Модельер Пьер Карден: "Юнона и Авось" опять едут во Францию"

"Во Франции ходило много легенд про наших артистов - например, что они на казарменном положении. Мы были поначалу несколько напуганы, и я просил участников спектакля приходить в отель не позже 23 часов. Это, конечно, вызвало дополнительные слухи. Был большой успех - не сразу, он постепенно нарастал. Многие русские парижане приводили своих детей, даже совсем маленьких, говоря им, что на сцене - настоящий русский язык и русская поэзия".

Выделить главное

Вкл

Выкл

В Москву с однодневным визитом приезжал Пьер Карден, чтобы посмотреть в "Ленкоме" новую версию спектакля "Юнона и Авось". Легендарную постановку Марка Захарова нынешним летом должны представить в театре Пьера Кардена Espase Cardin. Это будут вторые французские гастроли "Юноны и Авось". Первые состоялись осенью 1983 года. После просмотра великий модельер, продюсер и меценат поделился впечатлениями со специальным корреспондентом "Известий" Артуром Соломоновым.

известия: Господин Карден, как вам понравилась игра Дмитрия Певцова, который теперь исполняет главную роль — графа Резанова?

Пьер Карден: Я бы говорил не просто о новом актере, а о новой версии постановки. Там есть новые мизансцены, изменилась пластика. Мне очень понравилось. Я никогда не сравниваю актеров. Дмитрий Певцов замечателен, Николай Караченцов несравненен. У Караченцова необыкновенная харизма. Но и Певцов работает прекрасно, и мне очень понравилась его партнерша — Алла Юганова.

известия: В российской печати было много споров, насколько этично заменять больного актера другим...

Карден: Караченцова нельзя заменить. Он очень большой актер. Но спектакль должен жить. Потому что он великолепен.

известия: Вы помните первое впечатление от "Юноны и Авось"?

Карден: Я тогда специально приехал в Москву по совету Андрея Вознесенского. И был совершенно пленен спектаклем. Потом я пригласил сюда двадцать журналистов из Парижа, и в нашей печати появились восхищенные статьи, предваряющие гастроли.

Но это был очень сложный политический момент: гастроли театров из СССР на Западе проходили с большим трудом — труппам запрещали выезжать, ставили огромное количество преград.

А мне нужно было вывезти восемьдесят человек, огромные декорации и, главное, корабль! И как раз в это время русские сбили пассажирский корейский "Боинг". Это случилось в тот день, когда в Париже показывали первый спектакль! Ситуация накалилась до предела.

Симона Синьоре, Ив Монтан, министр культуры Франции — никто не пришел. Многие зрители тоже не пришли в знак протеста. Мой театр оказался наполовину пуст. Но я сказал господину Захарову: "Мы все равно сделаем большой праздник!"

И мы сделали большой праздник на площади Свободы — там были Саша Абдулов, Коля Караченцов, и мы до шести утра танцевали и пели.

Потом в залах оказывалось все больше людей, и спектакль шел на аншлагах, с огромным успехом.

Вскоре я помог устроить гастроли "Юноны и Авось" в Америке, я снова объяснял всем, что актеры никакого отношения к политике не имеют, что искусство аполитично.
В Нью-Йорке повторилась та же история: сначала в зал пришло только 100 человек, на следующий день — больше, потом еще больше, и в конце концов театру пришлось остаться в Америке на два месяца, чтобы все, кто хотел, посмотрели "Юнону и Авось". Искусство действует гораздо лучше любой дипломатии.

Я обожаю музыку из этого спектакля и в своем рабочем кабинете ставлю ее каждый день. Все, кто со мной работает, эту музыку знают наизусть.

Режиссер Марк Захаров:
"Кардену звонили и угрожали — не связывайся с русскими!"

О том, как проходили гастроли "Юноны и Авось" в Париже в 1983 году, когда обострилась "холодная война", рассказывает Марк Захаров:

"Это был мужественный шаг со стороны Пьера Кардена. В его адрес поступали телефонные угрозы, приходили письма — не надо связываться с русскими! Тем не менее он не испугался.
Мне казалось, что затея с гастролями в Париже — утопическая. Ведь спектакль "Юнона и Авось" считался антисоветским, расшатывающим наши нравственные и художественные устои. Нам разрешали его играть не чаще одного раза в месяц, и ни в коем случае — в дни революционных праздников.

Во Франции ходило много легенд про наших артистов - например, что они на казарменном положении. Мы были поначалу несколько напуганы, и я просил участников спектакля приходить в отель не позже 23 часов. Это, конечно, вызвало дополнительные слухи. Был большой успех - не сразу, он постепенно нарастал. Многие русские парижане приводили своих детей, даже совсем маленьких, говоря им, что на сцене - настоящий русский язык и русская поэзия".