Францию захлестнула волна массовых протестов по поводу новой реформы трудового законодательства. Широкомасштабную стачку объявил профсоюз CGT («Всеобщая конфигурация труда»). В четверг к забастовке присоединились работники атомных электростанций. Ранее свои требования заявили рабочие нефтеперерабатывающих заводов.
Ввиду забастовки атомщиков приостановлены девять реакторов. Акции протеста проходят на 19 АЭС. Атомные станции между тем обеспечивают около 75% электроэнергии страны. Продолжаются стачки на нефтеперерабатывающих заводах, что грозит бензиновым коллапсом. По данным СМИ, опустошены примерно 2,4 тыс. заправок, при этом без топлива остались 509 из 2,2 тыс. станций компании Total. По всей стране автомобилисты выстраиваются в длинные очереди за бензином. Перебои с поставками горючего ощущают и парижские аэропорты, что может привести к их временному закрытию.
Бастующие тем временем ведут себя достаточно агрессивно. На прошедшей неделе возле НПЗ Fos-sur-Mer рядом с Марселем произошли столкновения с полицией. Протестующие жгли покрышки и метали в стражей порядка камни и бутылки. СМИ сообщают о семи пострадавших полицейских. Властям пришлось отвечать симметрично, в ход был пущен слезоточивый газ и водяные пушки.
Профсоюз между тем посчитал топливный и энергетический кризис недостаточной акцией недовольства рабочих и пригрозил устроить забастовку на железных дорогах, если правительство не пойдет на уступки.
Бастующие требуют, чтобы правительство отказалось от трудовой реформы, которую в начале месяца провели через парламент без голосования, воспользовавшись конституционной мерой. Такое решение было принято после того, как недовольные законопроектом депутаты из правящей Социалистической партии заявили, что не пропустят его на голосовании.
Правительство утверждает, что реформы необходимы, чтобы уменьшить уровень безработицы. Они, в частности, облегчают компаниям условия как найма на работу сотрудника, так и его увольнения. Рабочая неделя, согласно реформе, остается 35-часовой, но лишь в качестве усредненного ориентира. Вместе с тем компании получают право договариваться с местными профсоюзами об изменении ее продолжительности, вплоть до максимума в 46 часов.
Дальше — больше. Работодатель получает больше прав в части урезания зарплаты. Помимо этого, у компаний появляется больше полномочий при обсуждении условий разного рода отпусков, в том числе декретных. Сейчас эти правила тоже очень строги. Ни одно из положений обновленного трудового законодательства не устраивает профсоюзы. В акциях протеста выступило уже более 500 тыс. граждан.
Однако премьер-министр Франции Манюэль Вальс ясно дал понять, что власти не собираются плясать под дудку рабочих и не пойдут на уступки по трудовой реформе. Аналогичной позиции придерживается и президент Франции Франсуа Олланд. По его мнению, беспорядки подогреваются «меньшинством», к которому прислушиваться, конечно, надо, но вовсе не обязательно всегда соглашаться. Формально речь идет о расширении прав работодателя и сужении прав профсоюзов.
Однако этот кризис имеет и второй уровень сложности. Он заключается в том, что французские профсоюзы являются огромной силой еще со времен Второй мировой войны. После победы над гитлеровской Германией во Франции были сильны левые взгляды. Ленин и Сталин стали кумирами молодежи, и даже влияние США не могло удержать рост коммунистических взглядов и убеждений. Тогдашний глава Франции Шарль де Голль, лично ненавидевший коммунизм, тем не менее развивал добрососедские отношения с советской Россией.
Казалось бы, Коммунистическая партия Франции не представляет из себя влиятельной политической силы, но не стоит забывать, что в этой стране были представлены различные коммунистические течения: троцкизм, марксизм, ленинизм, маоизм. А последователи этих учений вели себя достаточно агрессивно.
И хотя в середине 1960-х коммунистическая ориентация во Франции стала сходить на нет в связи с радикальными высказываниями Никиты Хрущева, антисоветскими откровениями Александра Солженицына, левые идеи во Франции тем не менее прижились.
Вот почему вопросы социального порядка имеют там такое огромное значение. Французские профсоюзы фактически превратились в своеобразный правящий класс, их представители — всюду. Например, они являются членами советов директоров всех крупных национальных корпораций. Это гигантский бастион, которому действительно есть что терять. Впрочем, профсоюзные деятели чувствуют себя обманутыми еще и потому, что в свое время привели к власти президента Олланда, а он теперь встал на сторону капитала. В этой связи акции протеста, инициированные профсоюзами, в том числе нацелены на борьбу с Олландом. Последнему, правда, по большому счету нечего терять, срок его полномочий близится к концу, поэтому он волен выбирать чьи интересы продвигать. В данном случае в обойме приоритетов оказался капитал и следование интересам США в регионе.
Между тем укоренившийся во Франции социализм сейчас этой стране не по карману. Жизнь там, как и в других странах Европы, в текущий момент напоминает времена Советского Союза. Сегодняшняя Россия, как и Россия 1990-х, намного более капиталистическая страна, чем нынешний Евросоюз, где предусмотрена масса льгот и социальных гарантий населению. Критическое число социальных обязательств ослабляет экономику государства. Так, экономика Франции находится в состоянии застоя уже 25 лет. В годы процветания экономический рост в этой стране не превышал 3%.
Безусловно, для преодоления ситуации застоя в экономике нужны структурные реформы, подобные той, что предложил Олланд. Однако он оказался заложником обстоятельств, ведь уступить забастовщикам значит усугубить проблемы, а пойти на поводу у корпораций — спровоцировать перманентный кризис сопротивления устоявшейся социальной системы. Сейчас мы фактически можем наблюдать ее предсмертные конвульсии, причем не только во Франции, но и в других странах Европы. И выхода из этого замкнутого круга, похоже, не предвидится.
Автор — профессор НИУ ВШЭ
