Сегодня политологи много говорят о взаимном недоверии, сохраняющемся в отношениях лидеров крупнейших стран мира. На самом же деле есть смысл обратить внимание на породившие его экономические причины, и тогда станет понятна и критика президентом России американской политики тихого демонтажа ВТО, и холод в американо-китайских отношениях, и напряженное недовольство Барака Обамы.
В 2008 году США оказались в большой беде. Невиданный кризис поразил финансовую систему этой страны. Затем он буквально парализовал всю американскую экономику. Оказался ослаблен спрос. Долгов у американцев было много, а денег мало. Расплачиваться по кредитам было нечем. Поэтому, например, банкам пришлось изымать у них по миллиону домов ежегодно. Вместе с тем был подорван авторитет Америки. Она стала источником кризиса для многих внешних рынков, и в Вашингтоне не знали, как справиться с этой напастью. Обсуждался даже вопрос о выкупе у банков пакетов акций, но в конце концов финансисты своего добились. Они получили море дешевых денег: ФРС опустила ставку до исторического минимума, кредит стал сверхдешевым, а правительственный долг устремился вверх.
Но дешевые и даже дармовые деньги не спасли бы финансовую систему, если бы на помощь США не явились «молодые гиганты» — страны БРИКС.
Сейчас особенно важно вспомнить, что «большая двадцатка» (G20) возникла как раз в 2008 году. Ее встречи энергично проводились и в 2009 году. И для США это были спасительные встречи. Никому в Белом доме и в голову не приходило ругаться с новыми участниками элитарного клуба государств. Напротив, их помощь была США необходима, и она была оказана. За эту-то помощь Барак Обама и другие «голуби» американской политики и платят ныне черной неблагодарностью.
В чем же состояла помощь, которую оказали США партнеры по «двадцатке»?
В то время экономики БРИКС предъявили большой спрос на доллары, удержав тем самым на плаву американскую валюту. Их центральные банки стали скупать американские облигации в тот момент, когда те могли упасть в цене ниже номинала, развернись кризис в полную силу. В странах БРИКС активизировали внутренний спрос, активно используя кредитные механизмы. Важно было и то, что в те годы никто не поднял восстания против американского экономического порядка в мире, против принципов «Вашингтонского консенсуса». На первых встречах G20 прозвучали клятвы верности принципам «свободной торговли» и заверения в неприятии протекционизма.
И сейчас, когда США и ЕС устанавливают заградительные пошлины против российской и китайской стали, им не мешало бы вспомнить собственные обещания. Вашингтон и его европейские коллеги клялись в верности правилам ВТО, которые теперь сами же и нарушают. Они уверяли своих недоверчивых партнеров из БРИКС, что кризис стал мостом к новой эпохе — эпохе диалога. Ведь только сообща можно победить «это зло» и вернуть мировую экономику к росту. Сегодня все эти призывы забыты.
Теперь Вашингтон обдает холодом Китай, добивается импичмента президента Бразилии и продолжает «войну санкций» против России. Нет сомнения, что в Вашингтоне «не заметят» высказываний Владимира Путина о том, что мировая торговля должна строиться на общих правилах и вырабатывать их следует сообща.
Кто-то может решить, дипломаты стран БРИКС еще не понимают всего происходящего.
Возможно, кому-то покажется, что сообща или с помощью верных аргументов и справедливых укоров возможно будет убедить Барака Обаму и Хиллари Клинтон, которая рвется ему на смену, что надо вернуться ко времени взаимопонимания?
Возможно. Но здесь важно понять иное.
Надо обратить внимание на ситуацию в экономиках США и ЕС, на оживший там кризис.
США отказались от диалога не потому, что «миролюбивых демократов» заменили ястребы. Просто экономики БРИКС вошли во вторую волну кризиса, а между тем ни один из факторов, породивших первую волну кризиса на Западе, никуда не делся. Зато ослабленные экономики «молодых гигантов» уже не позволяют с прежним размахом вести спекуляции на сырьевом и фондовом рынках. Прежней поддержки американской экономике страны БРИКС оказать уже не в состоянии. Они тратят ресурсы на поддержание собственных валют, используют любую возможность для того, чтобы хоть немного защитить от кризиса свои предприятия. Россия и Бразилия пережили девальвацию национальных валют, а китайский юань еще только движется к ослаблению. Но ресурсы у стран БРИКС есть, ими наградили их природа и история. Этими-то ресурсами и пытаются завладеть США вместе с ЕС. Ради этого они заменили диалог придирками, упреками и санкциями.
Вашингтон изо всех сил плетет интриги, пытаясь отыскать внешнее решение для внутренних проблем. В словах кандидата в президенты США от Республиканской партии Дональда Трампа о пузыре, надутом в американской экономике и готовом вот-вот разорваться, преувеличения нет. В 2008–2016 годах ФРС и друзья Уолл-стрит из Белого дома только «подкачивали» старые финансовые пузыри. Но надули они и свой пузырь. Государственный долг США при Обаме удвоился и почти достиг $20 трлн. Сумма эта настолько велика, что нормализация процентной ставки ФРС может привести к бюджетной катастрофе.
Во внутренней политике американские элиты всячески борются с теми, кто требует начать разбираться с основными причинами кризиса. Внутреннее решение внутренних проблем — это то, чего правящие круги не хотят. Однако с поиском внешних средств спасения все идет не по плану: ЕС не хочет заключать Трансатлантическое торгово-инвестиционное соглашение с США, а Транстихоокеанское соглашение может развалиться из-за слабости американской экономики. Чтобы вести мир за собой, США должны расти. А это у них не выходит. Приходится перешагивать через правила ВТО, некогда самими США и написанные, и выслушивать по этом поводу неприятную, но справедливую критику. Ответить на нее Вашингтону нечего.
«Большая двадцатка» США больше не нужна. Но разве в силах Вашингтон ее распустить? Остается одно: фарс и интриги. Благо, в США понимают, что БРИКС — это еще не политический блок, а группа крупных перспективных экономик. Однако шаг за шагом вставая на путь протекционизма, США не должны удивляться подобным шагам со стороны своих международных партнеров.
Автор — руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений
