известиям» и. о. директора Федерального научно-исследовательского социологического центра Российской академии наук (ФНИСЦ РАН) и декан социологического факультета Государственного академического университета гуманитарных наук (ГАУГН) Михаил Черныш. Он прогнозирует, что «падение показателя продолжится». Эксперт сослался на данные официального сборника Росстата (в самом Росстате к моменту выхода статьи «Известиям» не успели ответить). Для сравнения, в 2017-м году число исследователей, занятых в научных проектах, составило 359 тыс. человек. По опубликованным прогнозам статистической службы до 2024-го года, этот показатель, к сожалению, будет снижаться.
Здание президиума Российской академии наук
— Во многом это происходит из-за низкого оклада, — говорит Михаил Черныш. — Но уровень зарплат лишь отчасти объясяет негативные тренды. Еще одна причина — ситуация в высшем образовании. Было бы неверно отрывать систему высшего образования от системы воспроизводства научных кадров. Те кадры, которые готовят университеты и институты, должны потом пополнять сообщество ученых.
По данным, которые привела замдекана философского факультета ГАУГН Наталья Емельянова, в настоящее время за рубежом преподают и занимаются наукой от 130 до 150 тысяч ученых, бывших граждан как СССР, так и России. Большинство из них живут и работают в США, Германии и Израиле.
По подсчетам, предоставленным исследовательской компанией KPMG в России и СНГ, ежегодно из России эмигрируют около 100 тыс. человек, из них около 40% имеют высшее образование. Основные направления эмиграции высококвалифицированных кадров из России — страны Западной Европы, Канада, Израиль.
— Среди основных причин отъезда — низкая оплата труда, не соответствующая уровню образования и квалификации, недостаточное финансирование науки и отсутствие современного научного оборудования, незащищенность прав собственности на продукт интеллектуального труда, — рассказывает руководитель группы по оказанию услуг в области управления персоналом и изменениями KPMG в России и СНГ Александр Забузов.
В пресс-службах Минобрнауки РФ и РАН не смогли оперативно ответить на запросы «Известий» о том, сколько российских ученых возвращается в РФ и сколько уезжает, а также о последних предложениях и инициативах по поводу сдерживания оттока из РФ ученых и высококвалифицированных специалистов.
«Настроения не такие плохие»
Между тем, по мнению научного руководителя экспертно-аналитического центра «Научно-образовательная политика», ведущего эксперта Института образования НИУ ВШЭ Евгения Сжёнова, ситуация в России уже начинает меняться к лучшему.
— Настроения не такие плохие, — говорит Евгений Сжёнов. — Я общаюсь с большим количеством ученых и руководителями коллективов молодых ученых в университетах. Последние пять лет существенно растет сегмент молодёжи, которая хочет заниматься наукой и хочет заниматься ей в России. Но дайте нам стимул. За рубежом учёные больше получают. Со старым оборудованием, низкой зарплатой и пустыми коридорами мотивации, конечно, нет.
Он считает, что эффективный путь борьбы с «утечкой мозгов» — стараться каждому на своём уровне создавать привлекательные условия для молодёжи. «Поддержка молодых ученых заложена и в логике национальной политики по образованию и науке, и проекте "Приоритет-2030″ (новой грантовой программе для вузов), и нацпроекте "Наука и университеты", историях с большими кооперациями промышленности и университетов», — подчеркнул эксперт.
По мнению руководителя группы по оказанию услуг в области управления персоналом и изменениями КПМГ в России и СНГ Александра Забузова, «исправить ситуацию могло бы помочь создание системы преимуществ и преференций для россиян, проживающих за рубежом, при их возвращении в Россию (при выполнении ряда условий)». Сегодня такие программы репатриации уже успешно работают в таких странах, как Китай, Израиль, Германия, Малайзия и Индия.
К примеру, Индия сегодня проводит целенаправленную диаспоральную политику, отдельно работает с представителями так называемой «Новой диаспоры», заявившей о себе в развитых странах в 1990-е годы. Так, именно представители научной диаспоры играли и играют значимую роль в реализации амбициозной программы новой индустриализации страны «Make in India». Особое внимание уделяется развитию ассоциаций граждан с индийскими корнями.
По суждению проректора Российской экономической школы (РЭШ) Максима Буева, для развития привлекательности российской науки исключительно важна академическая свобода.
По мнению исполнительного директора Ассоциации «СРОО «Экспертный совет» Максима Ильина, проблематику утечки кадров и умов за рубеж нужно рассматривать не саму по себе, а как один из элементов проблемы более высокого уровня — снижения социального капитала страны. Утечка кадров совместно со снижением качества образования и неадекватным нормативным регулированием приводит к катастрофической деградации уровня профессионализма во всех сферах деятельности: от строительства и образования до оценочной деятельности и медицины, полагает Максим Ильин.
Сегодня главными барьерами на пути научной карьеры молодых ученых в их собственном понимании являются сомнения относительно будущего стабильного достатка, чрезмерная забюрократизированность научной деятельности и неадекватность запрашиваемой отчетности. Хотя при этом до трети перспективных молодых ученых хотели бы остаться в академической среде, подчеркивают эксперты.
Что тянет в Россию
Все же «утечка мозгов» сегодня — не самая главная причина кадрового дефицита в научной сфере, полагают эксперты. Наибольшим вызовом для отечественной науки, на взгляд заместителя декана философского факультета ГАУГН Натальи Емельяновой является «вовсе не массовый выезд исследователей, а чудовищный межпоколенческий разлом, отягченный фактором снижения рождаемости, которая наблюдалась вплоть до середины 2000-х годов».
— Сейчас в России средний возраст доктора наук — 64 года, кандидата наук — 51 год, научного работника без степени — 43 года, — говорит Наталья Емельянова. — При этом мы наблюдаем внутренний отток научных работников в начале карьеры в более доходные сферы экономики.
Так, в недавно опубликованном докладе Президиума РАН о реализации государственной научно-технической политики в РФ, отмечается, что от 30% до 50% молодых людей в самом начале карьеры покидают науку ради более доходных сфер деятельности.
Между тем, по словам ректора Университета Иннополис (Татарстан) Александра Тормасова, движение интеллектуальных сил и умственной миграции сегодня все же есть в обе стороны. Ведь, если сопоставлять данные Мониторинга результативности научных организаций и Мониторинг эффективности деятельности организаций высшего образования, то выходит, что в настоящее время в России работает в среднем порядка 5,5 тыс. иностранных специалистов.
— В других странах тоже есть определенные минусы. Некоторые области науки в России, в частности инженерные, находятся на хорошем международном уровне, — говорит Александр Тормасов. — Необходимые коммуникации в вопросах сотрудничества по исследованиям и публикациям перешли в онлайн, поэтому уже нет большого смысла переезжать, чтобы развивать свою карьеру.
Уже сегодня в России появляются центры с прекрасными лабораториями, с самым современным оборудованием, молодые ученые получают жилищные сертификаты и в целом средняя зарплата ученых в стране растет, замечает ректор ГАУГН Денис Фомин-Нилов.
— Ученые, которые состоялись в науке, по данным Пенсионного фонда РФ, имеют более высокий доход, чем их коллеги из многих других ведущих стран-мировых центров, аналогичного вида научной деятельности и уровня признания, — говорит Денис Фомин-Нилов. — Поэтому вопрос «утечки мозгов», скорее всего уже не имеет такой актуальности, как в 90-х. Скорее, имеет значение не «утечка мозгов», а потеря связи с родиной и национальной идентичностью.
Но это уже вопрос не научного или финансового характера, а духовно-нравственного и гражданско-патриотического воспитания. С этим действительно есть проблемы, и не только среди интеллектуальной элиты, заключил ректор ГАУГН.
— Но ученые и возвращаются назад, в конкретные места, где платят более-менее конкурентную зарплату по международным меркам и не ограничивают академические свободы, — говорит проректор РЭШ. — За пределами Москвы и СПб такой обратный ручеек, вероятно существует в 2-3 местах во всей стране. Кроме того, возвращаются те, кто мечтает сделать что-то не только в науке как таковой, но и в ее администрировании — создании новых программ обучения, лабораторий, совершенствовании системы управления вузами.
По его словам, речь, прежде всего, идет «о тех людях, у которых болит душа за состояние отечественной науки и образования — они понимают, что вносить свой вклад нужно "вопреки", даже если это может не самым благоприятным образом сказаться на их научных достижениях и карьере».
— Иными словами, как говорят финансисты, у разных людей разное отношение к риску — в РФ возвращаются те, кто риск любит и готов до определенной степени рискнуть своей стабильностью вне России ради помощи родине, — говорит Максим Буев. — Такие люди есть во все времена. Но для полноценного развития науки в нашей стране важно, чтобы возвращались не только «адреналинщики».
