Александр Иванов: «Участникам «Рондо» надо стареть вместе» | Статьи

Александр Иванов вместе со своей группой «Рондо» отправляется на гастроли в Сибирь. В этом году певцу исполнилось 55, а его группе — 30 лет. Большой московский концерт и тур, посвященный этим датам, состоятся осенью, а сейчас в процессе подготовки к событию Иванов пообщался с обозревателем «Известий».

— В России есть небольшая группа артистов, которые балансируют на грани рока и поп-музыки и одинаково комфортно себя чувствуют как на эстрадных площадках, так и в клубах. Владимир Пресняков-младший, Леонид Агутин, ты из той же плеяды…

— Артисту у нас сейчас нужно профессионально выживать, и ты сам принимаешь решение, как это делать. К сожалению, музыкального бизнеса в стране как не было, так и нет. В 1990-е некоторые структуры пытались работать по западной системе. Компания, подписавшая контракт с артистом, помогала в его раскрутке, выпуске альбомов, участвовала в организации гастрольных туров. Сейчас из-за пиратства и эры интернета всё свернулось.

Мы действуем фактически в джунглях. Приходится лавировать, быть гибким. Давать кассовые концерты становится всё сложнее — настолько раздуты цены на аренду залов, световую и звуковую аппаратуру и т.п. Чтобы погасить затраты и дать заработать промоутерам и артистам, цены на билеты порой устанавливаются неподъемные — для большинства населения.

— Но ты-то вроде регулярно гастролируешь и относишься к тем популярным артистам из 1980–1990-х, кто до сих пор чувствует себя неплохо...

— Наверное, правильно вписался в мейнстрим. Можно ведь было уйти в андеграунд или делать социальные вещи вроде «Надувного корабля». Но я не делал на них ставку. Меня давно прозвали «певцом любви и печали», «дамским угодником». Наверное, так оно и есть. Проблемы взаимоотношений мужчины и женщины мне интереснее, чем всё остальное.

— Свои 55 ты, кажется, планировал отметить большим концертом еще весной, но торжества перенесли, верно?

— Да. Собирались сделать концерт в столичном «Крокус Сити Холле» в марте. Но новая команда зала не так, как нам бы хотелось, занялась промоушеном этого события, и мы перенесли юбилейное шоу на октябрь. Готовим тройной праздник. 55 лет — мне, 35 — моей концертной деятельности и 30 лет — группе «Рондо». Сейчас идут переговоры о юбилейном гастрольном туре. Хочется сделать реально хорошее, современное действо с пиротехникой, видеопроекциями, но без повторов и штампов.

— Был период, когда «Рондо» ты задвинул на второй план, и казалось, что группа вообще прекратила существование, а ты занялся исключительно сольной карьерой...

— Не секрет, что музыканты, долгое время находящиеся вместе, накапливают какое-то недовольство, усталость. К 2000 году мы очень устали друг от друга. Каждый видел развитие группы по-своему. И к этому времени мы все переругались. Житейское дело.

Я сказал: «Давайте возьмем творческий отпуск». Чтобы возникла новая искра, нужно на какое-то время сосредоточиться на своих мыслях, уединиться. Пусть каждый займется, чем он хочет. Я вот себя нормально чувствую в сольном проекте. У меня есть представление, как дальше двигаться с этим материалом. Всех приглашаю к себе, но если у кого-то есть желание создать свой проект — пожалуйста. Ребята решили разойтись.

Я набрал новый состав и в течение несколько лет работал с другими музыкантами. А потом пришло осознание, что участникам «Рондо» надо всё же стареть вместе. И все вернулись.

— А почему пришло такое осознание?

— Это отдельный вопрос для каждого. Я, например, поработал с музыкантами, у которых другие энергетика, почерк, и понял, что от добра добра не ищут. Наши отношения в «Рондо» — как отношения близких родственников, где есть и духовная, и профессиональная близость. Даже набрав суперзвезд, не всегда создашь живую материю. Нужна «химия» внутри коллектива. Джаггер с Ричардсом могут не общаться, жить в туре в разных гостиницах, но на сцене у них возникает совместная магия.

— После воссоединения в группу не вернулся барабанщик Николай Сафонов, который когда-то казался едва ли не вторым, наряду с тобой, главным участником «Рондо». И кажется, у него до сих пор есть некое недоумение в отношении тебя?

— Коля для «Рондо» сделал очень многое, за что я ему благодарен. Это мой старый друг еще со времен группы советских войск в Германии, где мы вместе служили. Некоторое время он одновременно являлся барабанщиком и директором «Рондо», занимался организацией наших концертов. У него это хорошо получалось. Но он сделал свой выбор: в 2005 году записал сольный альбом и предложил мне искать нового директора.

— На предстоящий юбилей «Рондо» Николая пригласишь?

— Мы же приглашали его на 25-летие группы в 2011 году в Кремле. Он исполнил там композицию «Тоже является частью Вселенной», которую очень любит. Участвовал в финальной песне «Боже, какой пустяк». Всё доверительно между нами, в приятельском ключе. Насколько знаю, у него сейчас несколько проектов. А на счет приглашения решим, когда окончательно определимся с местом и датой юбилея.

— Раньше тебя регулярно называли российским Родом Стюартом. А сейчас еще с кем-нибудь ассоциируют?

— Род Стюарт… В общем, не самый плохой типаж. Наверное, физиономии у нас похожи, нос уточкой. Мне близок Стюарт рок-н-ролльный с его леопардовыми штанами и прочим хулиганством времен The Faces. А сейчас он двигается уже куда-то в сторону Фрэнка Синатры. Это не совсем мое.

В разные периоды меня сравнивали со многими музыкантами. С Дэвидом Ли Ротом, например. Вероятно, из-за похожих гимнастических па. Хотя природа моего «расщепленного вокала» ближе, наверное, Брайану Адамсу или Стингу. Если же называть тех, кто, условно говоря, меня создал, то прежде всего это Роберт Плант и Дэвид Ковердэйл.

К слову, когда мы в 1989 году гастролировали по США вместе с «Цветами», обо мне написали: «Он свинговал и двигался, как Джеймс Браун». Услышав такое, я в интервью пошутил, что больше похож на Вупи Голдберг, только у нее солярий лучше. А если серьезно, я — русский исполнитель. Послушайте внимательно альбом «Грешной души печаль» и заметите: «прокофьевско-рахманиновско-свиридовское» превалирует там над «битловско-роллинговским».