Юрий Норштейн: «Надо одушевлять в себе чувство прекрасного»
Посетители экспозиции, открывшейся в Altmans Gallery, могут увидеть три десятка изображений с детства любимых персонажей «Сказки сказок», «Лисы и зайца», «Цапли и журавля» и, конечно, «Ежика в тумане». Здесь представлены эскизы, коллажи по мотивам мультфильмов, акварели и тиражные отпечатки на холсте (жикле). Особняком стоит стенд с набросками к «Шинели» — этот анимационный фильм Норштейн делает с 1981 года, и пока процесс далек от завершения.
Художником всех работ указана Франческа Ярбусова — супруга Норштейна и его постоянный соавтор. Сам Юрий Борисович значится в картинах как режиссер. На вопрос «Известий», кто же создает персонаж — он или Франческа, Норштейн ответил:
— Здесь нет водораздела. Это диффузное, амбивалентное понятие. Я что-то такое могу ей сказать, она нарисует, и вдруг я говорю: «Франя! Из этого можно сделать сцену». Она сама не подозревает об этом. Но поскольку я мультипликатор, я в персонаже вижу больше, чем нарисовала Франческа. И в этот момент у нас начинается то, что мы называем творчеством. Вообще творчество нельзя разъять, это область иррационального. Здесь вы никогда не получите ответов, потому что всякий ответ будет неправильным. Даже не надо пытаться что-то объяснять, иначе мы потеряем живое.
Велик соблазн назвать представленные на выставке работы просто кадрами из мультфильмов. Но на самом деле это самоценные произведения искусства — со своей композицией, эстетикой, энергетикой. Лубочный орнамент на вертикальных панелях по мотивам «Лисы и зайца», шагаловский штрих на крупном квадратном ватмане по мотивам «Сказки сказок», рембрандтовские светотени на многочисленных холстах по «Ежику в тумане»… В галерейном пространстве образы Норштейна—Ярбусовой живут не менее органично, чем на телеэкране. Недаром работы тандема — желанные гости в крупнейших музеях мира.
Но главное в творчестве супругов — не стиль как таковой, а особая меланхолично-мудрая интонация и удивительные персонажи, как будто знающие о жизни всё. Со всех сторон на зрителей глядят своими бездонными глазами заблудший ежик и перепуганный мишка, бездомный заяц и потерянный волчок...
— Нет, они не несчастны, — рассуждает режиссер. — Нельзя сказать, что у них всё идет по наклонной. В их жизни тоже бывают праздники. Но, как сказал Маяковский, «для веселия планета наша мало оборудована». А у Некрасова есть такая фраза: «Кто живет без печали и гнева, тот не любит отчизны своей». Это очень важные слова. Вы наверняка знаете режиссера Миядзаки (японский мультипликатор, автор мультфильмов «Унесенные призраками», «Мой сосед Тоторо», «Ходячий замок». — «Известия»). Я с ним очень хорошо знаком. Более грустного человека вы не встретите.
Сам Норштейн лечится от грусти искусством.
— Я почти аутист, иногда ухожу абсолютно в себя. Ощущение катастрофы для меня — привычное. Но когда я вспоминаю, что есть величайшие произведения искусства, то себе сам говорю: «Сволочь, ты посмотри, сколько кругом прекрасного!» Они меня начинают возбуждать и вытаскивать из этого состояния. Надо одушевлять в себе чувство прекрасного, — поделился мастер рецептом спасения от хандры.
Свой 75-летний юбилей великий сказочник провел под знаком невеселого события — похорон близкого друга, мультипликатора Эдуарда Назарова. Его шедевр «Жил-был пес» Норштейн приводит в пример как анимационное размышление о старости. Волк и пес — это на самом деле никому не нужные пожилые люди, которым никто не поможет, кроме них самих.
К счастью, сам Юрий Борисович пожаловаться на ненужность и одиночество не может. Он по-прежнему остается востребованным и любимым — свидетельство тому ажиотаж на открытии выставки. Поздравить мэтра пришли поклонники от мала до велика. Взрослые выстраивались в очередь за автографом, а дети застывали перед большим экраном, на котором крутили «Ежика...». За четыре десятилетия мультфильм не потерял своего магического воздействия. И все же, несмотря на народную любовь, счастливым себя Норштейн не считает.
— Не могу сказать, что я прожил счастливую жизнь, — признался юбиляр. — Но меня делает счастливым ожидание встречи с друзьями и близкими, с Франческой, со своими детьми. Это предвкушение — очень важный момент для меня. А еще я могу взглянуть в свою память и увидеть там папу, маму, брата. Когда-то мы были вместе, жили в одной комнате, и я слышал звуки этого пространства. Вспоминая это, я становлюсь счастливым...
