«Гаражная экономика» спасает россиян от нищеты и безработицы
Фонд поддержки социальных исследований «Хамовники» предоставил «Известиям» результаты проекта «Гаражная экономика». Как выяснили в ходе масштабного исследования авторы проекта Александр Павлов и Сергей Селеев, в «гаражную экономику» вовлечены в среднем 15% трудоспособного населения крупных, но небогатых городов России. Этот социально-экономический феномен, впрочем, распространен и в большинстве бывших советских республик.
Если изначально гаражи предназначались для хранения автомобилей и мотоциклов, а также использовались как кладовки, то сейчас там кипит предпринимательская деятельность. «Гаражники» открывают ремонтные мастерские, мебельные цеха, шашлычные, кондитерские и даже гостиницы.
Исследование было проведено в 60 населенных пунктах в восьми регионах страны. Из крупных городов в проекте приняли участие Саратов, Ульяновск, Казань, Набережные Челны, Тольятти, Пермь, Анапа и Нижний Новгород. В Анапе, например, было насчитано 3407 гаражей и 1735 производств в них. В Казани — 13 393 гаража и 180 производств, в Ульяновске — 36 320 гаражей и 11 700 производств, в Тольятти — 25 566 гаражей и 1820 производств.
В ряде регионов власть сделала шаг навстречу «гаражникам» — в обмен на выход из тени они могут получить дотации, субсидии, кредиты и прочие льготы от муниципалитетов.
Истоки этого социально-экономического феномена — в позднесоветском периоде. Именно в конце 1980-х годов стали строиться достаточно просторные гаражи. В них частники ремонтировали автомобили, а «цеховики» хранили свою продукцию. В 1990-е годы строительство гаражных кооперативов стало массовым, появлялось всё больше двухэтажных гаражей, которые немедленно приспосабливали под нужды всевозможных мастерских и цехов. В 2000-е годы собственники и арендаторы гаражных боксов получили право заниматься любой разрешенной экономической деятельностью.
И именно тогда появились не только гаражи-магазины, гаражи-цеха и гаражи-офисы, но и гаражи-таунхаусы для отдыха. Нельзя сказать, что все они находились вне правового поля. Но и полностью считать их легальными нельзя.
— Ситуация неоднозначная, — рассказал «Известиям» соавтор проекта, аспирант Ульяновского государственного педуниверситета Сергей Селеев. — Часть «гаражников» находится в рамках правового поля, они легализованы, оформлены как ИП. Но осуществляют свою деятельность в гараже, что незаконно. Поскольку по уставу любого ГСК гараж — это место хранения автомобиля или мотоцикла. Но это формальность.
Сергей Селеев утверждает, что чиновники на уровне регионов и отдельных муниципалитетов прекрасно знают об этом явлении.
— Конечно, муниципалитеты в курсе того, что происходит на их территории. Вплоть до уровня доходов «гаражников». И взаимодействие строится на неформальном уровне, — рассказывает Селеев. — Муниципалитеты у нас, как правило, бедные, дотационные, текущий ремонт делать не на что. И если муниципалитету нужны какие-то деньги, к примеру, на ремонт дороги или благоустройство города, то местные власти обращаются к таким вот «гаражникам», а те скидываются. И в ходе исследования мы выяснили, что «гаражники» не против выделения части своих доходов на общественно-полезное дело. Все остаются в выигрыше.
Кстати, власти особо не трогают «гаражников» из-за достаточно сложного механизма проверок. Чтобы доказать, что в гараже ведется хозяйственно-экономическая деятельность, надо провести контрольные закупки, убедиться, что чинится не «машина друга». Но это никому не нужно, считают авторы исследования, даже налоговой, поскольку оборот таких мелких предприятий очень невелик.
На региональном уровне легализацией «гаражников» занялись года полтора назад.
— Регионы делятся между собой практикой по самым разным вопросам. В том числе и по «гаражникам». В некоторых местах стали создавать общественные организации, объединяющие участников «гаражной экономики», — рассказывает Сергей Селеев. — В Ульяновске, например, для вывода этих людей из тени создана ассоциация мебельщиков. Им было сказано: мы вам даем три года, вы все входите в эту ассоциацию, регистрируетесь и легализуетесь. Кто через три года не войдет, тех будут прижимать. Они должны зарегистрировать свою деятельность.
А взамен власть помогает получить всевозможные дотации, субсидии, кредиты, льготы. Ассоциация, в свою очередь, 10% членских взносов отдает через пожертвования в бюджет муниципального образования. Эти деньги строго целевые и идут на ремонт дорог, благоустройство города и пр.
По словам авторов исследования, есть прямая зависимость — чем богаче регион, тем реже встречаются «гаражники».
— Например, в Тюмени их практически нет. Зато в Ульяновске 15% трудоспособного взрослого населения работает в гаражах. И их вполне устраивает этот доход, — поясняет Селеев.
Профессор НИУ ВШЭ Симон Кордонский считает, что «гаражная экономика» — это один из видов промыслов.
— Хорошее это явление или плохое? Эти термины вообще не применимы к тому, что существует. До 1956 года у нас в стране существовала промысловая организация труда. Потом ее уничтожили, но с конца 1980-х годов она начала возрождаться. В самых разных формах, — сказал Симон Кордонский «Известиям».
По мнению профессора, «гаражная экономика» пока не имеет юридической формы, но есть смысл вернуться к системе производственной кооперации.
— То, что у нас обычно называют малым или средним бизнесом, это на самом деле промысел. Бизнес работает на капитализацию. А промысел — на выживание и репутацию, — поясняет Симон Кордонский. — И хороший зубной врач, и хороший репетитор, к которым идут по рекомендации, — это промысел. И где рынок слаб, там возникает промысел.
